добавив незапланированных природой отверстий. Может, это и лишнее… Но тут лучше перебдеть, чем недобдеть.
«Сам-то императора застрелил и в туалете утопил! Пришлось даже потом полы вскрывать в сортире, чтобы доставать тело Хайле Селассиедля перезахоронения. А ведь это всё же император! — вихрем пронеслось в моей голове, и я глянул ещё раз на труп Мариама. — Ну, ничего, Менгисту, у тебя всё посерьёзнее случилось. Твоя смерть оказалась не такой же собачьей, а вот душа отныне принадлежит самому пустоголовому духу Африки и по совместительству моему покровителю».
И, схватив светло-голубую, сильно демаскирующую меня наволочку, я отправился на выход. Обыскивая по дороге трупы убитых, пополнил свой арсенал автоматными рожками и парой гранат. Жаль, гранатомёты-пулемёты наверняка находились на вышках. Ну, что поделать…
Выходить я решил с чёрного хода, который наверняка располагался на противоположной части дома. По пути заглянул в ванную и туалет. А вдруг там мой дорогой рыжик затихарилась, не сдержав позывы страха? Однако никого там так и не обнаружил. Открыв окно, я услышал вдалеке грохот военной техники. На всякий случай дал очередь, тем самым провоцируя суматоху среди охраны, но никто мне не ответил. Вероятно, большую часть охраны я всё же перебил. А те немногие, кому посчастливилось выжить, сочли за лучшее затаиться, ну, или вообще сбежать. Тут уж не до жиру, быть бы живу.
Выбрав для бегства из дома другое окно, я тихонько открыл его и с удовольствием вдохнул ночной воздух. Заодно и прислушался к приближающимся звукам. К дому диктатора стекалась подмога! И, судя по гулу машин, её было больше, чем хотелось бы. Внезапно и с другой, видимо, подветренной стороны послышался звук двигателей. Ситуация переставала мне нравиться… Я-то один! В общем, пора сваливать. Дав предварительно длинную очередь, я вылез наружу и бросился бежать к стене, за которой валялась моя снайперская винтовка.
Расстрелянный магазин полетел в сторону и, на ходу подсоединив следующий, я полез штурмовать забор. Этакий черномазый дед Мороз с автоматом и наволочкой вместо мешка с подарками! Меня заметили, но уже слишком поздно, и я успел перемахнуть через высокую ограду. Благо физическая подготовка позволяла сделать это и многое другое.
Неожиданно включился прожектор, и его луч заскользил в мою сторону! Скривившись, как от зубной боли, я нажал на спуск, и длинная очередь раскрошила в брызги стекло и лампу прожектора. Пыхнув напоследок сгустком искр, он потух, но его направление меня выдало с головой. Вот же, твою мать!
Между тем гул машин приближался. Ругая про себя Менгисту за его любовь к светлому постельному белью, я мчался во весь дух к месту, где бросил винтовку. Благо, искать её долго не пришлось! И вот уже я, сжимая в кулаке края болтающейся за плечом наволочки и весь с ног до головы обвешанный оружием, несусь к тому месту, где оставил свой мотоцикл.
Неожиданно, когда до моего железного коня оставалось всего ничего, из-за угла вывернул грузовой автомобиль. Не растерявшись, я сиганул в сторону. Выпустив из рук злосчастную наволочку, подхватил автомат и в упор шарахнул по машине, разом потушив фары и раскрошив пол капота.
Мотор заглох, но грузовик по инерции покатился вперёд. Автомат сухо щёлкнул, опустошив весь боекомплект, и я его бросил. Достав две гранаты, что отобрал у убитой охраны, я дождался, пока машина проедет мимо. Яростно дёрнул за чеку и что есть силы бросил гранату в кузов удаляющегося грузовика.
Да что ж за день-то такой?! Нет, чтобы упасть куда-нибудь между кузовом и кабиной, граната, попав в крытый брезентом прицеп, соскочила на землю. Впрочем, через пару секунд кто-то излишне любопытный, торопливый или просто глупый откинул край тента, и моя вторая граната тут же залетела внутрь.
Сначала прогремел взрыв первой, подняв в воздух крошево из земли и асфальта, а потом и второй. Веер мелких осколков накрыл весь кунг, изрешетив его деревянные и брезентовые борта. Послышался крики боли и матюки на разных африканских наречиях.
Не обращая больше внимания на грузовик, я нёсся к своему мотоциклу, и бежал так, что ветер свистел у меня в ушах. Судорожно сжимая в руках тяжёлую наволочку, я почти не думал о том, что в ней. Но не бросать же? Слава духам Африки, меня никто не преследовал! Просто некому было.
Грузовик наконец-то остановился. Тент занялся пожаром, изнутри неслись крики раненых, на которых теперь ещё и падали ошмётки горящего брезента. Бойцы переваливались через полыхающий борт и падали на землю в надежде не сгореть заживо. Они даже не думали о возможном нападении, стараясь первым делом потушить тлеющую одежду. Тратить на них время и патроны я посчитал бессмысленным, тем более уже стоял возле мотоцикла.
Торопясь и лихорадочно суетясь, я пытался привязать наволочку к своему драндулету, но из-за зашкаливающего в крови адреналина ничего не выходило. Наконец, плюнул и, бросив импровизированный тюк себе под жопу, уселся сверху. Взревел заведённый с полпинка мотор и, поддав газу, я каким-то необъяснимым образом переключился сразу на вторую передачу. Мотоцикл ретиво, словно молодой конь, подпрыгнул и погнал по улице, будя рёвом мотора тех, кто ещё умудрился не проснуться от шума боя.
Впереди мелькнул свет фар какого-то крупного автомобиля, и во избежание неприятностей я свернул в ближайший проулок. Не знаю, кто были эти люди, но они верно предположили, что я имею непосредственное отношение к нападению на диктатора. Выжимая все силы из своего двигателя, автомобиль погнался вслед за мной. Ну-ну!
Оглянувшись, я добавил газу и сразу свернул на соседнюю улицу. Затем, сделав крутой вираж, на другую и оттуда, разбив в щепки чей-то трухлявый забор и пропахав шинами участок, выехал на параллельную улицу, где снова дал газу. Преследователи, не сумев преодолеть чужой двор, отстали. Я направил мотоцикл в сторону гор и, промчавшись по кипарисовой аллее, остановился на выезде из города.
Бензина оставалось критически мало, так что ехать дальше бессмысленно. Сунув в бензобак тряпку, намочил её, потом поджёг и швырнул обратно к уже лежащему на боку мотоциклу. Теперь будет очень проблематично узнать, кому именно принадлежал этот мотоцикл. Да и вообще: всем скоро станет не до того. Кинув прощальный взгляд на железного коня, я ушёл.
Огонь весело разгорался, вылизывая моего верного боевого товарища. Вскоре загорелись шины, плюясь ярко-рыжими искрами в чёрном чадящем пламени, но я был уже далеко. Остановившись там, где земля показалась мне чернее, вывалял в грязи чёртову наволочку. Поднял, покрутил и вывалял ещё раз. И лишь убедившись, что она больше не слишком бросается в глаза, направился дальше.
