— Значит, чтобы что-нибудь до тебя донести, нужно повергнуть тебя в шок?
— Иди на хрен.
— Да никуда я не уйду! — подразнивает Томас, топая ногой. Если он имитирует меня в момент упрямства, то меня пугает, как я смотрюсь со стороны. — Не уйду. И не надейся, — смотрит Кент и показывает язык.
Серьезно? Глаза расширяются, брови ползут вверх, а губы расплываются в улыбке. Вот придурок. Даже не думая сдерживаться, начинаю заливисто хохотать. Боже, он непредсказуемый мужчина. И забавный, когда навеселе. Такой разносторонний, несмотря на деланную деловитость. И я очень люблю это в нем. Он может вывести меня из себя, рассмешить, заставить пережить шквал эмоций, не прилагая практически никаких усилий. Чертов Томас Кент!
— Не уходи, — все ещё смеясь, произношу я и захожу в квартиру, оставляя дверь открытой, — поспишь на диване и утром вместе отправимся на работу.
Ладно. Пусть ночует в моей квартире. Все равно мне стало здесь одиноко после его ухода. Вернее, после того, как вынудила его уйти.
Подхожу к шкафу и достаю постельное белье, чтобы расстелить на диване, но, поворачиваясь обратно, понимаю, что можно было и не доставать белье. Томас лёг на диван и тут же вырубился. Думаю, что моя стратегия с чёткими действиями “как не переспать с мужчиной” сегодня не понадобится. Этот мужчина явно не готов меня обесчестить. Ну и ладно. Спать — так спать. Вздохнула и поплелась в свою спальню. В мою холодную и одинокую кровать. Накрылась одеялом и посмотрела в потолок. Почему в моей жизни все так сложно? Намного легче не обращать на трудности внимания, но нет же, все равно нужно надеть форму суммаиста и ринуться навстречу неприятностям. Или правде. Или сделать шаг к тому, чтобы начать разбираться в себе. Как бы там ни было — мне нужно спать. Да. Сон-самая лучшая вещь в мире. Мне определённо нужно поспать. Утро вечера мудрёнее и прочая дребедень. Просто закрыть глаза и спать, не думая о моей ситуации с Томасом. Я смогу. Уже практически уснула. Хррр-можно представить, что я уже храплю. Да-да, я справлюсь.
***
Я крутилась на кровати уже второй час. Вот не могла заснуть и все. Даже приказывала себе спать голосом Копперфильда, и нашего нового избранного президента. Не действовало. Абсолютно. В голове постоянно всплывали фразы Томаса, его честные и любящие глаза, нежные прикосновения и все, что мы пережили за последний год. Я прекрасно понимала, что люблю этого мужчину, что уже простила ему все проступки, которые он совершал, и которые я думала он совершил. Но разве такая необычная личность, как я, может просто прийти к Кенту и покаяться? Да ни за что, блин, на свете. Это явно не в моем духе. Вот скомкать нервы человеку и медленно рвать по кусочку, тянуть кота за хвост, кушать мозг чайной ложечкой — вот это моё, это я. Неужели можно взять и измениться за несколько дней, даже ради любимого человека? Нонсенс какой-то.
Казалось, что я все время что-то упускаю. Не знаю за какую ниточку дёрнуть, чтобы все стало на свои места. Мне нужно разработать хитрый и гениальный план по плавному возвращению Томаса в мою жизнь. Желательно без видимого факта, что я искренне этого хочу. Может, надо с ним просто поговорить? Да ну! Все не может быть так легко. Я ведь все время прошу о времени, которое мне якобы нужно, но факт оставался фактом — я люблю этого сукина сына, и мне совершенно не нужно время. Мне нужен он. Весь. Целиком. До последнего вдоха. Чтож делать-то?
В принципе, я могла задуматься над своим странным поведением с мужчиной, все-таки набросать простой план восстановления нашей семейной жизни, но вместо этого я громко зевнула, потянулась и заснула. Об этом я подумаюзавтра. Поставьте, наконец, памятник этой мудрой женщине Скарлет!
***
Невыносимо жарко, просто опаляет. Наверное, я горю в крематории за все мои странные поступки и необдуманные слова. Не могла же я так быстро попасть в ад? К тому же, я всегда искренне надеялась, что все-таки Боженька видит все мои хорошие стороны, и обязательно позовёт меня после смерти в рай. Неужели все мужчины в моей жизни все-таки не надёжны? Что на земле, что на небесах. Богохульствую, блин. Точно прямая мне дорога в ад! Пытаюсь пошевелиться, но безрезультатно. Ну, конечно, если я умерла — значит, и шевелиться не могу. Лежит там на белых простынях моё бездыханное тело и очень страдает, что его покинула такая прекрасная и неординарная душа… Но, постойте… В лоб мне что-то дунуло не самым свежим воздухом с ароматом небольшого перегара, и мои волосы качнулись. Я чувствую! Я жива! Открыла один глаз, но ничего толком не разглядела. Открыла второй-та же песня. А потом до меня дошло: кто-то очень крепко сжимал моё тело в своих цепких лапах, а голову буквально впечатал в свою грудь. Чертов Томас Кент! Воспользовался тем, что я спала, и-таки пробрался в мою постель! Мерзавец! Хотела поднять колено и долбануть засранца, но обнаружила, что мои ноги обвиты вокруг его талии. Господи, да тут ещё надо разобраться кто кого сжимает в объятиях.
Когда мы спим — мы не контролируем себя. Точно вам говорю. Иначе как можно объяснить эти сплетенные тела на кровати? Не могла же я, в твёрдом уме и здравии, взять и прижаться к Томасу, когда он скользнул в мою кровать! Конечно, не могла! Наверное. Скорей всего. Хоть и скучала по его теплу. По его нежным и крепким объятиям. По ощущению безопасности с ним. По тому теплу, что разливается в моей груди, когда он так близко. Блин. Блин!
— Ты проснулась.
— От тебя воняет.
— Это твоё наказание.
— За что это?
— За глупость.
— Ну, ты и придурок! Вонючий потный хам!
— Да? — дыхнул прямо в лицо мне Томас, от чего мои глаза практически заслезились. О мой Бог! Это на самом деле пытка!
— Фууууууу! — попыталась высвободиться из лап этого неандертальца, но, естественно, ничего не получилось.
— Пойдём в душ, — скомандовал Томас и отпустил меня.
— Иди, — хмыкнула я, но Кент стоял передо мной, протянув руку. Он хочет, чтобы я пошла с ним? — Ты же не думаешь, что я составлю тебе компанию?
— Думаю. Пойдём.
— Нет.
— Да, — не успела я и взвизгнуть, как Томас схватил меня, перекинул через плечо и громко хлопнул по моей несчастной попе, — если папочка сказал “в душ”, значит мы идём в душ!
Вот нахал! Попыталась его треснуть, но в результате только заставила мужчину смеяться. Он закрыл за нами дверь в ванную и поставил меня на пол. Будто я какая-то кукла! Будто я и не вешу ничего! Но мы-то хорошо знаем, что я не совсем пушинка…
— Успокойся, — прижал палец к моим губам Томас, прежде чем я успела на него рявкнуть, — мы просто искупаемся. Я не собираюсь приставать.
С этими словами мужчина снял боксеры, носки, и шагнул в кабинку.
— Давай быстрее, Лиззи. А то я израсходую всю горячую воду.
Я с секунду смотрела на спину моего мужа, решаясь. Тяжело вздохнула и сняла с себя белье. Он победил. Он опять победил, я не могу долго противостоять этому мужчине. Открыла дверь кабинки и шагнула вовнутрь. Томас передал мне намыленную губку и мы стали мыться. Просто мыться. Не было даже намёка на что-то большее. Он не приставал. Совсем. Наверное, он давал мне именно то время, которое мне требовалось для ещё большей уверенности в том, что Чертов Томас Кент — именно тот мужчина, с которым я хочу быть.
