Несмотря на кровное родство, между супругами не было глубокой привязанности. Из-за юного возраста миледи и непомерного давления советников, последние пару лет настойчиво требующих наследника, правитель с самого начала испытывал к Альбии какую-то брезгливость, почти отвращение, как к женщине, однако оберегал и высоко ценил ее как дочь старшего брата.
Весна была в самом разгаре: палящие лучи доверху заливали город, и крыши сверкали, будто позолоченные. Пестро взвивались воинские штандарты с эмблемами частей и розами о пяти лепестках. А стремящиеся ввысь узкие полотнища хоругвей выдавали огромное количество храмов: Святая Церковь была сильна.
Аманита располагалась намного южнее Ледума. Неистовое золотое солнце царило тут большую часть года, а потому желанную прохладу приходилось искать, как в колодцах, в глубине мраморных дворцов. Особенно летом, когда воздух почти обжигал на вдохе, и даже ночами не спадал удушающий зной.
Неумолимо приближалась влажная летняя духота: уже сейчас от жары тяжело дышать полной грудью, а перед глазами то и дело расплываются радужные круги. Кажется, он мог бы захлебнуться льющимся сверху солнцем, если бы остался стоять еще хоть немного дольше, а потому правитель, чинно подобрав полы тяжелых одежд, прервал любование городом и вернулся внутрь.
Белоснежная Аманита велика. Но лорд Октавиан Севир до безобразия плохо знает свой город, поражающий воображение приезжих размерами и пышным великолепием. По большей части правитель ведёт затворнический образ жизни в окруженном розовым садом дворце, который не приличествует покидать без веских причин. А с управлением Аманитой, как известно, прекрасно справляется четко отлаженная бюрократическая система, младшие соправители-тетрархи и родовая знать. Его вмешательства почти и не требуется.
Октавиан задумался, вдруг остро представив себе целую жизнь под этим сияющим, безжалостным солнцем. Долгую жизнь в огромной, подавляющей величием Аманите с ее широкими мостовыми и строгими старыми идеалами.
Нет, одна мысль об такой судьбе невыносима… он словно заперт в золотой клетке. Видит Изначальный, рано или поздно он поменяет привычный уклад! Патриархальная Аманита будет потрясена переменами.
Внезапно Октавиан Севир испытал беспокойство.
Где-то на самом краю сознания начала навязчиво пульсировать мысль, которую лорд не мог игнорировать. Несмотря на то, что она ему совершенно не нравилась. Несмотря на то, что она была ему неприятна, неприятна до отвращения.
Правитель Аманиты спешно покинул малый зал и направился в один из личных покоев, где в одиночестве и в строго оговоренное время устанавливал контакт с братом, который тайно находился сейчас в стане врага. За время пребывания в Ледуме Лукрецию удалось собрать и передать некоторые любопытные сведения о системе магической защиты, и Октавиан дал приказ как можно скорее возвращаться назад.
И хотя после последнего сеанса связи было решено более не рисковать и прервать общение, Октавиана неудержимо тянуло сюда.
И предчувствие не обмануло правителя Аманиты.
На зеркало было наброшено тяжелое, вышитое драгоценными нитями покрывало, блокирующее большинство импульсов, но заклинатель немедленно уловил под ним сильнейшие, настойчивые магические вибрации. Лукреций снова вышел на связь, на этот раз абсолютно открыто, не таясь и не скрываясь.
Это… могло означать только одно.
Но Октавиан упрямо не желал знать, что это означает.
Широким жестом правитель Аманиты сорвал покрывало с зеркала и на миг оцепенел. Потрясенный открывшимся зрелищем, он погрузился в него с головой.
Бой шел недавно, но такие бои и не длятся долго. Опытному магу достаточно всего пары-тройки секунд, чтобы грамотно оценить противника, выявить в технике сильные и слабые места. Лорд-защитник Ледума, которого Октавиан узнал с одного взгляда, завораживал неожиданными ходами и решениями. Смотря со стороны, лорд Аманиты ясно разглядел реализацию поистине дерзкого замысла, но сумел бы он среагировать так же быстро, находясь внутри, в самой гуще схватки?
Увы, уверенности не было.
Лорд Эдвард использовал простой и в то же время весьма рискованный способ бегства. В том, что белый демон хотел именно сбежать, Октавиан не сомневался. Почему-то прославленный боевой маг откровенно избегал противостояния, будто боясь пролить кровь.
Кровь третьего участника, как уже очень скоро смог убедиться Октавиан, ибо кровь его родного брата пролилась — пролилась вся до последней капли.
Лорд Эдвард славился филигранной техникой телепортаций и, как говорят, почти всегда перемещался при помощи минералов, даже в пределах своего дворца. Вот и сейчас, он создал пространственный коридор — такой короткий, что оба его противника даже не заметили непрочных связей в нестабильном поле искрящего магией помещения. Конечно, переместиться за пределы ловушки правителю бы в любом случае не удалось, и попытку полноценной телепортации без труда засекли бы, но… пространственный коридор длиною всего около трех метров!
К стыду своему, Октавиан не знал, что такое возможно.
Три метра — максимально допустимая погрешность при перемещениях на большие расстояния, но никак не само перемещение. Лорд Эдвард только что вполне убедительно доказал обратное.
Впрочем, на этом он не остановился в своем пренебрежении к правилам: правитель Ледума совершил двойную телепортацию, при которой два объекта меняются местами, одновременно перемещаясь в разные точки пространства.
И всё бы ничего, да только такие телепортации невозможны.
Один пространственный коридор, два объекта проходят друг через друга. Теоретически — да, они всегда достигают точки назначения, только на практике почему-то распадаются на финише на атомы. Какие-то основополагающие связи оказываются разорваны.
Однако, как выясняется, всё не так однозначно. Лорду Эдварду вот удалось удержать структуру своего тела без искажений. Похоже, не в первый раз проделывает лорд такой фокус. Он прошел сквозь Лукреция, его несчастного Лукреция, как сквозь воду… и сразу после этого исчез в голубоватом сиянии новой телепортации.
Неужели правитель Ледума и вправду владеет легендарными «Когтями ворона», черными алмазами-карбонадо, специализирующимися на виртуозных пространственных перемещениях? Если так, острыми «Когтями ворона» Алмазный лорд в прямом смысле слова располосовал его старшего брата!..
Он убил Лукреция. Легко и непринужденно. Брата больше нет. Правитель Ледума забрал его, не оставив правителю Аманиты даже тела… он лишил старшего из рода Севиров достойного погребения.
Посреди тревожной тишины мужчина вдруг коротко всхлипнул, и по щекам его потекли слезы.
— Милорд Октавиан… Отец?! О Изначальный, что происходит?..
Не помня себя, Октавиан замолчал и в бешенстве отмахнулся от некстати вошедшей супруги, словно от назойливой мухи. С украшенных рубиновыми перстнями пальцев сорвались полупрозрачные, вспыхнувшие кармином искры. В глубоком шоке от случившегося, лорд даже не слышал слабого вскрика и звука падения легкого девичьего тела. Впрочем, несмотря на беременность, Альбия была совсем еще ребенком — хрупким и тоненьким, как весенний стебелек, поэтому то был скорее шелест пышных юбок, опадавших, как яркие кленовые листья.
