Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
– Я увезла ее в Лондон, – спокойно проговорила Мэри.
Это время она помнила очень хорошо. Какие у нее были большие надежды! Они с дочерью наконец вместе. Как долго пришлось ждать, чтобы этот цветок распустился!
– Она была забавным ребенком, – добавила Мэри. – Совсем непохожа на меня. Очень тихая, с большими способностями к математике.
– Я оказалась не такой, какую ты хотела, да? Я тебя разочаровала, наверное.
– Да?
– Ты действительно хочешь об этом говорить? Что ж, ладно. – Женщина придвинула стул ближе к столу. – Помнишь, ты повезла меня на Оксфорд-стрит? Это было в самом начале, вскоре после того, как я приехала. «Будет так весело», – сказала ты и даже не подумала спросить, чего хочу я. В итоге я получила серебристое платье-мини и какие-то кожаные ботинки. Ты сказала, что это последний писк моды, а я ненавидела эту одежду. Ненавидела, что все таращили на меня глаза. Ты то и дело приглашала гостей – это были твои друзья, люди, которых я не знала. А они приходили исключительно из любопытства. И еда была несуразная, мне совсем не хотелось все это есть…
– Ты… вы бывали у меня дома? Вы уверены?
– Абсолютно. Твои друзья там сидели, пили, курили и слушали музыку. Я сидела у себя в спальне, потому что знала – если спущусь вниз, на меня станут глазеть. Еще станут приглашать посидеть с ними и чего-нибудь выпить. Чувственное воспитание – ты это так называла. Помнишь, что это такое?
– Понятия не имею.
– Это значит, что нет никаких границ и никакой ответственности ни за что. – Женщина вытянула руку и начала загибать пальцы. – Никакого регулярного питания. Обычно в доме вообще не было никакой еды. Спать вовремя не ложились никогда. Уроки не делали. Взрослые люди рядом со мной то и дело менялись. – Она вытерла руку о юбку с таким видом, словно ей хотелось стереть этот перечень. – Ты всегда демонстрировала меня как некий приз. «Моя дочь», – гордо объявляла ты, а меня это ужасно раздражало. И казалось, что это так несправедливо по отношению к Пэт, которая лежала в больнице, которой было так плохо! Я хотела ее увидеть, хотела хотя бы позвонить ей и написать письмо, но мне говорилось: нет, еще нет, пока нет, может быть, чуть позже. Почти два года.
Мэри часто заморгала. Это не могло быть правдой. Они же отправили кучу писем. Но когда Пэт лежала в той больнице, посетителей к ней не пускали.
– Я была наподобие маленькой инопланетянки среди всех твоих друзей. Меня ласкали, всюду таскали с собой, всем показывали, водили обедать в роскошные рестораны. Каждые пять минут ты знакомила меня с новыми мужчинами, и я должна была называть каждого «дядя». А после спектаклей ты таскала меня с собой на вечеринки, когда на самом деле мне полагалось лечь спать. Бывало, ты устраивала мне постель где-нибудь в уголке, а вы сдвигали стулья к стенам и танцевали. Как мог в таком шуме и гаме спать ребенок?
Мэри наклонилась вперед. Этот рассказ что-то расшевелил в ее памяти.
– Прошу прощения. Вы – офицер полиции?
– А что? Ты чувствуешь себя виноватой? И должна! Я тебе кое-что напомню. Как-то раз вечером все должны были выйти и что-то исполнить. У тебя был красивый голос, ты спела что-то миленькое, и тут все стали смотреть на меня – а что я умею? Но вместо того, чтобы меня защитить, сказать, что я стесняюсь или что я еще слишком маленькая, ты сделала самое худшее – принялась приговаривать: «Ну, ты же должна что-нибудь знать. Наверняка ты что-то умеешь. Ну хоть что-нибудь?». Но я даже шуток никаких вспомнить не могла. В голове у меня было совершенно пусто. Я смотрела на тебя, видела твое разочарование и понимала, что я – не веселая, общительная дочка, которую тебе хотелось иметь. Я была недостаточно хорошенькая и недостаточно смелая. Лучше бы ты оставила меня у Пэт. Не стоило увозить меня от нее!
Женщина откинулась на спинку стула и сурово посмотрела на Мэри.
Старухе стало не по себе. Она была обязана все это выслушивать?
– А иногда ты уходила в театр и не возвращалась ночью.
– Вы уверены?
– Я просыпалась утром, а тебя нет. И я одевалась, ела и шла в школу. А что еще мне было делать?
Мэри кивнула:
– Звучит разумно.
– Я вообще была очень разумна и учителям о том, что мать не ночевала дома, ничего не говорила. Я знала, что они рассердятся и у тебя из-за этого будут неприятности. А когда приходила домой, я была так рада, что ты дома и крепко спишь.
– О, – проговорила Мэри, – вот это хорошо.
Она порадовалась тому, что история имела счастливый конец.
– На самом деле не очень хорошо, потому что это случалось не чаще чем раз в месяц и без предупреждения. Так что я никогда точно не знала, будет ли кто-нибудь дома, когда я проснусь. И вот потому, что так ужасно было идти утром по коридору и смотреть, дома ли ты, я приняла решение. Знаешь, какое?
Мэри покачала головой. Лучше всего было помалкивать.
– Я решила, что никогда не буду проверять. Решила, что хочу быть одна, что так лучше. И потом, когда просыпалась, я даже не заглядывала в твою комнату. Просто спускалась вниз, готовила себе завтрак, сама упаковывала ланч и уходила в школу. Аккуратно и внимательно запирала дверь, обязательно брала с собой ключ. Через несколько недель ощущение стало такое, словно я живу одна. У меня вошло в привычку не разыскивать тебя, когда что-нибудь нужно, не разговаривать с тобой, ничего от тебя не требовать. А знаешь, сколько лет мне было тогда?
– Пятнадцать? – предположила Мэри.
– Двенадцать. Двенадцать лет.
Конечно, она была слишком мала, чтобы столько делать самой. Но с другой стороны, во время войны Мэри была еще младше, а тогда от всех ожидали помощи. Может, ей следовало упомянуть об этом?
– Иногда я думала, – продолжала поседевшая женщина, – что это моя вина, и если бы я была поинтереснее, ты бы проводила время со мной. Но я подрастала и стала замечать, что ты на редкость эгоистична. Тебе хотелось, чтобы тобой постоянно восхищались. Каким бы ребенком я ни была, ты бы все равно от меня отвернулась, стоило только какому-нибудь мужику тебе подмигнуть. Я так рада была вернуться к Пэт, как только ей стало лучше. Почти два года с тобой – этого мне хватило с головой!
Огненноволосая девочка встала с дивана.
– Мама, я не уверена, что такие разговоры кому-нибудь будут полезны.
Седовласая женщина буркнула:
– Мне будут, уж поверь.
– Пожалуйста, мама! Может быть, я для всех сварю кофе? Давай поговорим об этом завтра.
Женщина покачала головой:
– Ты же хотела послушать про Лондон, да? Ну, вот тебе Лондон во всей своей красе. Теперь это уже не кажется таким романтичным, да, Кейти? Для тебя и твоего брата я всегда рядом. Все время! Я отказалась от любых намеков на карьеру, чтобы присматривать за вами, когда вы были помладше, а теперь, когда у меня есть работа, я отказываюсь от переработок и не гонюсь за повышением в должности. Знаешь, почему? Потому что о вас по-прежнему нужно заботиться! Я помогаю вам готовиться к экзаменам, делать домашнюю работу, я знакома с вашими учителями, хожу на каждое треклятое родительское собрание, на каждый концерт и спектакль. Я ухаживаю за вами, когда вы болеете. Разве вам хоть раз пришлось остаться одним на ночь в этой квартире? Нет! Разве приходилось вернуться домой и не обнаружить в кухонных шкафах никакой еды? Разве вам доводилось самим вытаскивать гнид из волос? Разве вы должны были придумывать, как растянуть продукты до получки? Никогда! – Она рассвирепела и перешла на крик. Девочка прикрыла рот рукой. – А Мэри… что ж, я готова поставить солидные деньги на то, что она забеременела нарочно. Ха! Тебе это никогда в голову не приходило, Кейти? Она прекрасно знала, что отец вышвырнет ее из дому, что Пэт предложит взять на себя заботу обо мне, а она наконец обретет свободу, которой так жаждала. Как насчет этого? Она и теперь такая чудесная? Она пожертвовала мной ради той жизни, о которой мечтала!
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 108
