Дух дробно захихикал:
— Да, маги на многое готовы пойти, чтобы узнать наши рожденные имена. Но мы и сами их не знаем — их хранят наши родители. Есть еще подаренные тайные имена, они даруют нам великую силу. Ты выполнила половину — дала имя, оно прижилось и оно тайное. Подари же мне его, напиши его пальцем на стекле. Если ты используешь свой родной язык это даст мне еще большую силу. Этим ты меня очень обяжешь.
— Какие могут быть обязательства перед друзьями? — удивилась я.
— А такие, что я смогу хоть посмотреть, что происходило с тобой, — проворчал Зеркальщик.
Кивнув, я протянула руку к зеркалу трюльена. З-е-р-к-а-л-ь-щ-и-к. Как глупо, ну неужели нельзя было придумать что-то более изящное? А если дух обидится? Зеркальщик это вам не Вильгельм там, или Анри. Черт, как же я раньше об этом не подумала?
— Вот спасибо, порадовала, — довольно прогудел дух. — А то бывает люди как дадут имя, а еще если и не тайное — хоть рыдай горючей слезой. То Василевсом обзовут, то Мариусом каким-нибудь. А я ж не человек, я же дух! И мужчина. Или еще хуже, некоторые леди считают, что если дух сидит в трюльене, то он девочка. И возвращаешься домой, а у тебя в списке имен красуется какая-нибудь Меданика.
Я рассмеялась. Отчего-то мне вдруг показалось, что все еще может быть хорошо.
— Но вслух мы его так и не будем произносить?
— Да, тайное имя усиливает духа.
То-то я вижу, что Зеркальщик уже все зеркальное пространство заполнил.
— Где-то тут я должен спросить, желаешь ли ты взять с меня клятвы? — спросил дух.
Посмотрев на него я пожала плечами и спокойно спросила:
— Ты хочешь быть моим другом?
Зеркальщик сменил цвет с серого на угольно черный и обратно, после чего ответил:
— Удивительно, но да.
— Меж друзьями нет клятв, — серьезно произнесла я.
— Тогда так, я сейчас буду выводить на стекло лица…
— Бесполезно, — выпалила я до того, как он договорит. Чтобы не сказал, что хочет опознать злодейку или злодея. Мало ли клятва сработает?
— Не видела значит, хм, — Зеркальщик еще несколько раз сменил цвет и попросил, — а поделись-ка с другом магией.
Я вновь коснулась зеркала рукой, той самой, на которой был подаренный браслет-концентратор.
— Хватит! А то трюльен лопнет, а он все же произведение искусства.
Дух в трюльене выглядел жутко и величественно, он окончательно сменил цвет и теперь выглядел как черный клубящийся дым с серыми искристыми глазами и улыбкой чеширского кота.
— А теперь внимательно слушай, — строго произнес дух. — Это займет время, но мы сможем вычислить твою обидчицу.
За полчаса я успела прослушать с сотню голосов. Даже голова начала болеть от обрывков чужих фраз.
«— Она нагуляла ребенка и не способна полноценно трудиться».
Я всплеснула руками и крикнула:
— Не она!
Ах ты черт! Как же долго они сочиняли эти клятвы?! Сюда бы земного юриста, быть может лазейка у поверхности, а я ее не вижу!
— Понял, — хмыкнул Зеркальщик. — Какие интересные клятвы тебе надиктовали.
— Иногда мне хочется просто лечь и сдохнуть, — мрачно отозвалась я.
— Во-первых, рано, во-вторых, ради тебя я готов пообщаться с королем. Сейчас я сильнейший дух во дворце, мне подчинены все отражающие поверхности. Но мерзавка в них не отражается.
— Спасибо.
На стекле появилось изображение той служанки, что подбила остальных отнять у Мадины работу. Тогда я решила, что они просто хотят отхватить себе работу попроще. Сейчас становится ясно, что эта дрянь стремилась остаться со мной наедине. И я, как истинная безмозглая идиотка, это ей позволила. Король ведь сказал сидеть в своих покоях! Но нет, что вы, это же не для меня. Надо же отослать от себя Тайлу и потаскаться по коридорам в одиночестве.
Я ненавидела себя так сильно, что даже не заметила, как в мои покои вошел Лин.
— Ты не отзывалась и мне пришлось разорвать вязь заклятий. Впрочем, после гибели Вердара просела защита всего дворца. Боюсь, что мы в эпицентре урагана.
— Как ты узнал, что нужен мне? — всхлипнула я.
— Тайла довела милорда Даррина до нервной трясучки, — грустно улыбнулся король. — Что случилось?
В противовес своей первой фразе я ответила:
— Ничего.
— Шла бы ты, хозяйка, в свой кабинет, — велел мне дух. — А я сам обскажу Его Величеству все необходимое. А то если ты велишь мне молчать, то я буду вынужден подчиниться
Коротко кивнув, я подхватилась на ноги и закрылась в кабинете.
В кабинете я забралась на подоконник и тупо таращилась за окно. Прекрасный день. Сейчас бы плед, корзинку со снедью и в парк. Лежать на траве и…
«И яд можно было бы подбросить», толкнула меня изнутри мысль. Что самое страшное, я не сразу поняла, что тут не так. Эта идея, добавить отраву, казалась самой что ни на есть обычной. Вроде как сделать бутерброды, добавить в сок лед и пару гранул яда.
«А ведь Лин мог сделать свою жену покорной и даже любящей. Нет, не любящей, но хотя бы жаждущей его внимания. Очень, знаете ли, многофункциональные печати».
Положив перед собой лист я решительно написала: «Я не хочу отравить Лина».
Перечитала: «Я должна отравить короля». Да вашу же мать! Я хозяйка своего тела!
Взгляд упал на мои записи. Те, что я выписала для создания дельверов. Хм…
Чистый лист, сжать между ладонями, напитать силой. Сделано. Нарисовать знак, положить ладонь и сформировать приказ.
Я максимально четко представила себе служанку с повадками леди и сформировала приказ «Найти и толкнуть». Лист почернел и обуглился. Точно, одно действие. Черт.
Повторить. Приказ «сожрать».
Браслет на моей руке почернел и через секунду осыпался с руки сухой ржавчиной. Лист все увеличивался и увеличивался, вспухал, превращался в бумажный шар. Вот он стал настолько огромным, что перестал умещаться на свободном пространстве.
«Кого я создала?!».
Хлопок! Из лопнувшего бумажного яйца на пол спрыгивает поджарая, серо-рыжая псица. У нее ярко-алые глаза и острые клыки. Дельвера у меня получилась худой — ребра как доска для стирки.
— Ты выполнишь мой приказ?
— Агрр-р, — отозвалась псица и прыгнула на меня.
Испугаться я не успела — она пролетела выше и вышибла собой стекло. Она взяла след?
— Что происходит?
Линед не смог открыть дверь и теперь стучал, дергал за ручку. Рядом истошно орал Шелтис. А я глупо улыбалась и чувствовала, что отдала не только магию из браслета, но и свою, то есть не свою, а…
