А вот сам этот факт постарались скрыть для иностранных наблюдателей. Нечего им паниковать раньше времени. А чтобы не всполошились ярые ненавистники всего славянского или русского, правительство резко усилило работу силовых ведомств. И те уже со всем усердием выловили практически всех настоящих шпионов, оградили выживших дипломатов от секретной информации, и вдобавок стали слать за рубеж ложные сводки и устаревшую информацию. То есть враги чётко осознавали: в СССР идёт нарастающая борьба с голодом, с недостатками, с врагами народа и друг с другом. То есть вот-вот начнётся гражданская война. Ладно, может и не вот-вот, но уж к концу февраля — точно.
Главное было не давать откровенного повода для начала всемирной войны. И новое советское правительство с этим вполне справлялось. Естественно, что оставаясь под неусыпным контролем грапповцев. Иначе ошибок было бы не счесть.
Ну и каждый день несколько часов, соратники отправлялись через астрал на бескрайние просторы Тихого океана, выбирали там местечко, подальше от трансокеанских рейсов, да и тренировались усиленно в создании иллюзий инопланетного вторжения. Причём уметь создать должный, пугающий своими размерами корабль, обязаны были все восемь членов сработавшегося коллектива. Хоть и решили «атаковать» лишь четыре столицы ведущих держав мира, но мало ли как придётся изворачиваться или подменять друг друга в действительности? Вдруг в операции «Блеф» что-то пойдёт не так? Или понадобится вид ещё одного корабля над тем же Нью-Йорком?
Поэтому даже Юлиедана довольно быстро научилась создавать мощные линкоры из ничего. И получалось у неё не менее достоверно, чем у Киллайда. Ну, ещё бы, у неё? Да чтобы не получилось?
Кстати, именно грессоар вынесла предложение попытаться перенести тренировки на обратную сторону Луны. Уж там точно никто ничего не заметит даже самым случайным образом. Да только, увы и ах! Если добраться по астралу на спутник земли, смогли все грапповцы, то вот творить там достоверную иллюзию смог только мемохарб. Остальным банально не хватало силёнок. Так что вновь прозвучали предложения «…собраться, подумать, да и провести третий ритуал единения!» И вновь мемохарб категорически отказался. Хотя при этом и сам понимал, что утроить силы и умения всей группы — это было бы однозначной и неоспоримой победой над любыми трудностями и осложнениями.
Только вот боялся рискнуть, не имея перед собой надлежащих инструкций и расчётов. И не так рискнуть соратниками или собой, как опасался навредить любимой Настеньке. И так она в последнее время сильно изменилась, только частично напоминая себя прежнюю, ту самую невинную доверчивую девушку, которая готова была идти за своим Сашенькой хоть на край света. Конечно, она и сейчас была готова, сомневаться не приходилось, да и не стоило. Но её резкое взросление, завидная самостоятельность, становление как личности, появившееся личное, авторитарное мнение — всё это вкупе сломало несколько стереотипов по отношению к ней. Киллайд понимал, что этот процесс неумолим, никуда от него не деться, но всё равно частенько хотелось ухватить любимую на руки, закрыть от внешнего мира своим телом, и вот так носить, держать, лелеять… И никому даже не показывать! Только моё! Моё и навсегда!
«Ага! Как бы, не так! — досадовал он частенько. — Такую яркую личность удержишь в клетке своих объятий!»
Вот потому и боялся, что если Бельских перейдёт на иной уровень своего могущества, то любимый в её глазах станет уже и не настолько желанен, уникален, привлекателен как прежде. Ну и вполне справедливые опасения имелись, что после третьего ритуала все личности в ней участвовавшие, станут совершенно идентичными по характеру, взглядам на окружающее пространство и на жизнь, идентичными в стремлениях и одинаковыми в суждениях. То есть совершенно идентичными во всём. А что может быть страшней такой вот одноцветной одинаковости?
Предложения были отвергнуты. Исследования Луны — отложены на неопределённое время. Хотя и загорелись все желанием глянуть, что внутри загадочной Селены находится? Если ли там пустоты? Есть ли там вода? И что там такое странное расположено, что заставляем спутник планеты всегда смотреть на неё только одной стороной?
А мадам Эффер сразу отметила необычность Луны:
— Крайне редкая и необычная конфигурация взаимодействий. Не удивлюсь, если эта подружка Земли — наполовину искусственного происхождения.
— Будет время — посмотрим! — пообещал Шульга. — А то и сразу отправим сюда первых космонавтов-землян. А пока… тренируемся!
И вся группа соратников вернулась в ареал Тихого океана.
Глава 32
Тогда как жизнь продолжалась, всё ускоряясь в темпе, и ускоряясь. Те же родители Александра, в последние дни не находили времени даже по телефону пообщаться с сыном или с невесткой. Настолько их запрягли на новой работе. Точнее, они сами запряглись, закусили удила и теперь мчались по карьерной лестнице совсем не в угоду карьере, а в угоду новым, открывающимся возможностям, как для реализации личного потенциала, так и для реализации самых грандиозных планов.
Но если Фёдор Павлович, полковник в отставке, заслуженный офицер, и раньше руководил внушительным предприятием, таким как крупнейшая автоколонна, то его жена раскрылась совсем по-иному. Правда, и в ней имелся боевой стержень, давший право носить заслуженно ордена и медали, полученные в боях за Родину. Да и на прежней работе завклубом — она справлялась великолепно. Но как только перешла работать в министерство просвещения, кинематографии и пропаганды, Наталью Петровну словно подменили. Настолько масштабно, грамотно и действенно она взялась за новое дело.
И суть не в том, что сын ей как-то наговорил кратко несколько сюжетов фильмов из будущего. И не в том, что пару раз попытался мягко подсказать, как действовать в лабиринте весьма сложного ведомства. И не в том, что он иногда, одним глазком присматривал за окружением матери. Она и сама на удивление резко расправлялась со всякими лентяями, приспособленцами и хапугами в министерстве. А в том, что товарищ Шульга и сама оказалась человеком с громадным багажом интеллектуальных знаний. И в ней вдруг проснулась тяга к творчеству, талант не только к написанию изумительных по своей стройности и красоте сценариев, но умение грамотно отобрать нужных людей для решения каждой определенной задачи. То есть о ней очень быстро заговорили не только, как о грамотном руководителе, как о непревзойдённом организаторе, но и как о талантливом художнике слова.
Последний факт как-то слишком озадачил Киллайда, когда он в этом разобрался:
«Она, конечно умная и грамотная, — размышлял он, — но чтобы настолько?!.. Что-то тут не так. Или я чего-то не понимаю?.. Может всё дело в наследственности?.. И в теле реципиента, которое досталось Парксу в момент моего «переселения»? Если с этой стороны взглянуть, то просматривается некая закономерность: сознание такого существа, как мемохарб, просто не могло вселитьсяв голову умственно отсталого человека. И тем более в мозг какого-то неразвитого существа в виде птички или мышки. Наверное Вселенная выбрала самый оптимальный вариант, в иной головушке я бы мог и не уместиться… Или не прижиться?.. Но это значит, что семейство Шульга — явно не простое по своей значимости среди землян. А конкретное вмешательство Киллайда — только помогло этому семейству раскрыть свой потенциал в полной мере. Вон, тот же дядька Игнат как стремительно пошёл по ступенькам карьеры в главном управлении «Ювелирторга»! И неважно, что он инвалид. И никто не припоминает ему случайную судимость… А если так, то надо бы и остальных родственников запрягать в сани государственных преобразований!.. Срочно! И всех! Пусть покажут все свои скрытые способности».
