Не знаю сколько это продолжалось, но в какой-то момент Вадим напряженно замер и уткнувшись лицом мне в шею кончил. Несколько секунд тяжело дышит, опаляя мою кожу горячим дыханием, приподнимает голову, улыбаясь выходит из меня, и ложится рядом.
Несколько минут мы лежим без единого звука, и только лишь тяжелое дыхание напоминает о недавних событиях. И вот теперь, осознавая, что делал Вадим своими губами и языком, тот самый покинувший меня стыд, возвращается на свое место. Я, как ни странно, не стесняюсь обнаженного тела или того, что у нас был секс. Но вот того, что он и вправду меня там… блин… Все же прошло хорошо, от чего же мне так стыдно на него сейчас смотреть? Ну подумаешь, поработал языком, сам же захотел. Блин, блин, блин! Скрещиваю руки на груди и зажмуриваю глаза. Хочу досчитать до десяти и произнести хоть слово. Вот только даже начать счет я не успела.
— Леночка?
— Да? — выжимаю из себя с закрытыми глазами две буквы алфавита.
— Ты была бревном, — несколько секунд до меня доходят его слова, и я тут же распахиваю глаза.
— Бревном?! Я думала… не совсем бревном, — поворачиваю к нему голову и буквально испепеляю взглядом. Ну и что, что это правда, так разве говорят нормальные люди вслух?!
— Ну трухлявым пнем, — продолжает он, переворачиваясь на бок и подпирает рукой голову.
— Чего?!
— Ну мягким деревом, — небрежно бросает Вадим.
— Знаешь что?! — сажусь на кровать, от злости сжимая кулаки и… даже не знаю, что ему сказать в ответ. Обидно, черт возьми, потому что он-то был идеальным!
— Да шучу я, дурочка, — притягивает меня к себе за руку. — У тебя просто такое лицо было в течение нескольких минут, что просто звездец. А скрещенные руки на груди? Ну это вообще без комментариев, ощущение, что я тебя положил в гроб, предварительно убив осиновым колом. Зато теперь ты живая злобная фурия с самой красивой грудью на свете, — радостно сообщает Вадим и тянется к моей груди. — Леночка, какие ж у тебя все-таки сиськи, точнее это же мои уже. Да на такие сиськи я готов молиться.
— Прекрати, Вадим! Тебе сколько вообще лет, как подросток, ей Богу, — одергиваю его я, а самой становится так хорошо, что в пору пищать. Нормально все! Просто гаденыш решил привести меня в чувство. Ну молодец, ничего не скажешь.
— Да какая разница сколько. Ну красота же. А если отбросить твое гробовое лицо несколько минут назад, все же было хорошо? Или мне показалось?
— Не показалось. Сама в шоке, — усмехаюсь я и кладу голову ему на грудь. — Только вот то, что было до… мне понравилось… очень… но больше так не надо делать.
— Давай я сам решу, что, куда, когда и как.
— Я тебе не буду этого делать… ну пока в смысле не буду. Только после свадьбы.
— Завтра у нас свадьба, — буквально сотрясается от смеха Вадим, поглаживая мою обнаженную спину. — Ладно, Леночка, я пошутил, а то еще как с бревном поверишь. И на будущее-надо делать только то, что хочется. Я хочу и делаю.
— Ну если надо делать то, что хочется, то можно мне в душ? У меня там микс из… биологических жидкостей.
— Эээ нет, — протягивает Вадим, борясь со смехом. — Мой микс должен остаться в тебе, я ж тебя типа пометил.
— А может еще хочешь, чтобы я набила татуировку с твоим именем на лбу?!
— На лбу не надо, можно на попе. Ладно, Леночка. Разрешаю нам пойти в душ, все равно я тебя скоро снова помечу.
— Обойдешься. Это была разовая акция, в честь наступающих сезонов кровавых дождей.
— О, как мне подфартило!
Глава 46
Я пьяна…, пожалуй, это единственное, о чем я могу подумать, смотря на то, как на меня надевают трусы. Просто не могу не улыбаться, наблюдая за этим безумно интимным действием. Мужчина надевает трусы женщине, это вообще нормально? Женщине! Ха! Закусываю губу, чтобы не рассмеяться собственным мыслям, но смех пропадает сам собой, когда я чувствую, как сидящий на корточках Вадим, кладет мне руки на талию и начинает целовать низ живота. Водит немного колючими щеками по коже, прижимает к себе и снова целует. Ну вот что он со мной делает?!
— Сисечки мои, простите, но вас ждет сорочка, — с досадой констатирует Вадим, мимолетно целуя сначала одну грудь, потом другую. Встает во весь рост, берет сорочку, приподнимая мои руки вверх и надевает ее на меня. — Красота.
— Иногда мне кажется, что ты ненастоящий.
— В каком смысле? — хмуря лоб интересуется Вадим.
— В том, что на самом деле ты не существуешь, я тебя выдумала. Ты только в моей голове. Или я сплю…
— И не надейся. Доказываю, что я не выдуманный, — подхватывает меня под попу и закидывает к себе на плечо, попутно смачно похлопывая ладонью по пятой точке. — Чувствуешь какой я настоящий?
— Спрашиваешь еще, — сквозь смех констатируя я.
— Ну вот тогда не забивай голову всякой ерундой, — серьезно произносит Вадим, укладывая меня на кровать.
— Не буду. Просто не верится, что все прошло хорошо. А мы что уже будет спать? — после секундного раздумья задаю вопрос, который меня реально интересует. — Я теперь не усну, тут же в пору плясать и пускать фейерверки, — не сдерживая смеха выдаю я.
— Фейерверки? Точно…, - задумчиво произнес Вадим, потирая лоб. — Я же сокровищницу вскрыл и клад получил, а салюта нема, — разводит руками при этом улыбаясь. — Непорядок… Ой, непорядок… Ну ладно, вычти мне один бал за несообразительность. Ну то, что спать ты не хочешь, это мы поняли, а что хочешь?
— Мороженое. Очень много мороженого! Вот прям все, что мы купили, все виды.
— А попец не слипнется?
— Не слипнется, — потирая руки, предвкушаю очередное удовольствие я.
— Ладно, сейчас все сделаем.
Смотрю вслед удаляющемуся Вадиму и не могу скрыть улыбки. Господи, за какие такие заслуги мне достался такой мужчина? Видимо, все же и на моей улице упал грузовик с конфетами под названием» Васнецов». И не за что-то, а просто так. Высидела так сказать… Усмехаюсь в голос и встаю с кровати, осознав, что надо сменить белье.
Отыскать его в полупустом доме оказалось не такой уж и трудной задачей. Первый попавшийся шкаф и вуаля-чистое постельное белье. Впопыхах начинаю менять простыню и, наконец, справившись со столь тяжелым заданием, плюхаюсь на кровать, принимая сексуальную позу. На кой мне она сдалась-понятия не имею, но женское начало так и прет. Пролежав пару минут в такой позе, поняла что человек не может так долго нести мороженое. Ну и не может же Вадим наяривать его без меня? А может он упал с лестницы? Ну нет! Я бы точно услышала, это же не воробей, ей Богу. Вскакиваю с кровати, поправляя влажные волосы назад, и аккуратно спускаюсь вниз.
Не передать какое облегчение я испытала, когда не обнаружила лежащего у лестницы Вадима. Правда, когда я обошла кухню и другие комнаты, и снова не обнаружила Васнецова, во мне закралось нехорошее предчувствие. Нет, он не может так шутить, равно как и сбежать. Ну не такой он! А может что-то случилось и он уехал на машине, не предупредив меня?! Да, точно! Подбегаю к окну, выискиваю глазами машину, и ведь стоит, блин! На том же месте и стоит. Считаю до десяти и поднимаюсь наверх. В голову лезет такая дурь, что можно сразу ложиться в гроб. Судорожно начинаю искать телефон, и стоило только взять его в руки, как раздался оглушающий звук, похожий на выстрелы. Машинально подбегаю к балкону и, распахнув дверь, застываю, глядя на залпы разноцветного мощного салюта. Ошарашенно перевожу взгляд в сторону, цепляя взглядом Вадима, стоящего недалеко от сего действа в трусах и ботинках. Звездец, товарищи… Стоит и улыбается, показывая большой палец вверх. Нет, я однозначно не сплю, ибо такие мощные залпы разбудят даже коматозника. Ну где? Где он мог взять салют за десять минут? Можно, конечно, долго об этом думать, но все на что меня сейчас хватает-это спуститься вниз и выбежать к полуголому волшебнику. Что собственно я и делаю, предварительно надев на ноги сапоги. Легкий мороз здорово ощущается обнаженной кожей, но сейчас на эмоциях-это вполне терпимо.
