Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
Латышев прыгнул вперед и изо всей силы ударил Хруща в растерянно-испуганную харю, которая тут же залилась кровью. Поймав вялую, трясущуюся руку, он легко вырвал наган.
– Бах!
На шинельном сукне «скотобойца» возникла черная дырочка, вокруг вспыхнуло крохотное пламя и тут же погасло, словно играясь. Но это была не игра. Изнутри цевкой выплеснулась красная струйка, «скотобоец» вскрикнул и ничком повалился на землю.
Второй уже вскидывал винтовку, но капитан опередил и его.
– Бах!
Этот упал на спину и раскинул руки, будто повторяя позу Стаценко. Черный подгорелый пирог поверх сахарной присыпки расцветили яркие пятна горькой зимней рябины. Латышев повернулся к третьему палачу.
Хрущ уже изо всех сил бежал к заросшему мелколесьем оврагу.
– Хрен уйдешь!
Латышев взвел курок, чтобы выстрел был точнее. Он хорошо стрелял и уверенно навел мушку бегущему между лопаток – прямо в позвоночник.
– Дзань… – бесполезно щелкнул металл о металл.
– Дзань, Дзань…
Что за черт?!
И тут же он вспомнил: четыре пули выпущены в самолет! В барабане кончились патроны!
Хрущ нырнул в овраг и исчез из виду.
Проклятье! Но надо и самому уносить ноги, сейчас набегут товарищи..
– Бах! Ба-Бах!
– Та-Та-Та!
Сзади захлопали выстрелы: винтовочные, револьверные, даже пулемет подал свой злой и убедительный голос. Обстановка кардинально менялась. Латышев перезарядил наган и, держа его наизготовку, осторожно направился к штабу.
* * *
Оказалось, на выручку подоспел казачий эскадрон есаула Арефьева. Все закончилось быстро и кроваво: около десяти трупов товарищей лежали перед штабом, казаки, спешившись, курили. Напротив парадного входа, уставившись пулеметом в разбитые окна и исклеванный фасад, стоял броневик. Это его мотор Латышев принял за двигатель германского аэроплана. «Арестованных» командиров выпустили из подвала. Громко матерясь, Безбородько отыскал свой маузер, а Игрищев – никелированный браунинг. Новым хозяевам они были без надобности: и особоуполномоченный Лишайников, и председатель солдатского комитета армии Сыроежкин лежали в общем ряду убитых. Только комиссару Поленову и Хрущу удалось скрыться.
– Еще час, и они бы нас шлепнули! – возмущался Безбородько. – Совсем озверели!
– Это точно, – кивнул Усков.
Он тоже сидел в подвале, и вряд ли у него была бы другая судьба.
– А ты как уцелел? – спросил комбат у Латышева.
– Меня уже повели стрелять, да Хрущ обосрался, вот и удалось спастись, – не вдаваясь в подробности, объяснил тот.
Но тут вмешался есаул Арефьев – высокий жилистый мужик с желтыми беспощадными глазами рыси и закрученными вверх острыми усами.
– Не скромничай, капитан!
И пояснил:
– Это героический офицер! Отобрал револьвер у одного да застрелил двух мерзавцев!
– Он сегодня еще аэроплан германский сбил, – добавил Земляков. – Вполне заслужил Георгиевский крест!
– Заслужить-то заслужил, – задумчиво произнес комполка. – Только у товарищей свои награды. Вот, держи, от меня лично…
Безбородько снял с плеча деревянную кобуру с маузером и протянул капитану.
– Документ на него я сейчас оформлю. Только надо нам уходить. Товарищи солдат поднимут и перевешают всех вот на этих деревьях… Власть они тут покамест захватили. Придется повоевать, чтобы отобрать назад… А тебе, капитан, я так скажу: попадешь на Дон, найди капитана Самохвалова, передай от меня привет. Он у меня в подчинении был в пятнадцатом году, когда я еще штабом командовал. Офицер серьезный, добро должен помнить. Он тебе поможет…
А Арефьев взял под локоть и отвел в сторону:
– Пойдешь ко мне? Ты парень лихой, мне такие нужны. А шашкой рубить быстро научишься!
Латышев покачал головой.
– Да поздно старую обезьяну учить новым фокусам… Я ведь всю жизнь в пехоте, считай, одиннадцать годков.
– Ну, как знаешь! А на Дон со мной поедешь? Вечером с узловой наш эшелон на Ростов уходит. Тебе место в штабном вагоне найдется.
– Вот за это спасибо! – капитан с чувством сжал сухую, натертую шашкой руку есаула.
Глава 2
Из пехоты в контрразведку
Декабрь 1917 г. Ростов-на-Дону
До Ростова ехали больше недели. По нынешним временам Великой Смуты это немного. На станциях не было угля, воды, дров, сменных машинистов, провианта, окон в графике движения – короче, не было ничего. И купить все это было нельзя ни за какие деньги. Деньги вообще в дни Великой Смуты обесцениваются и теряют свое могущество. На первый план выходят сила и оружие. Поэтому на станциях «делали погоду» размахивающие браунингами уполномоченные, обвешанные пулеметными лентами и бомбами матросы, затянутые в кожу комиссары с маузерами, анархисты, бандиты, «зеленые», дезертиры и прочий вооруженный сброд. Но когда появлялись казаки-фронтовики из набитого регулярными воинскими подразделениями состава, вся эта пена расступалась, как ледяное крошево под стальным форштевнем крейсера или свора гиен и шакалов перед уверенно шествующими львами. Как правило, даже не приходилось никого убивать, и эшелон, заправившись всем необходимым, двигался дальше.
Латышев с комфортом разместился в отделанном ясеневыми панелями салон-вагоне, он много спал, а отоспавшись, внимательно изучил документы из планшета немецкого пилота. Собственно, служебная информация его не интересовала: карту он выбросил, а несколько рапортов на немецком языке раздал на самокрутки. А вот содержимое желтого пакета увлекло капитана похлеще, чем авантюрный роман! Часть текстов была на русском языке: записи нескольких людей о перстне с головой льва, держащего в пасти черный камень. О том самом перстне, который он носил на безымянном пальце левой руки!
Записи утверждали, что перстень принадлежал самому Иуде Искариоту, что он обладает сверхъестественной силой и магически воздействует на судьбы его обладателей. Конечно, это здорово походило на сказку, но… Но он на себе испытал тайное могущество перстня! Лев с камнем придавал ему уверенность и силу, благодаря ему он остался в живых, причем не просто спасся от расстрела, но и легко разделался с матерыми палачами! Раньше он бы не сумел выбраться из такой передряги, да еще в упор застрелить двоих вооруженных людей… С того момента, как он надел перстень, в тело и душу влилась недобрая сила, появилась агрессивность и уверенность в успехе любых своих действий. Значит, все, что написано здесь – правда! Он рассматривал перстень и убеждался, что от него исходит скрытая мощь. Только КТО стоит за этой мощью? Судя по записям… Впрочем, он гнал от себя эти мысли.
Наконец, эшелон прибыл в Ростов. Тускло занимался холодный рассвет, как раненые чудовища кричали паровозы, закутанные в башлыки обходчики звонко простукивали сжавшиеся от мороза рельсы. Латышев в очередной раз отказался вступить в эскадрон Арефьева и тепло распрощался с есаулом. За недолгое путешествие они сблизились и почти подружились. Расставание оставило горький осадок в душе капитана. Не оглядываясь на седлавших коней казаков, он вышел со станции и по обледеневшему крутому спуску начал подниматься к центру.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 106
