После смерти Сталина (казалось бы, репрессии по всей стране закончились!) на молодого учёного пошли странные гонения. Выдворили с работы, закрыли лабораторию, начались повальные обыски на квартире, судебные тяжбы. В результате чего сердце Алексея Власовича не выдержало, и он умер в 57-ом возле калитки своего дома. По одной из версий… Имелись и другие… А может и не сердце виновато? Скорей всего, талантливого учёного попросту убили, по распоряжению неких сил. Или некоего человека?.. То есть завистники и злопыхатели развернуться лабораторным изысканиям так толком и не дали.
Но почему бы не воспользоваться знаниями из будущего и не ускорить создание препарата? Заодно проверив его эффективность в реале? Тем более что прагматичный Киллайд совершенно не озадачивался нарушением интеллектуальной собственности, когда поставил задачу перед невестой и подсказал ей верное направление в работе. Ну и снабдил должной легендой идеи, необходимой для инициации исследований. И средства незаметно подкинул для нового оборудования. И пиар-компанию провёл грамотную, заинтересовав того же Ахутина и прочее руководство института в скорых результатах и разрисовав великолепные перспективы.
Разве что изначально переименовал будущий препарат, назвав его АСБ (антисептик-стимулятор Бельских). А уж как к этому отнесётся сам Дорогов, назвавший свой продукт АСД, не слишком пока волновало. Но наверняка такой препарат поможет скорей подобраться к телам Сталина, Берии и прочих тузов советского общества. Точнее говоря, втереться к ним хоть в какое-то доверие. Потому что вряд ли монстры, добившиеся такой власти, поддаются гипнозу или внушению.
В общем, исследования в лаборатории шли очень интенсивно. И никто молодым студентам палки в колёса не вставлял. Наоборот, все старались помогать и содействовать. И злопыхатели отсутствовали. До сегодняшнего дня.
Анастасия примчалась после последней пары несколько взволнованная:
— Ну и где тебя целый день носило? — сразу пристала она с вопросами к Александру, возившемуся со стерилизацией кучи пробирок.
— Выполнял распоряжения руководства! — последовал ответ. — Дома расскажу подробней…
— А хоть успел пообедать? Или как всегда?..
— Да как сказать? — стал припоминать Шульга, пытаясь скрыть очевидное: — Главное, что не голоден. А сама-то как? Успела пообедать в столовой? Или опять здесь давилась бутербродом и прямо сейчас я начну с тобой ругаться?
— Не смей ронять мой авторитет! — притворно возмутилась невеста, пусть и делая это шёпотом. — Меня только-только стали признавать руководителем эксперимента.
— Пусть только попробуют не признать! — огляделся парень по сторонам, после чего угрожающе нахмурился: — Но дома всё равно будешь наказана! И сегодня же!
— Ой! Боюсь, боюсь, боюсь!
Они бы ещё продолжили свои умильные воркования, но именно в этот момент в лабораторию вломились с топотом сапог и с недовольным рычанием сразу несколько человек. Один толстяк в полувоенном френче, и три военных из состава внутренних войск: старший лейтенант и два сержанта. Недовольный толстяк, пройдя вглубь помещения, сразу разорался:
— Что за безобразия здесь творятся?! Нам чуть ли не силой пришлось прорываться на объект нашей служебной проверки! Все словно задались целью попортить нам нервы глупыми запретами! И вообще… кто здесь старший?!
В довольно просторном помещении сейчас находилось пятеро студентов, три штатных лаборанта, пара аспирантов и старший преподаватель химического факультета. Вот последний из них, выйдя из-за вытяжного шкафа, и поинтересовался с сарказмом:
— В чём дело товарищи? И почему вы сюда вторглись в таком непотребном виде?
Всё-таки, несмотря на некоторые неприятные запахи, здесь полагалось находиться в белых халатах, в шапочках и в перчатках. Не говоря уже про мягкую обувь в виде закрытых войлочных тапочек. Но ворвавшегося деятеля это волновало мало:
— Вот я сейчас и разберусь, кто здесь и какими непотребствами занимается! Кто такой?
— Это вы нарушили правила прохода на режимный объект! — преподаватель оказался неробкого десятка, хотя по поводу «режимности» он явно преувеличивал. Сюда порой кто только не захаживал. — Поэтому сами немедленно представьтесь и назовите причину своего здесь появления!
Несколько мгновений толстяк так зыркал на говорящего, словно пытался сжечь его взглядом. Даже руку, свободную от папки, стал поднимать в сторону военных, угрюмо замерших возле входа. Словно собирался дать команду «фас!» Но потом что-то вспомнил, ухмыльнулся и стал доставать из папки какие-то бумаги:
— Вот предписания о моих полномочиях! А вот направление на производство ревизии в этом вертепе шаманства и лженауки! — пока преподаватель, взявший бумаги, просматривал их, ревизор продолжал с негодованием разоряться: — Устроили здесь шабаш! Вонь и смрад — на весь квартал! Народ задыхается! Студенты болеют и кашляют! Что это за опасные эксперименты?! Почему они ведутся без разрешения отдела фармакологии?
— Хоть наши структуры и взаимосвязаны, — недоумевал преподаватель, потрясая бумагами, — Но причём здесь ваше разрешение? Наша альма-матер сама имеет право проводить любые эксперименты, связанные с созданием новых или с разработкой уже существующих лекарств. И не оглядываться при этом на ваше ведомство.
— Ни … вы не имеете! — взвизгнул толстяк, проскакивая на мат. — И не думайте, что вам, …, закон не писан! Скоро все будете в тюремном медпункте бинты стирать да карболкой отхожие места дезинфицировать! Тоже мне нашлись, разработчики! Что вы творите с вонючими костями животных? Какие яды вы из них производите?! Немедленно покажите и отчитайтесь!
«Ого! Да это уже конкретный наезд именно на нашу группу! — забеспокоился не на шутку Киллайд, стараясь незаметно, переставляя штативы с пробирками с места на место, сдвинуться поближе к разоравшемуся ревизору. — И это явно написал донос кто-то из вхожих в лабораторию! Странно… вроде всех пытался проконтролировать и должным образом настроить. Кого же я упустил?»
Тогда как старший преподаватель несколько растерялся и сник, явно озадаченный предоставленными бумагами:
— Ну кости, это такое… Никакой это не яд… Из них мы пытаемся сделать лекарство…
— Что за чушь?! Из трупов зверей — делать лекарство?! — краснел от гнева толстяк. — Может вы и человеческие кости для своего шаманства используете?!
— Да как можно-то?! — окончательно оторопел от такого давление преподаватель. Хотя мог бы и заявить, что для блага человека, если надо, то и кости могут сгодиться для исследований. Но это сказать он не осмелился, зато не придумал ничего лучше, как попросить помощи у Анастасии, повернувшись к ней. — А вот у нас старшая группы, учится на первом курсе, товарищ Бельских, которая и ведёт данную тему… Она… э-э-э, более верно расставит нужные акценты в работе… и раскроет суть с максимальной… э-э…
Но юная студентка уже примчалась на помощь, так как в последние недели чувствовала себя здесь чуть ли не полноправной хозяйкой и никого не боялась. Да и Шульга, находящийся рядом, придавал ей уверенности и напора:
