Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
качестве вольнослушателя еще один «уругвайский гражданин» — А.М. Гуревич. Там он изучал бухгалтерское дело и торговое право.
Жена Л. Треппера — Любовь Бройде, студентка литературного факультета университета, стала связной между мужем и «уругвайцем».
Анатолий Маркович Гуревич родился 7 ноября 1913 года в Харькове. Затем переехал в Петербург. Учился в институте «Интуриста», откуда со второго курса добровольцем уехал в Испанию. Находился в качестве переводчика на советской подлодке. После падения республики вернулся в Советский Союз. В Москве прошел спецподготовку в разведшколе. Конечно, в течение пяти месяцев подготовить профессионального разведчика было невозможно. Слишком маленькие сроки всем отвела приближавшаяся война. В брюссельской группе Л. Треппера агент «Кент», А.М. Гуревич, стал шифровальщиком.
Постепенно в состав нелегальной организации были привлечены и другие люди, казалось, самой своей судьбой подготовленные для борьбы с фашистами.
Война совсем рядом, сапоги вермахта уже топают по родной земле Л. Треппера. Оккупировав Польшу, германские войска остановились у западных границ Советского Союза.
После заключения советско-германского пакта о ненападении из Центра стали приходить указания, явно показывающие, что «обновленное» руководство Разведупра не было заинтересовано в создании крупной разведсети в Европе. В нескольких телеграммах, каждое слово которых, видимо, было тщательно взвешено, Л. Треппера настоятельно просили вернуть в Москву М.В. Макарова и А.М. Гуревича, а Лео Гроссфогеля отправить в США. Самому Л. Трепперу предлагалось вернуться в Москву, где, как он понимал, его ждала судьба многих других соратников Я.К. Берзина.
Его ответ был ясен и краток: война между Германией и Советским Союзом неизбежна. Если Центр этого требует, М. Макаров и А. Гуревич вернутся в Москву, но не следует рассчитывать на то, что Л. Треппер и Лео Гроссфогель разрушат то, что с огромным трудом было создано ими несколько лет назад.
Время показало, что Л. Треппер оказался прав и фактически спас тогда от разгрома бельгийскую резидентуру Разведупра.
На рассвете 10 мая 1940 года германский вермахт начал наступление на Западном фронте. В это утро самолеты нацистской Германии бомбили Брюссель. Л. Треппер пошел к А. Гуревичу, чтобы составить первое шифрованное донесение в Центр о начавшихся военных действиях.
Вернувшись домой, Леопольд узнал, что в его квартире побывали полицейские, которые получили приказ интернировать семью Адама Миклера, подозревавшуюся в немецком происхождении. Жена убедила их, что они заблуждаются, так как город Самбор, откуда они родом, находится на польской территории. Полицейские обещали навести справки и проинформировать семью Л. Треппера.
Но супруги Треппер решили не ждать очередного визита полицейских. Они быстро упаковали свои вещи и покинули дом.
Жена Люба и 3‐летний малыш Эдгар укрылись в советском торгпредстве, затем были переправлены на конспиративную квартиру. Спустя несколько месяцев жена с сыном были переправлены в СССР, в Москву, где они воссоединились со старшим сыном — Мишелем. Л. Треппер связался с Лео Гроссфогелем и получил от него новые документы на имя Жана Жильбера, промышленника, уроженца Антверпена.
Обстановка вокруг Бельгии ухудшалась. 13 мая 1940 года передовые части вермахта форсировали реку Маас. Было совершенно очевидно, что в считаные дни Бельгия будет оккупирована.
Л. Треппер подготовил и передал в Центр через представителя Разведупра (своя рация оказалась неисправна) подробное сообщение о военной обстановке в Бельгии.
Для Л. Треппера и его товарищей настала тяжелая пора. Вот что он после писал:
«Проведенные последние несколько суток в частых общениях с военнослужащими вермахта показали мне, что с ними очень легко входить в контакт. И солдаты, и офицеры охотно и много пили, быстро хмелели и становились болтливыми. Чувствуя себя победителями, они хвалились почем зря, надеясь, что к концу года война против Франции и Великобритании окончится, после чего можно будет свести счеты с Советским Союзом».
Обстановка для работы разведчиков в оккупированной гитлеровцами Бельгии резко ухудшилась. Полиция разыскивала коммерческого директора фирмы Лео Гроссфогеля и коммерсанта Адама Миклера, но те, сменив паспорта, укрылись в надежных местах.
Герман Избуцкий, арестованный бельгийской полицией, попал в тюрьму. Другие члены брюссельской группы «Отто» смогли избежать ареста.
Л. Треппер должен был выехать в Париж, где ему предстояло создать другую фирму-прикрытие, используя уцелевшие от ареста средства. Несмотря на введенный оккупантами запрет любых банковских операций, ему удалось снять со счетов брюссельской фирмы 300 000 франков и перевести их в Париж.
Агент «Кент» (Винсенте Сьерра) был назначен резидентом брюссельской группы. Но сам А. Гуревич пытался уклониться от такого назначения, ссылаясь на то, что разведгруппа распалась и ее практически не существует. Судя по всему, истинные причины, по-видимому, для отказа были не только в страхе за свою жизнь, но и в другом.
Незадолго до оккупации Бельгии А. Гуревич познакомился с Маргарет Барча, дочерью чехословацкого миллионера. Она даже отказалась бежать вместе с родителями во Францию из-за своего «уругвайца».
«Мы оказались в безвыходном положении, — вспоминал И.А. Большаков (представитель Разведупра. — Примеч. Н.Ш.). — Л. Треппер (Отто) должен был уехать в Париж, где его связи были особенно прочными. А в Брюсселе оставить «Кента», который уже органично вошел в круги коммерческо-промышленной буржуазии города, а через них заимел связи с руководством гитлеровских войск. Решение назначить «Кента» военным резидентом в Бельгии принял я и никогда не жалел об этом».
«Мы прибыли во фронтовую столицу через несколько дней после вступления в нее немцев, — вспоминал Л. Треппер. — Душераздирающее зрелище: над городом реяло нацистское знамя со свастикой, на улицах — одна лишь гитлеровская военщина в серо-зеленой форме. А парижане? Казалось, они покинули город, чтобы не присутствовать при вторжении в него вражеских орд».
В течение всего лета Л. Треппер работал над созданием парижской разведывательной организации, коммерческих предприятий, которые станут ее крышей.
В январе 1941 года в Париже, на Елисейских Полях, открывается коммерческое предприятие «Симэкс». Его основными акционерами были Лео Гроссфогель, Альфред Корбен и Робер Брейер. В Марселе открыт филиал, который возглавил Жюль Жаспар.
22 июня 1941 года — роковой день в судьбе советского народа. За считаные часы до вероломного нападения нацистской Германии на CCCР военный атташе, генерал-майор И.А. Суслопаров, находившийся в неоккупированной зоне Франции, в городе Виши, в радиограмме, посланной в Москву, сообщал:
«21 июня 1941 г.
Как утверждает наш резидент Жильберт, которому я, разумеется, нисколько не поверил, командование вермахта закончило переброску своих войск на советскую границу и завтра, 22 июня 1941 года они внезапно осуществят нападение на Советский Союз».
На этом донесении рукой И.В. Сталина красным карандашом была наложена резолюция: «Эта информация является английской провокацией. Разузнайте, кто автор этой провокации, и накажите его».
Личность резидента советской военной разведки во Франции Жильбера (Леопольд Треппер. — Примеч. Н.Ш.) была установлена, но наказать его удалось лишь после окончания войны.
В тот день 21 июня 1941 года Л. Треппер вместе с Лео Гроссфогелем приехали в Виши, где тогда находилось советское посольство. Нарушив все правила конспирации — этого требовала экстремальная ситуация, они вошли в дом, в котором проживал советский военный атташе.
Генерал И.А. Суслопаров, видимо, недавно проснулся, удивился их раннему и неожиданному визиту. Все понимали, что вишистская полиция зорко следит за теми, кто посещает советское посольство. Он грубовато отчитал Л. Треппера, но тот, извинившись, прервал его.
— По моим совершенно достоверным
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
