– Так может сказать только мужчина. Джош посмотрел на нее так пристально, что у Марго задрожали колени.
– Ты знаешь, я решил, что куплю его, когда на тебе ничего больше не было, кроме этого ожерелья, и ты смотрела на меня так, словно на свете существуем лишь мы с тобой. И это тоже может сказать только мужчина. Мужчина, который тебя любит, Марго. И всегда любил.
Она стояла, как громом пораженная, и не сводила с него глаз.
– Мне это чувство знакомо.
Марго рухнула на стул и уронила голову на колени.
– Интересная реакция на признание в любви. – Он сунул ожерелье обратно в карман и погладил ее по спине. – Ты всегда так ведешь себя в подобных случаях?
– Это обнадеживает, – усмехнулся он.
– Я не готова к этому! – Марго судорожно пыталась вдохнуть. – Просто не готова. Я тоже люблю тебя, но… я не готова!
Джош представлял себе тысячу вариантов того, как она наконец скажет, что любит его. Но никак не ожидал, что говорить это она будет, уронив голову на колени!
– Не могла бы ты сесть прямо и повторить это заново? Реплику «Я тебя люблю».
Марго медленно подняла голову.
Джош подхватил ее на руки и стал исступленно целовать.
18
Кейт открыла дверь в подсобку и тяжело вздохнула, увидев Марго и Джоша, слившихся в страстном объятии. Может, зрелище и приятное, но не стоит им об этом сообщать.
– Не соизволите ли вы на минуту оторваться друг от друга? Хотелось бы закончить вечер с соблюдением хотя бы минимальных приличий.
Джош оторвался от Марго лишь для того, чтобы произнести одно слово:
– Исчезни!
– Никуда я не исчезну! Осталось еще десятка два гостей, желающих распрощаться с гостеприимными хозяйками. Причем – со всеми тремя! В том числе и с женщиной, которой ты, судя по всему, делаешь сейчас срочную операцию по удалению гланд…
Джош взглянул на нее поверх головы Марго.
– Кейт, ты просто романтическая дурочка!
– Признаю, это мое слабое место. – Она решительно подошла к ним и растащила их в разные стороны. – Думаю, вы не забудете, на чем остановились. Пошли, партнер! А ты, Джош, наверное, захочешь побыть немного здесь, пока не… приведешь себя в порядок.
Он чуть не залился краской.
– Сестрам не положено замечать такие вещи!
– К сожалению, я из тех, кто все видит и все примечает. – Кейт подтолкнула Марго к двери. – Что с тобой такое? – буркнула она. – Ты выглядишь так, словно тебя бревном пристукнули.
– Я и чувствую себя так… Дай-ка мне таблеточку «Тамз».
– Они у меня в сумке. – Кейт сочувственно потрепала Марго по спине. – Что случилось, радость моя?
– Завтра расскажу. Сейчас не в силах. – И, вспомнив о своих обязанностях, Марго, расплывшись в улыбке, протянула руки навстречу приближавшейся к ним даме. – Я так рада, что вы пришли! Надеюсь, вам понравилось?
Она повторяла это на разные лады еще час подряд, пока за последним гостем не закрылась дверь. Аспирин и «Тамз» помогали ей держаться, а мечтала она об одном: сесть где-нибудь в уголке и разобраться в раздирающих ее чувствах. Но Темплтоны потащили ее к себе – отпраздновать событие в семейном кругу.
В пентхаус они с Джошем вернулись в час ночи. Марго так и не придумала, как себя вести, что говорить и что делать. Оказавшись наконец с ним наедине, она совершенно растерялась.
– Я буду так скучать по твоим родителям, когда они вернутся в Европу! – сказала она, чтобы что-то сказать.
– Я тоже.
Джош улыбался. Галстук он успел снять, пуговицы на рубашке были расстегнуты. Марго подумала, что вид у него как с рекламы мужского одеколона – сексуальный и раскованный.
– Ты молчала весь вечер, – заметил он.
– Я пыталась думать… Решала, что сказать тебе.
– Не надо так глубоко задумываться. – Он шагнул к ней и стал вытаскивать шпильки из ее прически. – А я мечтал о том, как мы с тобой наконец останемся вдвоем! – Волосы Марго рассыпались по плечам. – И особых усилий это не требовало.
– Подожди, Джош! Хоть один из нас должен быть благоразумным!
– Зачем?
Раньше она бы рассмеялась, но не сейчас.
– Зачем – не знаю, но кто-то должен. И не похоже, что благоразумным будешь ты, Джош… А я не уверена, что мы сможем с этим справиться!
– Кажется, я знаю, как начать. Есть одна идея!
Он обхватил ее ладонями за плечи и притянул к себе.
– Это-то самое легкое. И привычное. Знаешь, по-моему, мы оба не хотим, чтобы что-то менялось.
– Ничего и не изменится. – Он потерся щекой о ее подбородок.
– Не изменится? Но все уже так запуталось! Я не могу разобраться в самой себе. Наверное, это потому, что я раньше никого не любила. Думаю, и ты тоже… Ох, Джош, мы сами не знаем, что делаем.
– Значит, будем импровизировать!
Джош был в таком отличном настроении, что не желал воспринимать всерьез ее рассуждения. Он расстегнул «молнию» у нее на спине, погладил обнажившееся плечо.
– Ты действительно считаешь, что менять ничего не надо? – Она наконец расслабилась.
Джош хотел сказать, что все и так уже изменилось, но он слишком хорошо знал Марго. Стоит заговорить о том, что отныне они принадлежат друг другу, о долгой жизни впереди, и она опять ускользнет.
– Есть вещи, которые не могут измениться. Вот это, например, – шепнул он, лаская ее белоснежную грудь. Потом пальцы его скользнули к полоске тела, видневшейся там, где заканчивались чулки. Он не сводил с нее взгляда.
– Когда ты дотрагиваешься до меня, я могу думать только о том, что хочу тебя. И, кажется, этого я не в силах контролировать, – прошептала Марго; она действительно не могла больше ни о чем рассуждать, расстегнула его рубашку и приникла к его обнаженной груди. – Ни один любовник так меня не возбуждал! Мне порой просто трудно находиться с тобой в одной комнате. Но не может же это длиться вечно…
– У нас будет время это выяснить.
Он уложил ее на кровать. Золотистые волосы Марго, белоснежная кожа, просвечивающая сквозь черное кружево комбинации, аромат, исходивший от нее, упоительные изгибы ее великолепного тела – все это сводило его с ума.
Она прижалась к нему, с восторгом ощущая на себе его тяжесть. Сейчас Марго понимала только одно – что хочет его. И губы ее искали его губы.
Какой дурманящий запах – его запах! Как случилось, что, зная его столько лет, она вдруг воспылала такой страстью? А впрочем, разве это важно? Важно одно – их тела созданы друг для друга.
