Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
Пальцы ног Орлы упирались в носки обуви, а снег попадал на голые лодыжки. Но ей было все равно. Она натянула одеяло на голову и плечи, сцепила его под подбородком и побежала со всех ног.
Тайко не любил оставаться один, даже если в соседней комнате был кто-то еще. Она молилась, чтобы он потерял терпение, закатил истерику и попытался найти дорогу домой. При нормальных обстоятельствах она никогда не стала бы умолять младшего сына упасть в холодную воду, но это был единственный известный ей тоннель, который мог вернуть его обратно.
Дорога снова стала длиннее. Она побежала и начала задыхаться, испугавшись, что попала на беговую дорожку. Наконец появился почтовый ящик, и существо, которое угрожало ее выпотрошить, двинулось с места, махнув руками так, словно держало пилу. Из разрывающихся внутренностей с воплем поднялась жгучая боль.
– Нет… пожалуйста!
Впереди была дорога. Обычная и безлюдная. Никакого потустороннего мира воды и льда.
Она споткнулась, выбежав на проезжую часть, и снова огляделась. Воздев руки к небесам, Орла молила существо наказать ее снова, как раньше.
– Давай! Я вернулась! Чего Ты ждешь? – Она выбегала на дорогу, бежала в противоположную от дома сторону, затем останавливалась. – Видишь? Я ухожу! Давай!
Но ничего не случилось. Ни грохота. Ни малейшего намека на метель.
Орла упала на колени, переводя дыхание:
– Пожалуйста! Верни мне сына! Пожалуйста!
Она качнулась вперед, истратив силы, и опустила голову к коленям.
– Пожалуйста, верни мне моего мальчика, – завопила она. – Пожалуйста, верни мне сына!
Испуганный Тайко. Совсем один, замерзший… покинул ее навсегда. Сын задыхался от рыданий, пока звал ее, пал духом, когда она не пришла. Больше нечего было представлять. Проклятое чудовище убило ее мужа, а теперь Она забрала ее ненаглядного сыночка.
– Он ведь еще ребенок! Пожалуйста, верни его!
Орла была готова молиться там весь день, может быть, всю жизнь, даже если лоб прилипнет к снегу и почернеет от обморожения.
– Забери меня вместо него… пожалуйста! Можешь забрать меня.
Часть ее не хотела жить. Но из тайного уголка пробивалась другая, давняя, проталкиваясь к поверхности.
У нее был младший брат, и после смерти Отто родители не оставили ее. Может, их частичка умерла вместе с ним, но они вернулись – ради нее. Их любовь к выжившей дочери только выросла. Они не сдались. И Орла не могла забыть, что у нее остался один ребенок. Маленькая девочка, которая в ней нуждалась. Даже сломленная, несчастная мать была лучше, чем никакой.
Орла плакала, возвращаясь домой. Может быть, ей стоило побежать за свободой, за помощью, пока дорога казалась нормальной? Но она не могла позволить духу победить, проглотить ее семью целиком, а она была уверена, что так и будет, если она оставит дочь в одиночестве: Элеанор Куин сожрут, сотрут с лица земли, как ее сына. У Орлы больше не будет причин жить.
– Что я тебе сделала, что ты забрала у меня все?
Она споткнулась и упала в сугроб, желая остаться там и умереть. Но смогла встать и идти дальше.
Почему этот гребаный дух – или что Она такое? – пытался уничтожить ее семью? Неужели Орла была таким ужасным человеком? Сделала так много эгоистичных ошибок? Неужели она совершила что-то настолько ужасное, что заслужила такую месть?
– Я буду стараться.
Прихрамывая, она забралась по лестнице на крыльцо. Все болело. Ее плоти и крови больше не существовало, ее саму мгновенно заморозили, погрузили в жидкий азот. Если бы сердце умело кричать от страданий, ее тело разбилось бы вдребезги. Если она пошевелит пальцами ног, кости расколются в щепки.
Орла едва осознавала, что на себя надевает – свитер Шоу, вторые штаны, очередную пару грязных носков: надо приготовиться к тому, что придется долго пробыть на холоде. Оставалось лишь одно: обыскивать заколдованную землю, пока она не найдет сына. Но Элеанор Куин, казалось, была полна решимости преградить ей путь. Девочка погналась за мамой вниз по лестнице, хватаясь за край не по размеру большого свитера.
– Мама!
– У меня нет времени, Бин… Тайко замерзнет насмерть!
Может быть, он все еще где-то там.
Орла с трудом просунула руки в рукава куртки. Элеанор Куин схватила мокрые ботинки мамы с пола, прижала их к груди и попятилась.
– Ты не слушаешь! – закричала девочка. – Я думала, ты будешь слушать!
Безумие утихло. Орла обратила ослабшее внимание на дочку. Элеанор Куин говорила твердо и уверенно, как взрослая, которая не могла позволить себе потерять ускользающее внимание уязвленной публики, чтобы не случилось чего похуже.
– Мама, Тайко здесь нет. Его нет внутри. Нет снаружи. Он не здесь.
Орла почувствовала, как начинает таять, словно ледяная скульптура, соскальзывающая с пьедестала.
– Прости. Оно не поможет увидеть. Тайко… – Элеанор Куин покачала головой, – пропал.
Ее голос надломился, и она заплакала, сжимая мамины ботинки, как спасательный круг.
Орла сняла перчатки и уронила их на пол. Взяла Элеанор Куин на руки, потрясенная ее теплом, – это единственное во всем мире существо было до сих пор живым.
– Мы можем поискать… можем попробовать… – Голос Орлы тоже надломился. Очень похоже на то, что она сдалась.
– Пожалуйста, мама. Я не хочу, чтобы случилось что-нибудь еще.
Орла обняла ее крепче. Это было нечестно. Они так старались поступать так, как хочет дух – а ведь Орла думала, что Она понимает любовь матери к ребенку. Надо было говорить подольше прошлой ночью, через не могу, рассказать Ей о Тайко, самом милом мальчике.
Мысленно Орла кричала: «Ты больше ничего не получишь!»
Надо было найти способ воскреснуть от горя, как это сделали ее родители. Они показали ей на своем примере: ради ребенка нужно продолжать жить.
Дух не собирался их отпускать. Она все еще хотела чего-то от них – от Элеанор Куин. Орле предстояло стать крепостью, преградой, через которую не прорваться ни одному чудовищу, и защитить остатки своей семьи.
36
Она вспомнила маленький белый гроб. Это было ложное воспоминание. Ее младшего брата Отто кремировали. Ее родители были людьми практичными – мама Ифа, фармацевт, папа Томас, ветеринар. Они знали, что Отто может умереть, с тех пор как ему исполилось полтора годика. Все началось с того, что Ифа посчитала острым расстройством пищеварения: врач вначале не беспокоился. Когда рвота продолжилась, они поспешили назначить дополнительные анализы. Пищеварительная система, как оказалось, была в порядке: ему поставили диагноз – медуллобластома, разновидность опухоли мозга.
Припадки начались за несколько часов до первой операции. Орла, которой тогда было почти шесть, вспомнила свой испуг, свою растерянность, но в основном потому, что ее обычная жизнь была нарушена, когда родители по очереди оставались с Отто в больнице. Как будто семья из четырех человек превратилась в семью из двух, в которой по очереди менялись люди. Но в конце концов все улеглось в новую рутину, в которой все относились к младшему брату как к неоперившемуся птенцу, выпавшему из гнезда.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 83
