Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
Людмила как-то странно и подозрительно взглянула на них и, быстро приблизившись, сказала тихо:
— Но паренек вещал – орды крымской несколько тысяч. А в гарнизоне тульском, наверное, не более двух сотен солдат стоит. Да и по посадам мужиков вряд ли наберется более двухсот. Все в войске царском теперь, вы же знаете. Не выстоять вам.
— Кто это сказал? Ты? — спросил Василий вызывающе. — Ты не обижайся, сестрица, но думаешь ты, как девица. А нам виднее.
— Тысячи янычар в осаде это много. Но в обороне даже с сотней бойцов держаться можно. Если умеючи, — подхватил Мирон и добавил уже почти ласково. — Ты, Людмила, не спорь, едем теперь в кремль, а дальше видно будет.
— Дело ваше. Я лишь свои думы высказала, — пролепетала девушка. — Если хотите, помогайте городу, я с вами рядом встану.
— Неужто тебе не в домек, — заметил мрачно Мирон. — Что после Тулы у этой орды крымской прямая дорога на Москву откроется. А это уже пострашнее будет…
— Да. Там наши матушка и сестрицы, — добавил Василий.
— Я тоже под начало воеводу встану, — отозвался Семен, слыша напряженный разговор молодых людей. Он только вышел во двор, облаченный в коричневый кафтан и с оружием на перевязи. — Я ведь должен был сейчас в походе на Казань в войске царя быть. Да ранили меня еще зимой сильно. Оттого, теперь дома лечился. А через месяц мне снова в полк приказано прибыть, а теперь хоть за родную землю побьюсь.
— Опять вместе повоюем, — кивнул Мирон.
А колокола церквей все били и били в набат, не прекращая и извещая округу о грозившей смертельной опасности…
10.4
Тульский кремль, выстроенный еще в начале века в 1520 году, возвышался на берегах реки Упы и являлся самым укрепленным сооружением в округе. Возведенный из белых каменных плит известняка и обожженного кирпича, на десяти аршинном фундаменте, с девятью высокими башнями с четырьмя воротами, стенами высотой в семнадцать аршин, длиной почти в версту по кругу, он являл собой неприступную средневековую крепость с окнами бойницами, тайными ходами и деревянными переходами на высоких стенах, где могло разместиться до нескольких тысяч воинов.
Уже почти два часа как через Ивановские, Пятницкие и Одоевские ворота Тульского кремля, за каменные красные стены, переправлялись многочисленные горожане, поселяне и даже жители дальних слобод, окружавших Тулу. Кто на телеге, кто пешим. С котомками, тюками, с домашним скотом и курами. Основную часть, бегущих от наступающих крымцев составляли женщины, дети и старики. Но были среди приходивших и мужики, но их было сравнительно меньше, не более пятой части от всех людей. В то время шла затяжная война с Казанским царством, и большинство пригодных мужиков были призваны в царскую армию, которая теперь стояла под Коломной, формируя новые полки для третьего похода на Казань, планируемого в конце лета.
Пугающие вести о приближении страшных тысячных полчищ янычар, разносились по близлежащим землям словно пожар. Но не все жители округи могли укрыться под сенью стен кремля, многие не слышали набата, или не успевали. И таких было очень много.
Стремительно перемещаясь по гудящему от телег, людей и бегущих воинов пространству внутри кремля, тульский воевода Григорий Иванович Темкин-Ростовский, не сразу заметил Сабуровых, окликнувших его. Братья Сабуровы, и Бисеровы – отец с сыном быстро представились Григорию Ивановичу и поинтересовались, как обстоят дела с подготовкой к осаде и бою. Княжеский сын, сорокалетний осанистый воевода Темкин-Ростовский, отлично проявивший себя во втором царском походе на Казань, еще два года назад был назначен первым воеводой в Тулу. Оглядев молодых людей, Григорий Иванович несказанно обрадовался, желанию молодых людей помогать в обороне, и возбужденно произнес:
— Вот спасибо Вам, голубчики, а то у меня воинов то только одни ополченцы, да бабы с детьми.
— Только ополчение? — спросил мрачно Василий. — В основном да. Гарнизон то всего сто двадцать стрельцов, а все остальные – местные ополченцы человек двести пока, но еще идут…
— Совсем плачевно, — заметил Мирон.
— Ну да, — печально вздохнул воевода. — Всех мужиков, да стрельцов еще по весне забрали в царский поход. А в ополчении у меня теперь одни негодные к службе мужики, да купцы с монахами всякие. Остальные старики или отроки. Толку то от них?
— Че это от нас мало толку то? — заявил громко дед Гаврила Бисеров, сидящий на телеге неподалеку и невольно слыша разговор Сабуровых, внука Семена с воеводой. — Да, бегать я уже не могуч. А ты меня Григорий Иванович поставь или посади куда, чтобы стрелять из пищали или из лука, так я точно попаду в каждого из нехристей. Еще царь батюшка наш, мне награды тридцать лет назад давал, за мою зоркость!
— Вы уважаемый, не серчайте, — ответил, обернувшись, Темкин-Ростовский, — Я совсем не хотел обидеть вас. Мы обязательно вас поставим куда-нибудь к бойнице, не беспокойтесь.
— Вот и хорошо, — кивнул довольно дед, и уже тише пробубнил себе под нос. — Ишь че удумали, что от деда Гаврилы никакой пользы! Еще какая будет! Только дайте срок.
Воевода определил Бисеровых в полк к своему главному сотнику Ивану Ослябьеву, которому велели держать оборону по правой стене кремля. А Сабуровым поручил возглавлять и набирать левый полк, поставленный на защиту восточных стен кремля и двух башен. В обязанности молодых людей входило подбирать и вооружать приходивших в кремль мужиков и парней. Как и сказал воевода, пригодных к бою молодых мужчин было немного, в основном это были или искалеченные в боях или отпущенные для поправки по домам. Большую часть, принимаемых в ополчение, составляли старики или молодые парнишки лет тринадцати-пятнадцати, еще юные, чтобы служить.
Лишь немногие приходили со своим оружием и пищалями, и это считалась большой удачей, получить в отряд подобного мужика воина. В основном, ополченцы имели только подручные хозяйственные орудия, такие как топоры, короткие рогатины, ножи, да луки со стрелами. Однако, все они жаждали дать отпор неприятелю, понимая, что крымская орда идет на их земли за рабами и грабежом. Недостающее оружие воевода распорядился выдавать из оружейного склада в Погребной башне, в эту же башню складывались привезенные теперь горожанами запасы продовольствия.
Прибывшие женщины и дети, размещались в нескольких десятках земляных изб, стоящих в глубине кремлевской крепости. Воеводой они были определены на тушение пожаров, укрепление стен и ворот, подношение боеприпасов воинам и готовкой еды для всех. Многочисленными бабами и детьми командовала некая бойкая старица Агафья, также распределяя по годности детей и женщин, на определенные отряды по назначению.
Итак, воевода выделил на оборону восточной стены только тридцать гарнизонных стрельцов, остальных воинов для обороны Сабуровы набирали из ополченцев. Мирон подходил индивидуально к каждому и отбирал кроме мужиков, только мальчишек не младше четырнадцати лет, да проворных стариков, остальных отправлял в попечение Василия, который отвечал за бойцов в двух башнях, Мясницкой и Спасской.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 94
