— Где мы, Эйбел?
— По моим расчетам, примерно в ста пяти милях к северу от мыса Гаттерас.
— Недалеко от Памлико-Саунд, в Северной Каролине.
— Да, капитан, это гибельное место для судов, предательские воды. Моряки зовут его кладбищем Атлантики.
— Очевидно, моя жена знает это. Она держит курс на восток.
— Да, капитан, — кивнул Эйбел, ничего больше не прибавив, хотя заметил, что барон все время глядит вдаль, и понимал, что его милость отдал бы все на свете, чтобы хоть на мгновение увидеть клипер.
Эйбел пожал плечами и вернулся к исполнению своих обязанностей. Топселя были убраны, но паруса грот-мачты и бизани по-прежнему оставались на месте. Ветер набирал силу. Было уже почти темно. Эйбел услыхал, как Пиппин сказал Тикнору, второму помощнику:
— Говорю тебе, не нравится мне это, Тик. Воздух сгустился, хоть ложкой хлебай. Не нравится мне это, совсем не нравится.
Тикнор что-то проворчал, проверяя, туго ли натянута оттяжка фок-мачты. Она тихонько звенела под напором ветра.
— Может, и нет, — откликнулся он наконец. — Но капитан знает, что к чему. Не наше дело рассуждать о таких вещах.
— Да ведь там, на клипере, его жена, Тик.
— Угу. Ты-то хоть мельком видел ее? — спросил Тикнор.
— Рассмотрел во всех подробностях, когда его милость привел ее на борт несколько недель назад.
— Сюда? Его лордство приводил ее сюда? А ты и словом не обмолвился.
— Не твое это дело. Он ее нес, словно раненую или больную.
— Странно, — пожал плечами Тикнор. — Она ведь леди, знаешь ли.
— Его милость не женился бы на ней, будь она не леди, дурная башка.
— Ты знаешь, о чем я. Она другая. Подумать только, женщина — капитан клипера.
— Ну да, верно, и мы должны обогнать ее, или капитан не будет знать покоя весь остаток дней своих.
А в это время Алек, отчаявшись увидеть хоть что-нибудь в темноте, спустился в каюту, молча съел то, что поставил перед ним Клегг, и, рассеянно поблагодарив кока, расстелил на столе карты мыса Гаттерас. Если направление ветра будет меняться с такой быстротой, к утру они достигнут мыса. Решит ли Джинни обогнуть мыс на возможно большем расстоянии, даже если это будет означать значительную потерю времени? Ну конечно, так и будет. Ведь ее никак нельзя назвать глупой. Только беда в том, что Джинни во что бы то ни стало стремится выйти победительницей. И желает этого больше всего на свете.
Алек тупо уставился на тарелку с застывшими остатками говядины и наконец, с грохотом отодвинув стул, поднялся, не в силах оставаться в каюте наедине с мрачными мыслями. Только проливной дождь, безжалостно секущий палубу, вновь загнал его вниз.
Лишь много часов спустя Алеку наконец удалось забыться, но и во сне его преследовали кошмары: Джинни что-то кричала, и в истерическом голосе звенел страх. Алек пытался повернуться, взглянуть на нее, но что-то приковало его к месту. Он окликнул Джинни и мгновенно увидел ее — не лицо, а только глаза… Он похолодел, заметив тоску и ужас, застывшие в них. И тут же понял, что на него глядят чьи-то чужие глаза. Глаза незнакомца.
Алек проснулся с тяжелым предчувствием беды.
С ней что-то случится. Обязательно. Он знал, чувствовал это. И никогда в жизни не чувствовал себя более беспомощным. Если не считать того ужасного дня, когда Неста… она кричала и кричала, пока не умерла, и он ничего не сделал, потому что не мог. Не умел.
Алек вскочил и зажег фонарь. Мрачные тени плясали в маленькой каюте. Он выглянул из кормового иллюминатора. Сплошная стена дождя. Однако беспокоиться по-прежнему нечего. Если только, конечно, это не прелюдия к урагану.
Алек натянул сапоги, штормовку и вышел на шканцы.
Все было в идеальном порядке.
— Добрый вечер, капитан, — приветствовал Тикнор, стоявший на вахте. Алек кивнул. Этот чертов сон! Просто мороз по коже! Что же ему теперь делать, что?!
И где же она?
Джинни, стоя на палубе, наблюдала, как волны с каждым часом становятся все выше. Если шторм будет продолжаться и Дальше, станет сильнее, вода захлестнет палубы. Это, конечно, не очень приятно, но, с другой стороны, и не конец света. Небо неожиданно еще больше потемнело. Именно сейчас Джинни ощутила твердую уверенность — с Карибского моря на север идет ураган. В сгустившемся воздухе ощутимо чувствовалось приближение грозы, и что-то примитивно-первобытное в душе Джинни откликалось на эти тревожные сигналы.
— Полагаю, настало время подумать о настоящем, Снаггер.
Снаггер хотел сказать ей, что осенние ураганы совсем не редкость в этих широтах и что они уцелеют, даже если окажутся в самом центре. Кроме того, этот шторм может оказаться не таким уж сильным. Но он не успел открыть рот. Джинни отдавала приказы, а он, перекрывая ветер, выкрикивал их команде.
— Право руля, — велела она Дэниелсу, стоявшему за штурвалом. — Верно. Так держать.
— Есть, капитан.
— Снаггер, вели убрать топселя на фок-мачте. И лисель… нет, погоди! Дэниеле, быстро отворачивай!
Дэниеле мгновенно повиновался: колесо штурвала мелькало в больших загорелых руках.
Джинни отшвырнуло назад, с силой ударило о грот-мачту.
— С вами все в порядке?
— Да. Но поверьте мне и не спорьте. Это ураган. Мы идем на Памлико-Саунд, к Окракоук-Айленд. Там самый глубокий залив, и мы благополучно переждем, пока все не стихнет.
Она немного постояла, глядя, как волны разбиваются о палубу. Ветер швырял в лицо пряди тяжелых волос, забивавшихся в рот, стегавших щеки. Наконец, не выдержав, Джинни схватилась за густую массу и начала заплетать косу, но, дойдя до конца, сообразила, что ее нечем завязать. Снаггер молча подал ей тонкий кожаный ремешок. Джинни сумела затянуть надежный узел и сказала:
— Крикни матросам, чтобы были поосторожнее. Я не хочу никого потерять. Постарайся объяснить, что нас ждет.
Снаггер кивнул и зычно передал приказ. Потом, откашлявшись, повернулся к Джинни:
— Этот пролив мелкий и очень предательский.
— Знаю. Мы обогнем Даймонд-Шоулз и войдем в залив, а оттуда — к Окракоук-Айленд. Думаю, на это уйдет часа три-четыре, в зависимости от ветра.
— Придется из кожи вон лезть, — вздохнул Снаггер.
— Все же лучше, чем пойти на корм рыбам. Ураган в два счета снесет мачты, волны начнут разгуливать по палубе, и мы немедленно отправимся на дно. Лучше молись, чтобы мы успели вовремя добраться до мыса Гаттерас.
— Нужно держать курс по азимуту, — посоветовал Снаггер и велел Дэниелсу взять вправо. Даже на расстоянии трех футов приходилось кричать. Ветер пронзительно завывал, словно злые духи, воющие во тьме в канун Дня Всех Святых.
