я слышал. Молодой, красивый, богатый. Близкий друг и партнер по бизнесу. О, mio caro, это такая удача!
Я попыталась сделать вдох, но грудь так сдавило, что от нехватки воздуха я едва не упала. В последний момент ухватилась
– Мio caro! Венди, что застыла, как вкопанная, открой окно и принеси воды!
– Не нужно воды…
– Присядь давай, как это не нужно. ― он протянул руку к несущейся с кухни девушке и взял у неё стакан. ― Пей давай. Не хватало ещё на ужине в обморок свалиться.
Я сделала глоток и отодвинула руку Карлоса.
Сглотнула, ощутив поступающую к горлу тошноту.
– Хорошо помада водостойкая, ― заметил он, а затем начал махать перед моим лицом модным журналом. ― Так лучше?
– Я в порядке. Просто давно ничего не ела.
Сказала и осознала, что это действительно так.
Я не ела со вчерашнего утра.
Завтрак, который практически насильно затолкал в меня Мак, был последним за эти дни, а затем я только пила… и преимущественно белое вино.
– Машина подъехала, ― сообщила Венди, уткнувшись в свой телефон, ― сообщить мистеру Томпсону, что мы будем позже?
Я завертела головой, понимая, что за моё плохое самочувствие и опоздание на ужин влетит именно ей, а не мне. Возможно, Боб её даже уволит. А я совсем этого не хотела.
Хотя и не понимала, что такая милая и отзывчивая девушка, как Венди, делает рядом с таким гнилым и жестоким человеком, как Боб Томпсон.
Усмехнулась.
А я?
Никки
Осушила ещё один бокал. Четвертый, может, пятый. Завидев приближающегося официанта, потянулась к следующему, но кто―то отвернул меня, бесцеремонно помешав.
– Прекрати пить.
Шипящий Боб с раскрасневшимся от ярости лицом ― зрелище, которое стоило пяти чертовых бокалов.
– Боишься, что твои влиятельные партнеры сбегут? ― усмехнулась, а затем ощутила острую боль в локте. Боб схватил меня и оттащил в безлюдный коридор.
– Какую игру ты затеяла, а? Хочешь выставить меня перед всеми шутом? Ну сорвешь ты контракт, и чего добьешься? Того, что мы оба останемся без денег!
– Да плевать я хотела на твои деньги! Не нужны они мне! Не нужны!
– У нас уговор, ― прохрипел он, ― нарушишь его или испортишь сегодняшний ужин и клянусь, я превращу твою жизнь в кошмар. Приведи её в чувства. ― передал меня в чьи―то заботливые руки и, одернув пиджак, направился обратно в зал.
– А в чем разница? ― крикнула ему в спину. ― Она и сейчас сущий кошмар!
Венди отвела меня в туалет, дала выпить какую―то горькую гадость, а затем проводила обратно к столику. Мне претило общество, в котором я находилась. Претил этот лоск, эта фальшь и всё, что раньше казалось мне привычным, теперь вызывало во мне лишь отвращение. Но я понимала, что веду себя опрометчиво. И ставлю под удар людей, ради которых на всё это пошла. Поэтому следующие несколько часов пыталась мило улыбаться и делать вид, что мы с Бобом ― любящая друг друга семья.
Новость о моём возвращении произвела фурор.
Казалось, что каждый пришел посмотреть, убедиться и собрать материал на свой «громкий» заголовок. Постоянные вопросы, вспышки фотокамер ― я едва держалась, чтобы не закричать ― ВСЁ ЛОЖЬ.
Останавливалась, вспоминая лицо Мака.
Думая о его будущем.
Которого могло не быть, выбери я неправильно.
– Наверное, тяжело возвращаться после такого длительного отдыха? Надеюсь, дорогая, вы не утратили свою Музу, потому что нам не терпится увидеть новые шедевры.
Я оглядела свою собеседницу ― женщина лет шестидесяти, элегантная, состоятельная. Она улыбалась, но как―то наигранно, неискренне. Задирала подбородок, заявляя о своём непомерно высоком статусе. Но проявляла дружелюбие ― не потому что хотела, а потому что таковыми были нормы приличия.
Боб незаметно ткнул меня вбок.
Расплылся в театральной улыбке и шепнул:
– Скажи что―нибудь. Не позорь меня.
Я едва сдержалась, чтобы не плюнуть ему в лицо.
А затем ― чтобы не разрыдаться и не убежать.
Перемены в настроении, это ведь не нормально, да?
Сделала над собой усилие и натянула улыбку.
– Благодарю. Моя Муза чувствует себя прекрасно и рвется в бой.
– Замечательно! Это отличные новости, Боб.
Она переключилась на моего дядю и, выдохнув, я отвернулась. Взяла с подноса бокал игристого и, воспользовавшись тем, что они оба были увлечены не мной, отошла.
Боб отлично позаботился о «презентации».
Снял отдельный зал. Организовал выпивку и закуски. Пригласил прессу.
Повсюду висели мои картины, а на огромном экране транслировался фильм.
Я видела его лишь отрывками, но понимала, что это были нарезки о моей жизни. Хотя моего агента и его команды там было определенно больше, чем меня.
Разблокировала телефон и пролистала уведомления.
Ни одного сообщения, ни одного звонка. Лишь письма от Венди на мою рабочую почту и напоминания о различного рода мероприятиях.
Сегодня у Мака была игра.
Последняя. Решающая.
Я помнила об этом каждую минуту ― волновалась, молилась, скрещивала пальцы и представляла, как он забивает тот самый важный мяч, от которого зависит его будущее.
Я где―то слышала, что важно визуализировать свои желания.
И очень старалась помочь Маку хотя бы этим.
Раз не могла обнять его, поцеловать и сказать, как сильно люблю его. И как верю в то, что у него обязательно всё получится.
В очередной раз прикрыла глаза, представляя родное лицо. Его улыбку и взгляд.
Представляя, как он стоит рядом, помогая мне справится со всем этим адом.
И поняла, что улыбаюсь. Искренне, по―настоящему ― впервые с того дня, как уехала.
– Снова думаешь о своём канадце? ― услышала и повернулась. ― Забудь о нём, Николь. У него своя жизнь, у тебя ― своя. К тому же, у меня на тебя большие планы.
– Насильно выдать замуж и получить ещё больше чужих денег?
Я не сомневалась, что у Боба были именно такие намерения.
И понимала, что кандидатами в мои мужья будут лишь влиятельные и успешные бизнесмены, с которых ему будет что поиметь.
– Я хочу, чтобы у тебя была беззаботная жизнь. Владелец сети крупнейших корпораций может тебе её обеспечить, а безработный пустоголовый спортсмен ― нет.
– Мак не пустоголовый!
– Но едва ли достаточно зарабатывает, ― усмехнулся Томпсон, ― как думаешь, долго ли он сможет жить на оставленное после смерти отца наследство? И что будет делать, когда оно закончится?
– Мак работает. А не проматывает отцовские деньги, как ты думаешь.
– Работает? ― вновь усмехнулся он. ― Называешь беганье по полю работой?
– Регби ― не просто бег с мячом. Это огромный и тяжкий труд. Спорт, в котором нужны не только сила и выносливость, но и сноровка, скорость, точность, тактическое
