Книга Наездница. Сожженная тобой - Людмила Райот

Не знаю, спала ли я той ночью, или только барахталась в липком мороке забвения на грани сна и реальности.

Периодически накатывала паника, ужас вплоть до тошноты. Я включала ночник, терзаемая гнетущим чувством наступившей расплаты, прогоняла тьму... Спустя пять минут свет уже бил по глазам: вонзался раскаленными кинжалами даже сквозь сомкнутые веки. Рука сама собой гасила лампу... И все начиналось снова.

К утру мне было доподлинно известно - я снова останусь одна. Я больше не предпринимала попыток найти Брукса и объясниться с ним, но нить, протянувшаяся между нами (или только померещившаяся), тревожно звенела несколько часов кряду. Чтобы потом дернуться в последний раз и оборваться.

За ужином мои опасения подтвердились: Клифф упомянул, что отныне будет тренироваться в Лондоне.

- Почему? - раньше такое заявление порадовало бы меня, но теперь резкие перемены вызвали тянущую боль в груди.

- Потому что мой тренер отныне здесь не живет.

- Брукс снова сбежал? - на лице Джеймса проступило торжествующее выражение.

- На этот раз он предупредил об уходе. Сказал, что оставшиеся перед скачками дни планирует провести вблизи от своих прямых работодателей. Хотя, кто знает, почему он уехал на самом деле? - Кавендиш поднял фужер с шампанским на уровень глаз и, прищурившись, посмотрел на меня сквозь золотистую жидкость. - Возможно, просто не смог выносить лицемерия этого продажного мира...

Я сжала челюсти и уставилась в стол, мечтая только о том, чтобы хладнокровно досидеть до конца ужина, после чего запереться в спальне и дать волю эмоциям.

С противоположной стороны стола раздалось тихое покашливание - Алисия бросила на меня мимолетный сочувствующий взгляд... Но на этом все и закончилось. Судя по ее виду, у невестки камень с души свалился при известии об отъезде Адама. Джеймс праздновал победу, Клифф многозначительно ухмылялся. Для них всех было очевидно — берейтор ушел из-за унизительного происшествия на прогулке верхом.

Что ж, пусть оно так и остается.

Дни потянулись одни за другим — однообразные, нескончаемо длинные и муторные. Они напоминали то время, когда Адам уехал от меня в первый раз, с тем отличием, что тогда, помимо тоски, в моем сердце беспрестанно жила надежда на новую встречу. Сейчас же... Я почти наверняка знала, что когда-нибудь мы увидимся — на тех же скачках, до которых оставалось меньше недели. Но я также знала и то, что это свидание не принесет ничего, кроме новых страданий.

Он меня не простит. И больше никогда не вернется в Лайон Парк.

Вместо него в усадьбу заявились наши отцы: стоило им появиться, и в доме закипела усиленная подготовка к свадьбе. Граф О'Коннор, как и обычно, изобразил бурную радость при встрече со мной, заметив, что воздух Англии пошел мне на пользу — я ужасно похорошела. Не понимаю, насколько слепым нужно быть, чтобы сморозить такую глупость: после случившегося в спальне Адама на мне не было лица. Хотя, может, дело вовсе не в изъянах зрения - папочка так искренне верил в то, что его дочь обязана быть счастлива в Лайон Парке, что был просто не способен разглядеть горя в ее глазах.

Герцог Кавендиш обратил на меня внимание лишь единожды. Как-то под вечер они с сыном приехали из столицы и застали нас с Алисией во дворе. Клифф спрыгнул с коня — уставший после тренировки, но все равно довольный. Кинул поводья подбежавшему конюху, поприветствовал нас и ушел. Его отец спустился на землю мигом позже, никак не выказав дискомфорта после длинной дороги: в своем возрасте он отменно держался в седле. Я встретила свекра дежурным реверансом и собралась продолжить прогулку, но пожилой пэр задержал на мне взгляд.

Он смотрел на меня с полминуты — изучающе, холодно, но... благосклонно. Потом вдруг поцеловал мою руку, и я слегка вздрогнула, сквозь ткань перчатки ощутив ледяную твердость его губ.

- Спасибо, мисс О'Коннор, - сказал герцог. - Благодаря вам мой сын становится похож на человека.

Я не придумала ничего лучше, кроме как снова сесть в реверансе. И, лишь когда аристократ отправился в сторону дома, поняла, что не могу сдвинуться с места — ноги словно приморозились к земле.

Страх перед этим человеком превращал меня в зажатую куклу.

А на следующий день привезли свадебное платье на примерку.

Вместе с платьем приехала целая делегация: у главного входа остановился большой экипаж, груженный до самой крыши. Из него выскочили три женщины и, переговариваясь на гортанном языке, начали выкладывать тюки с тканями. Вслед за ними на землю вывалился сухонький старичок. Он выглядел таким немощным, что, чтобы добраться до дома, ему пришлось воспользоваться услугами пары лакеев.