После его ухода Эмили включила электрический чайник и поднялась наверх переодеться. Аккуратно развесила брюки и водолазку в шкафу, натянула фланелевую ночную рубашку с узором из фиалок и завернулась во флисовый халат, после чего спустилась на кухню, сделала себе чашку куриного бульона и медленно выпила. В заднюю дверь постучали. Эмили подошла к двери.
– Эрон сказал, что ты больна, – вместо приветствия объявил доктор Сэм, потянувшись к запястью Эмили. – Садись.
Эмили ничего не оставалось, кроме как послушаться.
– Сегодня первая ночь Хануки, – напомнила она.
– И что? Моя пациентка больна. Я доктор. Внуки уже зажгли первую свечу в семисвечнике и развернули свои подарки. Рина в своей стихии: кормит всех до отвала. Эрон и Керк волнуются за тебя.
Он вынул стетоскоп и приложил к груди Эмили.
– Да, бронхит, но пока не слишком глубокий. Открой рот, – приказал он, вынимая цифровой термометр. Когда термометр запищал, доктор вынул его изо рта Эмили, взглянул и сказал: – Сто два градуса.[17]Это довольно высокая температура. Тебе, дорогая, необходимо лежать в постели.
Он убрал термометр в сумку и вынул маленький пузырек.
– Здесь восемь таблеток антибиотика. Прими сейчас две и завтра с утра – по одной, каждые шесть часов. Ничего, что ты одна? Рина забежит к тебе утром, договорились?
– Девлин обещал приехать, но застрял в Лондоне, – всхлипнула Эмили. – Со мной все в порядке, и незачем беспокоить Рину. Господи, Сэм, вся семья собралась и ждет вас!
– Ты тоже нам не чужая, солнышко. Я не мог удержать Рину от прихода сюда. Хорошо, что ее брат вмешался, – хмыкнул Сэм, вставая. – А теперь я еду домой, а ты ложись в постель.
– Договорились, – согласилась Эмили и, проводив его, заперла дверь кухни. Подошла к раковине, вымыла чашку из-под бульона, снова наполнила ее водой и приняла две таблетки. Ей становилось все хуже. Она горела в жару, лоб покрылся потом, а кожа на груди ужасно чесалась. «Викс»![18]Где-то в аптечке должен быть тюбик!
Она медленно поднялась наверх, нашла мазь, растерла грудь и, сняв халат, легла в постель.
Но спала она плохо. Несколько раз просыпалась от сильного, лающего кашля и выплевывала комки мокроты. Похоже, что температура еще больше повысилась, но термометр куда-то подевался.
Наконец когда она проснулась в четвертый раз, а часы в прихожей пробили шесть, пришлось встать. В постели ей только хуже. Она либо мокрая от пота, либо дрожит от ледяного озноба.
Завернувшись в халат, Эмили спустилась вниз, сделала себе овсянку и заварила чай. Приняла еще одну таблетку и заснула было в столовой, в удобном кресле перед камином, но почти сразу же зазвонил телефон. Девлин! Это, должно быть, Девлин!
Она схватила трубку.
– Эмили, это Рина. Как ты себя чувствуешь?
– Ужасно, – призналась Эмили.
– Сейчас приеду, – решила Рина.
– Пожалуйста, не надо. У меня все есть. И, честно говоря, мне не до гостей. Я люблю тебя. Но уж очень мне паршиво. Хочу, чтобы меня оставили в покое и дали умереть с миром.
– Ладно, – хмыкнула Рина. – Позвоню днем, проверить, как ты там. Уж позволь побеспокоить тебя.
– Хорошо, до свидания.
Эмили повесила трубку и горько расплакалась. Она совсем одна, сильно простудилась, и сегодня сочельник. Где же Девлин и какого черта не позвонил? Пообещал быть дома, но вместо этого, по словам Джей-Пи, забавляется в Лондоне с каким-то юным созданием. Ну… Джей-Пи не сказала так прямо, всего лишь намекнула, но она знает Девлина дольше, чем Эмили Шански.
Эмили рыдала и рыдала, пока нос не заложило так, что она едва могла дышать. И тут на нее снова напал кашель.
Отплевывая мокроту, она задыхалась и продолжала плакать. И с трудом успокоилась, чувствуя себя опустошенной и совершенно без сил. Она не помнила, как снова заснула.
Было уже почти четыре часа дня, когда кто-то стал колотить в дверь. Оглушенная шумом Эмили вскочила, вышла в прихожую и отодвинула засов. На крыльце стоял Майкл Девлин. Вид у него был встревоженный.
– Иисусе! Выглядишь как ожившая смерть! – выпалил он, переступив порог.
– Спасибо, – шмыгнула носом Эмили. – Что ты здесь делаешь? Джей-Пи сказала, что ты остался в Лондоне. Не смог приехать. В доме ни крошки еды. Я не смогла пойти в магазин. – Она снова заплакала.
Майкл покачал головой и обнял Эмили.
– Я всего лишь не успел на вечеринку, ангелочек, вот и все. И ни слова не сказал о том, что не буду встречать с тобой Рождество.
– Она сказала, что ты скорее всего забавляешься с молодой красавицей, – всхлипнула Эмили.
– Много она знает обо мне, как же, – вздохнул Девлин. – Лучше скажи, когда закрываются здешние магазины? Мне лучше быстро бежать за едой.
– «IGA» открыт до половины шестого, – сообщила Эмили, постепенно приходя в себя. Он дома! Девлин дома, и сегодня сочельник! – Мясник оставил мне мясо на завтра. Я успела заказать. По крайней мере купи ростбиф. Нам нужно еще много всего, но сейчас я не способна думать связно.
– Я обо всем позабочусь, Эмили. А ты тем временем ложись и отдохни. Доктор Сэм осматривал тебя?
– Он принес таблетки. О Господи, забыла! Мне нужно принять еще одну! Я оставлю кухонную дверь открытой для тебя. Не потеряй мою говядину. Да, Девлин, я хочу мягкий пломбир с сиропом. Загляни в «Уолтс». «Запретный шоколад» с суфле и ирисками. «Уолтс» открыт до семи, даже сегодня вечером. Те из прихожан, что выходят из церкви пораньше, обычно забегают туда по пути домой.
Майкл, широко улыбаясь, выбежал из дома. Погнал свой «хили» в деревню и, отметив, что на стоянке перед «IGA» все еще полно машин, зашел внутрь, схватил тележку и направился прямо к прилавку мясника.
– Я пришел за ростбифом мисс Шански, – пояснил он.
– Вы и есть тот бойфренд, о котором я слышал? – дружелюбно улыбнулся мясник. – Мясо взвешено и завернуто. Заплатите на кассе.
– Да, я и есть тот самый бойфренд, – кивнул Майкл. – Дайте мне еще жареную грудку индейки. Пойдет для сегодняшних сандвичей.
Мясник положил грудку в чистый пластиковый контейнер.
– Час назад сам снял с вертела, – похвастался он.
– Спасибо, и счастливого Рождества, – пожелал Майкл. Он стал обходить магазин, выбирая продукты, которые, по его мнению, могли им понадобиться, чтобы продержаться несколько дней. Ржаной хлеб для сандвичей, готовое картофельное пюре, мороженая репа, маленькая баночка маринованного лука, замороженные зеленые бобы, густые сливки и молоко. Заметив небольшой тюбик соуса из хрена, Майкл взял и его. Потом в тележку легли пакеты апельсинового и ананасового сока. Эмили питала слабость к ананасовому соку. Кроме этого, Майкл выбрал деревянный ящичек с персиками и пакет с зеленым виноградом. Масло! Сливочного масла никогда не бывает слишком много! И очень мелкий сахар, если Эмили соберется сделать соус к рождественскому пудингу, который лежал в его сумке.
