— А сама справиться не в состоянии?
Это сказал не Эмилио. Он в ужасе переваривал услышанное. Рот открыла неугомонная я.
— Увы, нет, — Гвенда театрально вздохнула. — Она была в ордене. Не выходит отнять жизнь.
— А как же… — начала я, заметив нестыковку.
— С Марго мы малость оплошали. Думали, если она сама наложит на себя руки, это не зачтется. Она ведь тоже родственница, я могла вложить в ее разум мысль о самоуничтожении. Увы, это зачлось. Я потеряла много сил из-за убийства участницы ордена. А она теперь еще и под ногами бесконечно путается.
— Не смей! — очнулся Эмилио.
— Что именно? — усмехнулась Гвенда. — Требовать убить возлюбленную или вспоминать сестру? Которую из них ты любишь больше? Живую или мертвую? Точнее, мертвую и почти мёртвую? Ответь, Эмилио Ван-се-Росса — потомок клана Ван-се-Дорн?
— Я не позволю тебе вредить Летисии и…
Он не договорил. Гвенда не позволила. Забилась в припадке. Или не она. А «оболочка».
Тело Летисии Дитрих рухнуло на пол, из носа потекла кровь, глаза закатились, а изо рта вырвался крик. Истошный, душераздирающий. Насквозь пронизанный болью. Мои ладони прижались к ушам, но я все равно его слышала. Хотелось зажмуриться, чтобы не видеть обезображенного мучениями лица, но я заставила себя смотреть. Заставила, чтобы не забывать, какие основатели чудовища.
— Прекрати!
Даже с зажатыми ушами я услышала крик Эмилио, кинувшегося к Дитрих. Мгновение, и тело обмякло в его объятиях. Губы зашевелились. Я опустила руки, чтобы услышать ее шепот. Несколько слов. Ужасных слов.
— Дай мне умереть, Эм…. Пожалуйста, дай мне умереть…
А потом она расхохоталась. Нет, не она. Гвенда. Эмилио в ужасе отпрянул, будто возлюбленная превратилась в монстра. А, впрочем, так оно и было.
— Ты всё слышал, Эм, — проговорила она издевательски, поднимаясь. — Подумай над предложением. Не затягивай. Иначе от ее криков не будет спать весь замок.
Она пошла прочь, гремя цепями, а мы с Эмилио, не сговариваясь, прислонились к стене. Позади раздался грохот. Ноги отказались служить Шему. Он рухнул на пол, увлекая следом Милли. Эмилио хмуро посмотрел на него и махнул рукой, мол, свободен, Вертью. Но тот не спешил уходить, хотя звук цепей стих, а сектор полуцветов располагался в противоположной стороне от целительского блока, в который отправилась Гвенда.
— Я всё расскажу, — Шем всхлипнул и затараторил: — Про рецепт. И всё остальное. Я хотел, чтобы темные того… почернели. На пару дней. Но… но… Не знал я, где достать пепел черной розы. В Многоцветье такие не растут. Сжег обычную — алую. Но, кажется, она была не совсем обычной. Ада — бывшая девушка нашего погибшего старосты потом искала цветок. Жаловалась подружкам, что он наделен ведьмовской магией. Вот.
Эмилио надул щеки и с шумом выдохнул воздух. Вытер пот со лба. Кажется, разборки с Шемом утратили актуальность, но в отличие от Летисии Дитрих, темным ученикам можно было помочь.
— Милли, отведи подопечного в сектор, — распорядился Эмилио. — О его выходке никто не узнает. А о сегодняшнем… никому ни слова. Ясно? Вертью, тебе ясно?
Тот кивнул. И посмотрел на меня. Впервые за несколько месяцев без ненависти…
****
Эмилио, не сказав по дороге ни слова, проводил меня во временное жилище, а сам ушел в неизвестном направлении. Элиас не выдержал долгого ожидания, уснул. Спала и Рашель. Всё в той же позе, не переодетая. Я накрыла ее одеялом, взобралась на свой диван, закрыла глаза и постаралась проникнуть в тело Урсула, надеясь, что котяра просто самовольно покинул пост, и с ним ничего дурного не случилось. Долго стараться не пришлось, но результат изумил: меня будто в бочку с ледяной водой засунули.
— Ох… — сорвалось с губ. Я вскочила и бросилась прочь из комнаты, не опасаясь ни духов, ни мэтров. Пусть попробуют помешать!
Самым сложным оказалось отпереть засовы южного выхода, возле которого сидел мой промокший насквозь питомец и дрожал от ушей до хвоста.
— Почему со мной не связался? — спросила я строго, когда Урсул просочился в замок с благодарным мяуканьем. — Как ты вообще там оказался?
Кот лег на пол и спрятал морду между лапами. В Бирюзовом я видела, как так делала собака, не смеющая смотреть в глаза хозяину.
— Тебе стыдно? Стоп! А почему ты не мог попасть внутрь сам? Ты же проникаешь через любые преграды?
Кот жалобно мяукнул.
— Тебя заколдовали? Кто? Основатели? Нет?
Я каким-то чудом угадывала ответы. Видно, наша связь, правда, крепла.
— Кто-то в целительском блоке? Леди Виэра? Нет. Маркус? МАРКУС! Но зачем?!
Урсул посмотрел недоуменно, мол, он понятия не имеет. Затем поднялся и затрусил в сторону временного «дома» — сушиться и отогреваться. Я пошла следом, гадая, как поступить с целителем, с первого дня вызывавшего подозрения: сразу сжечь или сначала одарить ожогами. Но десять минут спустя я думать о нем забыла.
У сектора нас ждали. Два из трёх упырей.
— Мы это… с новостями, — выдал главный. — Этот олух, — он кивнул на собрата, глядящего в пол, — вечно всё усложняет и от работы отлынивает. Вот и в библиотеке вместо поисков детские книжки читал. Но кто бы мог подумать…
Он сунул мне в руки книгу, предназначеную точно не для учеников Гвендарлин, а для магов помладше. Я видела похожие у детей в посёлке. У богатых детей. Они полностью состояли из картинок.
— Что мне с этим делать? — спросила я устало.
— Для начала название прочитай, — усмехнулся упырь.
Я посмотрела на титульную страницу и подпрыгнула на месте. На ней витиеватыми буквами было написано: «Книга надежды»…
Глава 18. Ночь мертва
Найденную упырями книгу надежды мы рассматривали по очереди который вечер. И всё без толку. Леди Барбара, как и другие выпускники Гвендарлин ее поколения, считала, что та способна отвечать на любые вопросы. Достаточно просто спросить. Однако этого явно было недостаточно.
— Но ведь это она, так? — спросила нас Юмми. — Та самая книга?
Все закивали. В подлинности находки мы не сомневались, поэтому спрятали в берлоге. Подальше от чужих глаз. Пусть она и выглядела обычной детской книжкой, полностью состоящей из красочных картинок, таковой точно не являлась. Об этом свидетельствовали некоторые рисунки. Например, девушка с каштановыми волосами, сидящая перед зеркалом в компании синего кота и черной кошки. Или парень, разгуливающий вместе с призрачными волками. А еще девчонка в костюме белки взлетевшая в воздух в колесе.
— Неудивительно, что никто не обращал на нее внимания, — проворчал Элиас. — Смысл большинства картинок способны понять только мы.
— Вот именно, большинства, — припечатал Брайс. — А как быть с остальными? На картах погадать или на кофейной гуще?
