прежнем месте ее не было.
– Кого-то потеряли?! Не волнуйтесь, я могу составить вам компанию сегодня вечером. Я так понимаю, вы сейчас в печали. Расстройство вашей помолвки – это грустно. У меня сегодня ноготок сломался, представляете, прямо перед балом. Так что…
Всё, сил выслушивать этот бред больше не было! Грубо стряхнул руки девушки со своего локтя и уже собирался послать эту сердобольную на все четыре стороны, но замер. Сочетание запаха сладкой груши и гардении я выбирал сам лично и очень долго.
Аккуратно развернулся по направлению аромата. За нашими спинами стояла Алиса, и её выразительные голубые глаза внимательно следили за руками Оли, пытающимися снова ухватиться за меня.
Я смело вычеркнул себя из списка везунчиков дня.
– Привет, Роман! Смотрю, у тебя снова сложности с твоим неиссякаемым гаремом?! – с ухмылкой спросила она, шагая к нам ближе. – Я помогу?!
Я, словно зачарованный, просто кивнул. Мой продуманный план не включал таких поворотов.
Волконская элегантно наклонилась к уху моей недовольной фанатки и начала что-то шептать. Лицо Ольги из недовольного быстро превратилось в растерянное, а потом и вовсе потеряло все краски, заливаясь мертвецкой бледнотой.
– Извините, Роман Николаевич, мне пора. До свидания, Алиса.
– Пока, пока, Оленька!
– Что ты ей сказала? – спросил я, когда несчастная, будто пришибленная, отползла от нас.
– Ерунда. Девичьи секреты, – с лёгкостью отмахнулась от вопроса Алиса. – Я так понимаю, ты хотел меня видеть?!
Она улыбалась спокойно и загадочно, и, если бы не лукавый блеск в глазах, я бы решил, что с ней произошли кардинальные метаморфозы. Надо было срочно реабилитировать намеченный план действий.
– Очень хотел. У меня к тебе несколько деловых вопросов, но сначала приглашаю на танец.
На слове «деловых» бровь девушки дернулась, но Лисёнок промолчал, просто подавая мне руку, тем самым соглашаясь на моё предложение.
Так как чета Волконских приехала с опозданием, на что я и рассчитывал, танцы уже были в самом разгаре. Классические мотивы зазвучали отчетливо, как только мы прошли в танцевальный зал. Я махнул рукой распорядителю, и оркестр заиграл заказанный мною вальс.
– Мы будем танцевать под эксклюзив? – спросила Алиса, сдерживая улыбку, пока мы вставали в круг.
Её сегодняшнее поведение напоминало приём у королевы Елизаветы. Столько чопорности и сдержанности, что я начинал бояться, как бы случайно не вскрылась эта плотина. Всем известно, без всяких психологов, что длительное подавление эмоций чревато тяжёлыми последствиями.
– Тебе не нравится? – осторожно поинтересовался я, хотя сам в этот момент старался скрыть дрожь в пальцах, когда положил руку на её талию и придвинулся к ней ближе.
– Я владелица ночного клуба, но способна оценить хорошую классику. Вот только зачем такие сложности?
Мы уже кружились по паркету, и боковым зрением я заметил, что народ прибавляется.
– Это наш первый официальный танец. Хотелось сделать его немного особенным, – вернулся мыслями к своей очаровательной даме.
Улыбка девушки стала шире, хотя глаза уже искрили нездоровым весельем и напряжением.
– Прости, Ром. Меня просто тянет громко и истерично поржать. Это нервное, ты не обращай внимания. Мне правда очень нравится твоя внимательность к мелочам… и твои подарки.
Вот они отголоски зарождающегося буйства. Мне уже стало казаться, что это только меня одного потряхивает от нашей встречи. Алиса тоже нервничала, и, если сейчас её не перемкнуть, то фазы спутаются, и она бабахнет. Мой персональный заряд тротила.
– Всё, что я сейчас сделаю – это не потому, что я самодур, тиранище и жуткий собственник. Ну, хорошо, может быть, только отчасти, от самой малой. Всё потому, что я люблю тебя!
Голубые глаза расширились после моих слов, а губы так и замерли, приоткрылись, ничего не произнеся. Я снова махнул рукой нужному человеку, и музыка стихла. Мы как раз оказались почти на середине зала, так что нас было видно со всех сторон и всем желающим. А их было много.
Я встал на одно колено, одновременно доставая очередную голубую коробочку от ювелира. Алиса разгадала мой план тут же. Хотя его разгадали все, и в зале стояла почти гробовая тишина, что щелчок замка был подобен выстрелу.
– Ромаш, не надо! Ты ж не любишь публичность! – прошептала девушка, пытаясь незаметно вцепиться в моё плечо и, видимо, поднять с пола.
Я перехватил её ладонь, как раз мне нужную, правую.
– Мне приятно, что ты помнишь такие мелочи обо мне, – практически вернул девушке её же слова. – Но мне сейчас глубоко плевать на чье-либо мнение, кроме твоего.
Алиса отчаянно покачала головой, выражая сопротивление, но меня уже было не остановить.
– Алиса Волконская, я вас люблю и прошу оказать мне честь, стать моей женой. Вы согласны?
Я не знаю, что она мне сейчас ответит. В ее глазах и лице было столько эмоций, что я уже не мог выцепить достоверную. Радовало одно, удивить её у меня точно получилось!
Алиса
Моё состояние в данную минуту не поддавалось никакому психоанализу. Это словно тебя нанизали на шампур для мяса, но душа твоя при этом взлетела в небеса и теперь свободно гуляла по степным просторам вместе с ветром. Вся моя кожа будто горела под сотней взглядов чужих людей, и одновременно от ставших уверенными мужских пальцев распространялось нежное тепло по сосудам прямо в сердце.
Знала ли я сегодня утром, что этот вечер окончится именно так?! Нет! Такой шальной мысли даже на краю моего немного больного сознания не возникло.
После первого смс от Романа я бы от радости упала с кровати, но уже лежала на полу. Мой счастливый вопль «он написа́л» слышали соседи даже близ расположенных домов, что уж говорить об временно оглохшей Селине. Мы же с подругой уснули на полу совсем рядышком.
Под чутким руководством Сафроновой я писала ответы своему мужчине, невзирая на глупость и нерациональность этой ночной переписки. Ведь можно было позвонить или вообще обсудить выбор парфюма днём, а не посреди ночи.
Весь следующий день я ждала и дождалась. Савельев сам не появился, но пришёл огромный букет с мужскими ногами. Именно так я увидела Владимира Петровича, выполняющего роль посыльного. Новый парфюм был мне знаком, но сама мысль, что его для меня выбрал сам лично мой любимый снобик, приравнивала ароматную жидкость к святой воде.
Утро порадовало меня свежим букетом и очередным подарком.
Именитая коробочка даже без своей надписи говорила сама за себя. Tiffany. Я, привычный ценитель ювелирной красоты в силу рода деятельности отца, и то пришла в тихий восторг при виде огромного жёлтого бриллианта в окружении белых мелких.* Теперь эта подвеска стала моей второй особенной прелестью
