Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
проснувшейся надеждой в голосе ответила Анфиса и впервые открыто посмотрела на Дементьева.
И откуда он взял, что Анфиса подурнела? Вся ее красота была при ней, никуда она не делась, вот только стала взрослее, строже, не так слепила глаза, как прежде. Она как бы обратилась внутрь Анфисы, растворилась в ней и осветила ее новым светом.
— Вот видите! — живо воскликнул Дементьев, будто всеми логическими и хитроумными построениями он не себя хотел убедить, а Анфису. — Мне бы, дураку, пораньше сюда приехать — и ничего не было бы… Так нет, образования ему высшего захотелось! — со злостью обругал он себя.
— Хороший вы… — глухо сказала Анфиса и отвернулась к спасительной своей сосне.
— Как хотите, Анфиса, а я все-таки верю, что нет таких положений, из которых не было бы выхода. И мы с вами найдем свой выход! Ведь найдем?
— Не спешите, чтоб потом не жалеть.
— Давайте у эха спросим? — азартно предложил Дементьев. — Лес врать не будет!
— Не надо, не надо! — боязливо сказала Анфиса, вырвала руку и шагнула к спуску в лощину.
На миг она замерла на вершине спуска, с силой оттолкнулась палками и скользнула вниз. Дементьев стал на ее место и залюбовался Анфисой. Она стремительно летела по крутому склону, конец ее пестрого шарфика призывно трепетал на ветру.
Солнце стояло за спиной Дементьева, и длинные тени деревьев далеко вытянулись по безлесному склону. Анфиса с лету пересекла четкую границу тени и света и вырвалась в лощину. И сразу пустая скучная лощина, залитая ярким мартовским солнцем, обрела в глазах Дементьева какой-то новый и самый главный свой смысл, будто она тысячи лет прозябала здесь в безвестности для того лишь, чтобы принять сейчас Анфису и покорно лечь у ее ног.
Дементьев испугался вдруг, что Анфиса умчится от него, а он так и не успеет сказать ей главного, без чего дальше ему не жить. Единственно правильное решение это пришло только сейчас, когда он любовался летящей по склону Анфисой, но исподволь зрело в нем уже давно. Он ухнул вниз и догнал Анфису в конце поляны, у нового теневого рубежа.
— Анфиса, я уже все обдумал! — запыхавшись, сказал Дементьев и решительно сбил шапку на затылок. — Уедем отсюда, чтобы ничто не напоминало… За Урал махнем, а? Чем дальше — тем лучше! Поженимся здесь, пусть все сплетники заткнутся, и уедем мужем и женой. На новом месте ни одна душа ничего знать не будет. А я вас никогда ни в чем не упрекну. Обещаю, Анфиса: ни-ко-гда!
Анфиса машинально теребила шарфик у горла. Кажется, она хотела, но никак не могла поверить, что сбываются тайные ее мечты. Глазам Дементьева вдруг больно стало смотреть на нее — благодарную, оттаивающую от того холода, который сковал ее. Он отвернулся, поднял литую еловую шишку и спрятал в карман.
— Петька коллекцию собирает, — пояснил он.
В глазах Анфисы мелькнул непонятный ему испуг. Она придвинулась к Дементьеву, несмело прильнула к нему, словно искала защиты от себя самой.
— Хороший мой, вам другую бы полюбить…
Анфиса закрыла глаза, потерлась щекой о его щеку и тут же отпрянула от Дементьева, зябко вздрогнула, будто ей холодно вдруг стало под высоким лучистым солнцем.
НАДЯ С КСАН КСАНЫЧЕМ РАССТАВЛЯЮТ МЕБЕЛЬ
Предусмотрительный Ксан Ксаныч хотел во всеоружии встретить неблизкий еще день, когда начальство начнет распределять заветную жилплощадь. Темным вечером он уговорил Надю побродить по недостроенному дому и загодя приглядеть себе комнату по душе.
— Все лучше, чем без толку топтать снег на улице, — сказал практичный Ксан Ксаныч.
Они не спеша обошли всю новостройку. В глухой тьме свет электрического фонарика таинственно вспыхивал в одной комнате, пропадал и снова вспыхивал в другой.
На Камчатке вползвука играла гармонь, и время от времени оттуда долетал девичий смех и ломкий настойчивый басок парня. А с нижнего склада у реки доносились бессонные гудки паровозика «кукушки», раскатистый лязг буферов, стук бревен и возбужденные работой молодые голоса грузчиков.
— Строят, строят, а конца не видать, — рассердился Ксан Ксаныч. — Этак нам, чего доброго, до самой осени холостяковать!
Луч фонарика в руке Ксан Ксаныча обежал голую клетку комнаты, выхватил из темноты лицо Нади, стоящей рядом с ним в ночном дозоре, кучи строительного мусора на полу, густо припорошенные снегом, залетевшим через незастекленное окно и большую дыру в потолке. Ксан Ксаныч измерил комнату шагами.
— Четырнадцать метров, и окно на юг. Вот если б нам эту комнату дали, Надюша! Очень эта комната располагает меня к семейной жизни.
— Большая… — отозвалась Надя. — Бездетным не дадут.
— А это как рассудить! — запротестовал Ксан Ксаныч. — Нынче бездетный, а завтра совсем наоборот… Ведь так, Надюша?
— Я все забываю спросить… Ксан Ксаныч, ты детей любишь?
— Чужих — не очень, — честно признался Ксан Ксаныч. — А своего парнишку или там девку я полюбил бы… Своя ведь кровинка, Надюша!
С улицы донесся приближающийся сердитый голос Дементьева:
— Строители! За целую неделю крышу не успели накрыть!
Ксан Ксаныч с нашкодившим видом поспешно погасил фонарик, шагнул в пустой проем двери и потянул за собой Надю. Дементьев с пожилым прорабом подошли к дому и остановились возле приглянувшегося Ксан Ксанычу окна на юг.
— Обижаете вы строителей… — уныло сказал прораб.
Дементьев вспылил:
— Слушайте, вы, обиженный! Если к Первому мая не кончите этот дом, я вам биографию испорчу!
— Биографию? — удивился прораб. — А биография у меня обыкновенная, строительная: сто грамм премий и тонна выговоров.
— На этот раз выговором не отделаетесь. Не сдадите дом к маю — я вас… выгоню к чертовой бабушке! И характеристику такую дам, что строить вам больше не придется. Своей власти не хватит — в райкоме подзайму!
— К Первому мая? — деловито переспросил прораб. — Вадим Петрович, а может, недельку накинете? Видите ли… — попытался он обосновать свою просьбу, — не в традиции тут быстро строить.
— Ни одного дня! Вырабатывайте новую традицию.
— Легко сказать…
Дементьев с прорабом ушли. Ксан Ксаныч выступил на середину комнаты, с молодым задором пнул ногой кучу мусора и спросил повеселевшим голосом:
— Слыхала, Надюша? Скоро заживем с тобой не хуже людей! Вадим Петрович хоть и молодой, а слов на ветер не бросает. — Зыбким лучом фонарика он обежал комнату вдоль и поперек и сказал так уверенно, будто ордер на эти заманчивые четырнадцать квадратных метров лежал уже у него в кармане: — Кровать мы поставим в тот угол, а шкаф вот сюда. Просторней так будет в комнате… Пойдем, Надюша, а то не ровен час увидят нас тут, могут нехорошее подумать. Знаешь, какие
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 78
