– Интересно, кому же это вампирские кусалки понадобились? – задумчиво пробормотал граф, опустив мертвую голову на лежак, а затем совершенно без усилий выдернул из тела вампирши оружие. – А вот и ответ, – усмехнулся вельможа, покручивая в руках необычайно легкий даже с виду кинжал. – К нам в гости наконец-то господин миссионер пожаловал… долго же он медлил! Только Священная Инквизиция такой дрянью пользуется! Ну надо же было додуматься, оружие специально на вампиров делать! Как будто этих тварей обычный клинок не берет?! Ох, не ищут святоши легких путей!
Танва мало разбиралась в клинках, но была очень удивлена, когда брошенный на пол кинжал не зазвенел при соприкосновении с каменными плитами, а издал глухой звук. Движимая исключительно любопытством, девушка нагнулась и прищурилась, пытаясь получше разглядеть окровавленное орудие убийства. Что рукоять, что перекрестье, что тонкое лезвие – весь кинжал оказался из дерева.
– Осина, – уточнил Тибар, видя, с каким интересом его спутница разглядывает оружие. – Довольно распространенное заблуждение, что только кусок осиновой деревяшки может заставить не биться сердце вампира. Крестьяне не мудрят, поступают куда проще, они используют заточенный дрын или кол!
– А у одного из гаржей нет головы, – сама не зная почему, откликнулась белошвейка вроде бы совершенно не по делу, но ее реплика весьма заинтересовала графа.
Мгновенно потеряв интерес к мертвой Виколь, Тибар направился к выходу. Не говоря ни слова, сердито нахмуривший брови граф отодвинул белошвейку в сторону, нагнулся, схватил один из трупов за отворот куртки, а затем рывком поднял его, поставил на ноги и сорвал капюшон. Неизвестно, как, каким странным способом держалась стальная маска на плечах, но Танве не показалось, голова у гаржи действительно отсутствовала. Мерзкая с виду, дряблая кожа намертво прилипла к внутренней поверхности стальной пластины, а из ее многочисленных складок при легком сдавливании пальцами сочилась какая-то желто-зеленая слизь.
– Он забрал череп… и мозгом не побрезговал, – произнес после беглого осмотра трупа Тибар и разжал пальцы, позволив обезглавленному телу грузно упасть под ноги. – Сначала клыки вампира, затем голова гаржи, что станет следующим трофеем? – рассуждал вслух вельможа. – Свалявшаяся шерсть с задницы оборотня?! Только вот где он оборотня в Висварде найдет? Вроде бы любители повыть на полную луну уже давно перевелись… не без нашего участия…
– Что, опять «символика»? – вдруг вспомнила Танва услышанное в «обеденном зале» гаржей слово.
– Она, родимая, снова она! – не отрываясь от плавного течения собственных мыслей, ответил граф. – Видимо, и то, и другое ему понадобилось для проведения магического ритуала, но только иного, человеческого, а поэтому он собирает у нежити трофеи. А что это значит?
– Что значит?! – вскинув брови, переспросила Танва.
– А это значит, дорогая моя белошвейка, что заваривший всю эту кашу затейник инквизитор сначала добрался до Армантгула, а теперь и свиток у него в руках. Он точно знает, что следует собирать, а иначе… иначе забирал бы целиком тела… впрок, а не отдельные части!..
Логика в словах графа была, ее холодную непреклонность нельзя было не почувствовать. Танве вдруг вновь стало страшно, но уже не от вида изуродованных, мертвых тел нежити, а потому, что долго дремавшая и не дававшая о себе знать интуиция внезапно проснулась и зловеще зашептала девушке на ушко, что их с графом приключение почти подошло к концу и вот-вот должна наступить развязка. С учетом того, что на руках у Ортанов не было ни одного козыря, а колода карт, которой играли гаржи и неизвестно откуда взявшийся инквизитор, была крапленой, не стоило и гадать, в чью пользу окажется последний, решающий расклад. Белошвейка почувствовала приближение конца: конца собственной жизни, и возможно не только ее, а еще и скорой смерти еще большего числа людей.
– Пошли, – произнес после недолгого молчания граф и, взяв девушку под руку, потащил ее к выходу, – нам уже нечего здесь делать, конечно, если ты не хочешь на память отрезать у Виколь уши! Ведь именно она втянула тебя в эту историю!
Наверное, граф хотел пошутить, подбодрить на такой странный манер побледневшую и двигающуюся, как во сне, белошвейку. Однако неосмотрительный поступок чуть ли не привел к обратному эффекту. В глазах у Танвы потемнело, и она вдруг поняла, что в следующее мгновение лишится чувств. К счастью, противный скрежет медленно открывающейся двери одной из темниц мигом прогнал неприятные ощущения и заставил девушку собраться с силами.
Девушка не успела и вскрикнуть, как уже очутилась за спиной выхватившего из ножен плохонький меч Тибара. Вот-вот из-за двери должен был показаться притаившийся в засаде противник, вот-вот должна была начаться схватка и зазвенеть мечи. В голове белошвейки закопошились сумбурные мысли: одни советовали ей бежать и, пока еще не поздно, скрыться, а другие уговаривали поднапрячь извилины и придумать, как оказать посильную помощь графу в предстоящем сражении с одним, а может, и несколькими сильными противниками.
– Извини, Тиб, сразу не вышел! Пригрелся чуток, вот и заснул! – еще до того, как проржавевшая дверь полностью открылась, прозвучал знакомый не только Тибару, но и Танве бас.
Едва молодой граф успел убрать меч в ножны, как из-за двери показалась огромная, неуклюжая фигура Вернарда; изрядно израненного и, как ни странно, заспанного. На тело палача было страшно смотреть, его покрывал сплошной узор из порезов, рубцов, кровоподтеков и ссадин. Окровавленная повязка на ладони правой руки свидетельствовала, что великан лишился в недавних боях нескольких пальцев, но, казалось, был не очень опечален этим прискорбным фактом.
– Что случилось?! – с тревогой в голосе, которую граф и не думал скрывать, прозвучали подряд сразу три вопроса – Как ты здесь оказался?! Где твой отряд?!
– Отряда нет, мы попали в засаду в подземных тоннелях, выжил лишь я, – кратко отчитался палач, без страха, но с горечью глядя хозяину в глаза. – Как выбрался, сразу сюда… а тут такое…
– Как, как это могло произойти?! – не выдержал, закричал граф и, поднявшись на цыпочки, схватил не сопротивляющегося боевого товарища за грудки, а затем затряс. – Как, как ты позволил?! Ты же опытный командир?! Ты должен был почуять!..
– Я и почуял, но было поздно, – Вернард легко отцепил терзавшие его рубаху руки Тибара. – Возьми себя в руки, Тиб! Не время для эффектных сцен, время для действий!
– Рассказывай! – приказал граф, к которому неожиданно быстро вернулись спокойствие духа и трезвость опьяненного дурным известием рассудка.
– Гаржей в подземелье оказалось гораздо больше, чем мы рассчитывали! Похоже, они тебе не соврали и перебрались в город все! – начал рассказ Вернард. – Хоть численный перевес был явно на их стороне, но шансы на успех были неплохие. Неожиданная атака могла застать их врасплох, а узость тоннелей не дала бы им использовать в полной мере численной перевес. Именно поэтому я и не приказал отступить! Мы незаметно подкрались и плотно их обложили, никто бы не ушел, да тут мерзавец Жонферьез в тыл ударил! Подкрался сзади и напал, двоих наших с ходу убил, но главное, шум преждевременно поднял… вот и поплясали мы между двух огней: с одной стороны, он отступить не давал, а с другой – гаржи очухались да поперли… Зажали нас, не помню, как сам вырвался!
