Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
Я поглубже закуталась в овчину, сунула нос в воротник иобнаружила, что Чижа уже нет рядом. Только этого не хватало! Я в отчаяниизавертела головой: Чиж как будто сквозь землю провалился! Зарылся в сугробе,уснул под снегом…
А бамбуковый маятник качнулся в очередной раз. И от этогокороткого зловещего звука у меня чуть не лопнули барабанные перепонки.
— Чиж! — что было сил заорала я. — Чиж! Выгде?!
Чи-иж!!!
Прошла вечность, прежде чем Чиж откликнулся.
— Ну что вы орете, Алиса? — Его голова показаласьиз-за сугроба. — Нервишки шалят?
— Пошаливают, — устыдилась я своей минутнойслабости.
— Идите-ка сюда!
Чтобы добраться до него, мне пришлось перемахнуть черезсугроб. Для начала я увязла в снегу по колено, потом едва не потеряла ботинок.И в довершение ко всему больно отбила зад, когда, не удержав равновесие,плюхнулась рядом с Чижом.
Он и не подумал помочь мне. Его хватило только на ехиднуюухмылку.
— Вы всегда идете напролом?.. Здесь есть тропинка, выразве не заметили?
— Нет.
Я поднялась на ноги и осмотрелась. Что ж, приходитсяпризнать, что Чиж добился своего: следы Доржо и Дугаржапа привели его к глухойстене дома, украшенной одним-единственным микроскопическим окошком. Окошконаходилось достаточно низко, на уровне груди.
— Узнаете? — торжественным голосом произнесЧиж. — Это то самое кухонное окно. Можете заглянуть внутрь, толькоосторожно, не затопчите следы.
Мне даже не пришлось оттаивать стекло дыханием: отсюда, содвора, совсем неплохо просматривалась часть кухни и темный проем коридора.
— Оранжерея чуть дальше, — просветил меняЧиж. — Судя по всему, они обогнули ее и некоторое время простояли возлеэтого окна.
— С чего вы взяли?
— Следы! Видите, как тут все утрамбовано! И вот ещечто! — Чиж раскрыл ладонь, на которой оказался мокрый и сморщенный окурок“Bora”. — Они даже успели покурить.
— Одну на двоих? Как в окопе?
— Не знаю… Может быть, курил только один.
— А пепел вы, случайно, не собрали?.. Чиж пропустил моюшпильку мимо ушей. Он был слишком увлечен собой и своей находкой.
— Факт остается фактом: они простояли здесь достаточнодолго…
— Достаточно долго для чего?
— Для того, чтобы что-то увидеть! — выдохнулЧиж. — Иначе они были бы живы!
— Интересно, что такого здесь можно было увидеть?
— Ну, например, как убийца подсыпает яд в бутылку. Ясамым циничным образом рассмеялась:
— У вас разыгралось воображение! Ну как, скажите… Какможно было понять, что кто-то что-то подсыпает в бутылку?
— Возможно, они что-то сопоставили… Я живо представиласебе лица Доржо и Дугаржапа, еще более плоские и еще более круглые, чем лицоБотболта. Сонные лощины глаз и рты, изъеденные алкоголем и жаждой дешевыхпорнопоцелуев. Если они что-то и могли сопоставлять, так это только размерсвоих пенисов во время мастурбации перед телевизионным экраном. Похоже, Чижупришла в голову сходная мысль. Он нахмурился, возмущенно покашлял, а потомизрек:
— Или… Или преступник убрал их до того, как они успеличто-то сопоставить. Нанес, так сказать, упреждающий удар. Подстраховался.
— Не забывайте, что на кухне было светло. А здесь, заокном, соответственно, темно. Тем более ситуация была экстремальной… Вряд липреступник обратил бы внимание на окно. К тому же такое маленькое.
— Вот именно. Экстремальная ситуация! —бесцеремонно перебил меня Чиж. — Нервы напряжены до предела, скрытыечеловеческие возможности высвобождаются. Любая мелочь врезается в память… А двалоботряса за окном — это не мелочь, смею вас уверить. И потом, не забывайте.Стол с напитками стоит возле окна. Даже больше — прямо под ним. И вплотнуюпридвинут. Они могли столкнуться нос к носу, их разделяло только стек.
Я просто диву давалась, с какой горячностью, с какойстрастной убежденностью Чиж развивал понравившуюся ему версию. Все, что так илииначе не подходило под нее, вызывало в нем скрытую ярость. Он был готов закрытьглаза на одни обстоятельства и выпятить другие, лишь бы пасьянс сошелся ипобедителя наградили тульским пряником.
— О чем вы думаете, Алиса?
— О том, что опасно идти на поводу у своих теорий. Выбыли бы бичом убойного отдела, Чиж. Вы засадили бы за решетку сотню невинных —и только из-за того, что их имя рифмовалось с названием ботинок, которые носилажертва. Или с маркой пива, которое жертва пила за полчаса до смерти… А всепотому, что вы — хренов эстет.
— Разве плохо быть эстетом? — оскорбилсяЧиж. — Разве ваша Аглая не была эстеткой?!
— Красота схемы еще не гарантирует ее истинности!
— Да ладно, бросьте на меня рычать.
— Я не рычу.
— А кто же тогда рычит?..
Теперь и я услышала этот тихий вибрирующий звук. Онприближался. Он не предвещал ничего хорошего, он заставил кровь в жилахсвернуться калачиком и заледенеть, а сердце — шлепнуться прямиком в желудок.Прямо на остатки бурятского фуршета.
— Что это? — шепотом спросила я у Чижа, хотя ужезнала что.
Собаки.
Собаки, готовые отомстить за лесных братьев Доржо иДугаржапа.
— Не оборачивайтесь. — Чиж не произнес этого, нет:он просто беззвучно пошевелил губами. — Не оборачивайтесь.
Но я и не собиралась оборачиваться. Одного вида Пети Чижамне хватило с лихвой: его мягкий и податливый хохолок распушился венецианскимвеером, ресницы встали дыбом, а вместо рта теперь зияла впадина.
— Они? — почти теряя сознание, пролепетала я.Справиться со словом “собаки” мне так и не удалось.
Чиж прикрыл глаза и тотчас же открыл их, что могло означатьтолько одно: собаки, кто же еще, ну вот и прошвырнулись, а ведь я был хорошимоператором, и всегда одалживал страждущим десятку на пиво, и собирал монетыарабских стран, и читал Марио Варгас Льосу в подлиннике, и с формулойдезоксикортикостерона справлялся как будьте-нате!.. А теперь, черезминуту-другую, вся эта груда человеческих достоинств, прикрытая жилеткой,превратится в суповой набор для волкодавов!..
— Не оборачивайтесь, — просипел Чиж.
— Сколько их?
— Понятия не имею… У меня в глазах двоится.
— Где они?
— Метрах в пятнадцати… Теперь уже в десяти…
— Что будем делать?
Чиж ухватил меня за край полушубка и стал потихонькуподтягивать к себе.
. — Может быть, они нас не тронут… Может быть, онипризнают одежду…
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 100
