Книга Глубокий омут - Джуллиет Кросс

после того, как они загнали в угол его слугу Доммиэля, который согласился помочь без особого принуждения, они, наконец, смогли загнать в тюрьму лорда демонов. Джордж знал, что Доммиэль не мог так легко согласиться, не имея своих скрытых мотивов. Но он бы отдал Доммиэлю все, что он бы пожелал, если бы попросил. Если бы на то пошло, он бы отдал ему весь кровавый мир. Все, что имело значение для него, это хрупкая женщина, лежащая в постели перед ним.

Теперь она была здесь. Но все еще не здесь.

Огонь трещал и заполнял тишину, которая была в комнате. Мышцы его тела наконец-то начали расслабляться. Он не спал несколько дней, зная, что время ее спасения близко. И наконец, он мог спать, спокойно зная, что она хоть немного, но рядом с ним.

Глава 32

Джордж

Он резко дернулся и проснулся, мгновенно потянувшись к мечу, и первое, что было у него на уме, было — Кэтрин. Она стояла у окна, одетая в шалфейно-зеленое платье, которое носила в первый день пребывания в Торнтоне. Он никогда не забудет, как она впервые выходила из кареты и вошла в его дом. Она по-видимому исследовала современную ванную комнату, где он оставил все необходимы для нее предметы для ухода. Ее волосы были расчесаны и убраны в одну длинную косу, переброшенную через плечо.

Не повернувшись к нему, она сказала.

— Я хочу увидеть Джейн.

Отсутствие каких-либо эмоций в ее голосе очень беспокоило его. Она была холодной и более отдаленной, чем накануне вечером. Но он понимал, что должен быть терпелив к ней.

— Кэтрин, мне жать, но она ее уже давно нет в живых.

— Я знаю, но я хочу увидеть ее.

Конечно кладбище было самым последним местом, куда бы он ее привел, но он не стал с ней спорить. Каждый ее шаг контролировался в течении столетия одним большим, эгоистичным куском дерьма. Ей нужно было почувствовать свободу в принятии своих решений. И в данный момент Джорджу нужно было отступить.

Он прошел через комнату, но остановился, не заходя в ее личное пространство. Он протянул к ней руку и стал ждать, пока она примет решение. Отвернувшись от окна, Кэтрин уставилась на его руку, а затем подняла свои глаза и посмотрела на него. Ее глаза были все такого же прекрасного зеленого цвета, как он помнил, но теперь их красоту омрачали огромные темные круги под ними. А ее худое лицо с впалыми щеками, показывали, как мало она ела все эти годы. Джордж сдержал себя от комментария, что прежде ей необходимо плотно покушать, или от других подобных слов, которые могли ее обидеть. Он напомнил себе, что ей необходимо время и пространство.

Хоть он и готовился к тому, что примерно найдет у Дамаса в его доме, но он не ожидал, что его так будут душить переживания за нее в новом мире, в который она должна была вернуться. И единственное, что сейчас он мог для нее сделать, это просто надеяться на лучшее и выполнить ее просьбу.

— Хорошо, давай я помогу нам с перемещением, — сказал он.

Казалось, что она размышляет, могла ли она доверять ему, или возможно она не хотела просеиваться. В любом случае, она приняла его руку, чем ненадолго успокоило его изнывающую душу. Они просеялись на кладбище Кенсал-Грин. Отпустив ее руку, он прошел по гравийной дорожке и повернул влево, идя уже знакомым для него путем. Проходя мимо высоких каменных крестов и ангельских скульптур, он привел их в конец аллеи, где рос вязь скрывающий три могилы. Его золотые листья шуршали на ветру, а махровый лишайник рос на неаккуратных надгробиях вдоль этой части старых могил.

Джордж остановился перед надгробием Джейн, где была простая, но верная эпитафия. «Джейн Энн Лэнгли, 7 апреля 1809 года — 10 октября 1881. Любимая мать и жена». Кэтрин опустилась на колени и протянула руку к выграненному имени своей давно умершей подруги.

— Она вышла за Гэнри.

— Да. Они поженились в том же году, когда ты… в год, когда познакомились в Торнтоне.

— Она была счастлива?

— Да, безусловно.

— Я так рада, — сказала она с печалью и радостью в голосе.

— Я наблюдал за ними время от времени, просто, чтобы убедиться, что с ними все хорошо.

Кэтрин посмотрела на него, и он заметил, что е ее глазах стояли непролитые слезы.

— У нее была семья?

— Три сына.

Она рассмеялась, хотя в этом звуке было больше горя, чем радости.

— Бьюсь об заклад, она была безумно занята с ними.

— Так и было, по крайней мере, я так видел.

— Моя милая Джейн, — снова проведя пальцами по камню, сказала Кэтрин. — И я пропустила все это, — она коснулась лепестка одной из лилий, которые лежали на надгробии. — Кто-то все еще заботиться о ней.

— Да, годовщина ее смерти только что прошла. Я стараюсь приезжать раз в год, в годовщину ее смерти. Не хочу вызывать подозрения, так как один из правнуков приходит на ее день рождения.

— Цветы от тебя?

Он кивнул, прижимая руки к бокам, борясь с желанием подойти к ней ближе и обнять ее.

— Я приходил потому, что ты не могла.

— Понятно, — вставая на ноги, сказала она. Она была одета в свое старое повседневное платье, которое не подходило ни под эту эпоху, ни под такую погоду.

— Я… — сказал он нерешительно, так как не знал, останется ли она довольна его словами. — Я писал ей письма, от твоего имени.

Кэтрин резко остановилась и повернулась. Но не сказала ни слова, явно ожидая от Джорджа продолжение его слов.

— Я писал ей письма два раза в год. В них я говорил, что ты жива и здорова, но не можешь вернуться в Лондон по очевидным причинам. Обезглавленное тело Клайда было найдено в лесу той ночью. И хотя полицейские заявили, что он был разорван дикими животными, его смерть долго не давала всем покоя, особенно опираясь на то, что ты тоже пропала. Поэтому я создал этот вымысел ради тебя и Джен, позволяя ей думать, что ты в порядке и счастлива.

Кэтрин оставалась неподвижна, молча глядя на кладбище.

— Надеюсь, ты не обижаешься на это.

— Джейн знает мою руку. Она не поверила бы, что письмо от меня.

— Я накладывал иллюзию. Это срабатывало.

Она кивала, но осталась в стороне.

— Я не должен был этого делать? — он тихо спросил.

— Нет, не знаю, — уклончиво ответила она, снова дрожа от холода.

— Ты возьмешь мое пальто? — спросил он.