Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Хрущев раскрыл чемоданчик, посмотрел на голубое сало:
– Почему же ты молчал весь вечер?
– Вернее – всю ночь, – улыбнулся Сталин, подходя к нему сзади и обнимая его. – Если бы я сразу показал тебе, ты уже не захотел бы меня. Ты захотел бы голубого сала.
Хрущев закрыл лицо руками, открыл и снова закрыл:
– В такие мгновения я понимаю, что наш мир – это сон.
– Я это понимаю каждую минуту. С раннего детства.
Сталин поцеловал его горб, отошел и стал раскуривать сигару. На нем был черный китайский халат Хрущева.
Голый Хрущев сел на край кровати, сложил пальцы замком и озабоченно посмотрел на них:
– Мы потеряли время. Тебе надо было сразу ехать ко мне.
– С глыбой льда? Чтобы Берия обо всем догадался?
– Я уверен, он и так все знает.
– Mon cher, не стоит льстить Берии. Он не ясновидящий. Я все разыграл как по нотам.
– Мы потеряли, потеряли время… verflücht noch mal! – Хрущев шлепнул себя по мускулистым коленям, вскочил и заходил по спальной.
Его длинные руки вцепились в волосатые бедра, горб угрожающе выступал из согнутой спины.
– Du calme, mon ami. – Сталин выпустил дым в раскрытый чемоданчик. – Время работает на нас.
– Они не дадут нам выехать! Обложат, как медведей в Архангельском… Берия уже снюхался с Жуковым. У них вся советская армия плюс Лубянка! Этот petit con Жуков… Проблядь полковая! И эту гниду я спасал в 37-м от Ежова! Они готовы на все, как ты не понимаешь?!
– Прошу тебя, возьми себя в руки… – Сталин любовался поголубевшим сигарным дымом, клубящимся в раскрытом чемоданчике.
– Почему ты не придумал ничего?! Почему не связался со мной из театра?! Надо было арестовать их всех в театре, всех, всех сразу! Мои ниндзя и черкесы сделали бы это за три минуты!
– В этом не было необходимости.
– У них сейчас, пока ты здесь, вся армия! Ты не понимаешь этого?! Вся армия, вся Россия, все МГБ в руках Берии и Жукова!
– А у нас в руках вся вселенная, – повернулся к нему Сталин. – Вся вселенная поместится в этом чемоданчике.
– Ты не успеешь им воспользоваться!
– Успокойся, они ничего не знали и не знают. Я ведаю, что говорю.
– Schweine… verdammte… Schweine!!! – закричал Хрущев сильным голосом.
Сталин подошел к нему, обнял:
– Mon ami, умоляю тебя. Все будет хорошо.
– Не верю… не могу поверить, что эта гнида Берия…
– Все будет хорошо. – Сталин посмотрел в налившиеся кровью глаза графа. – Это говорит тебе Сталин. Ты веришь Сталину?
Хрущев ответил угрюмым и недоверчивым взглядом.
– Ты веришь Сталину? – снова спросил вождь.
– Верю… – нехотя пробормотал Хрущев, отводя глаза.
Сталин взял его за острый подбородок, повернул лицо к себе:
– Ты веришь мне?
Хрущев долго смотрел в немигающие глаза цвета крепко заваренного индийского чая, затем обмяк, взял руку Сталина и поцеловал:
– Верю, Иосиф.
– Bon. Тогда собирайся.
Сталин подошел к телефону, снял трубку:
– Кремль. Квартиру Сталина.
К телефону подошел Сисул:
– Алэ?
– Сисул, где наши?
– Зыдыраствуете, хозяин. Дэти в школа, Надэжда спит дома.
– Пошли за детьми срочно.
– Здэлать, хозяин.
– Надю разбуди, скажи ей: “Баран”.
– Как – баран, хозяин? Какой баран?
– Просто – баран. Она знает какой. И пусть к двенадцати все будут готовы.
– Здэлать, хозяин.
Сталин положил трубку, подошел к своей лежащей на кровати одежде, скинул халат и стал быстро одеваться.
– Какой изумительный цвет… – Хрущев склонился над чемоданчиком. – Цвет четвертого начала термодинамики…
– Ты не романтик. Это цвет другого.
– Для меня другое – это новое.
– Новое – это новое. А другое, mon cher, это – другое.
Сталин застегнул сорочку, сел, стал натягивать длинные черно-красные носки.
– Шестнадцать лет… – Хрущев подошел к погасшему камину, зябко обнял себя за плечи.
– Шла эта посылка?
– Да. Почта времени, наверно, самая долгая. И самая дорогая…
– Помнишь, как мы с тобой читали их кожаную книгу?
– У тебя на “ближней”? В бане? В ванной комнате?
– Ты предлагал накрыться одеялом и читать при свете фонарика. Великий конспиратор!
– Я тогда задушил охранника…
– Который вошел невовремя? – Сталин встал, натягивая узкие брюки.
– Как сейчас помню его молодой кадык… – Хрущев устало провел рукой по лицу. – Знаешь… скажу тебе честно. Я никогда не верил, что это все – правда. Я думал, это какая-то громадная фальшивка… ловушка. Но логики ее не мог понять. И кому это выгодно – тоже не понимал. Немцам? Американцам? Японцам?
– А я верил с самого начала. Как только увидел этого рогатого мальчика. – Сталин надел жилет, подошел к туалетному столику с овальным зеркалом, взял свое ожерелье с изумрудом и стал надевать себе на шею.
– Позволь, ангел мой… – Хрущев подошел к нему, застегнул ожерелье и аккуратно расправил вокруг воротника сорочки.
Лица двух друзей отразились в сорока двух гранях изумруда.
– Tu ne peut pas t’imaginer combien tu m’es cher, mon ami, – проговорил Сталин, глядя в зеркало.
– Un ermite comme moi aime à entendre de telles choses. – Хрущев медленно поцеловал белое шелковое плечо вождя.
За время пребывания у власти Сталин только дважды пользовался своим секретным аэродромом: 22 июня 1941 года, когда вылетал в Пекин для заключения военного альянса против Германии, и 6 января 1946 года, сразу после совместного советско-германского атомного удара по Англии. В то морозное январское утро Сталин пролетел над испепеленным Лондоном, чтобы лично убедиться в наступлении атомной эры, так как до последнего не верил в мощь нового оружия.
В подземном аэродроме Раменки, расположенном неподалеку от Воробьевых гор, в любое время суток стояли наготове два самолета вождя – основной и запасной. Охрана, технические службы аэродрома и экипаж подчинялись лично Сталину.
В 13:20 на унылом пустыре в районе Мичуринского проспекта земля с полусгнившими бараками и хилыми деревцами разошлась, четырехмоторный Ил-18 вылетел из громадного бетонного зева и взял курс на запад, следуя секретному плану “Баран”.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
