Братва кучковалась возле стеллажей, кто-то сказал громко и отчетливо, чтобы слышали все, а особенно я, Седой и Паша:
– Да ну их на хрен, этих заложников, может, и нету их в этой долбаной крепости! Давайте я за колбаской сгоняю, посидим, оттянемся по-людски!..
И, громко цыкнув, выпустил на пол длинную струйку слюны.
Я остановил Седого, дернувшегося навести порядок в блатных рядах, и взял у подоспевшего маркиза мокрый платок.
Ощутив капающую ему на лоб влагу, негр вернул зрачки в нормальное положение, скосил глаза на пистолет, но больше падать в обморок не стал, может быть, потому, что падать было некуда, он и так лежал на боку.
Я приставил пистолет к губам, негр энергично закивал головой, и я решил, что можно вытащить кляп. Действительно, пленник кричать не стал, но стал ворочаться, пытаясь сесть, пришлось помочь ему и в этом.
Шахов задал ему какой-то вопрос, и из негра выскочило несколько фраз, щедро снабженных родным для всего прогрессивного человечества словом «фак».
Шахов засмеялся и развязал негра.
Негр вскочил и бросился к раковине. Там он расстегнул порты и издал громкий стон наслаждения. Довольно долго мы слушали громкое журчание, потом оно прекратилось, и негр, застегиваясь, повернулся к нам довольной мордой.
Вернувшись на лавку, он закурил, скосил взгляд в сторону стеллажей с вином, но, заметив, что Рингкуотер с укором посмотрел на него, скромно потупил взор.
Ничего, подумал я, на отвальную-то я его раскручу.
Покурив, негр рассказал, что заложников содержат в главном здании или в часовне, но это не важно, потому что туда ведет один общий вход, который тщательно охраняют.
– Сколько там человек? – спросил я. – Сколько заложников и сколько террористов?
Негр посчитал на пальцах, загибая их столько раз, что мне стало страшно – на такое количество вооруженных противников я не рассчитывал, но его ответ успокоил:
– Десять человек, – сказал он. – Десять террористов, пять заложников и четверо слуг, если мой бедный дядюшка еще жив.
Шахов опять достал блокнот, и маркиз принялся чертить план замка. К сожалению, подземного хода между донжоном и главным зданием предусмотрено не было…
* * *
Планировку зданий внутри замка я помнил хорошо – картинка монитора стояла перед глазами, а вот познакомиться с расположением комнат было бы неплохо. Однако в этом маркиз почти не мог мне помочь.
– Видите ли, господа, я успел только возвести стены. Потом родные посчитали меня… э-э-э, не вполне здоровым и поместили в ту чудесную клинику, откуда вы меня сегодня вызволили. – Маркиз раскрыл новую страницу блокнота. – Здесь – проход в главное здание. Свернув направо, вы окажетесь в часовне. Это одно из двух помещений замка, которые мне удалось восстановить полностью. Интерьер и внутреннее убранство часовни я вывез из Северной Франции, а витражи – из Германии. Правда, пришлось немного изменить форму окон. Поверьте, мне это решение далось нелегко…
– Верю, – сказал я, – охотно верю, но, маркиз, нельзя ли быстрее и короче?
– Конечно, – похоже, маркиз Брокберри немного обиделся. – Слева от главного входа – дверь во внутренние помещения, там полностью готов только готический подвал, где все, даже «нюрнбергская дева», подлинное, причем удалось достать редкий экземпляр железной девы с убирающимися шипами. Вы же помните, что это кошмарное устройство использовалось для мучительной казни осужденных инквизицией…
– Маркиз! – опять прервал я его.
– Да, я понимаю… Дверь ведет прямо во внутренний двор…
Мне показалось, что внутреннего двора на компьютерном изображении замка не было, и я сказал об этом Рингкуотеру.
– Не правда ли, чудесно смотрится замок с воздуха, – сказал маркиз. – Я любил прилетать туда на вертолете.
Он шмыгнул носом и потянулся за платком.
– Ваше сиятельство, – взмолился я, – умоляю, короче!
– Поймите же, наконец, мои чувства! – маркиз с трудом сдерживал слезы.
– А вы поймите, что там идет бой, гибнут люди, заложникам угрожает смерть!
– Да, смерть – это ужасно. Как жаль этого человека, который упал с лестницы, как он был неосторожен!
– Двор, – напомнил я маркизу. – Что у вас во дворе?
– Да, двор… Там хранятся разные стройматериалы и стоят два моих вертолета. Один – просто чудесная модель, с поплавками, может садиться на воду… А сверху двор затянут пленкой, понимаете, чтобы не портились материалы, да и вертолеты… Я же не могу построить в средневековом замке ангар.
– Но как же взлетать, садиться?
– О, пленка убирается и восстанавливается автоматически. Вот здесь, – он поставил крест на рисунке в блокноте, – стоит пульт управления.
– Делаем так, – я взял из рук маркиза блокнот. – Паша, ты со своей братвой выходишь из донжона первым, прикрываешь нас и вообще держишь двор. Если сажинские бойцы еще воюют, помогаешь им. Но главная задача – прикрыть нас! Понял?
– Понятно, чего там, – ответил Паша и подозвал своих бойцов: – Братва, значится так…
– Седой, мы пробиваемся в главное здание, вот здесь разделимся, – я показал точку на плане. – Я с кем-нибудь иду налево, в готический коридор, двое идут в часовню, двое – во двор. Решайте сами, кто – куда…
– Можно я с тобой? – поднял руку Терек.
– Давай. – По большому счету мне было все равно, кто пойдет со мной, рассчитывал я только на свои силы, но если спина будет прикрыта, тоже неплохо.
Седой разобрался со своими и доложил:
– Мы готовы. Вперед?
– Вперед! – скомандовал я, и мы полезли из подвала наружу.
Первыми, распахнув настежь тяжелую дубовую дверь, во двор вывалилась пашина братва во главе со своим командиром.
Я вышел наружу, прищурился от солнечного света и оглядел двор. Двор был пуст, в проеме ворот валялась сорванная взрывом с петель огромная створка, бревно, служившее запором, тлело с одного конца, другим упираясь в кирпичную кладку прохода. Привыкнув к солнцу, я разглядел скорченные трупы в черных комбинезонах – раз, два, три, четыре, нет, пять – нога в шнурованном ботинке торчала из-под жалкого куста, пробившегося через дворовые камни.
Пять террористов – совсем неплохой счет в нашу пользу, подумал я и тихо скомандовал:
– Седой, братва – вперед!
Я пошел первым, сжимая в правой руке «мини-Узи» с большим, под тридцать два патрона, магазином. Пока все было хорошо, и тишина во дворе, и пятеро убитых террористов, но настораживало отсутствие сажинских бойцов и то, что из главного здания не слышалось ни выстрелов, ни криков о помощи на арабском языке. Да и окна-бойницы выглядели угрожающе.
И только я так подумал, как пришла пора и нам вступить в бой – из двух бойниц одновременно раздались автоматные очереди. Они прошли над нашими головами, но пашина братва грелась на солнышке и была отличной мишенью даже для неопытного стрелка. Я мельком оглянулся – двое упали, явно раненые или убитые, остальные залегли и открыли беспорядочную стрельбу даже не по окнам, а просто по фасаду. На нас дождем посыпалась каменная крошка.
