— Не надо, Эрик, — шепнула я, чувствуя, как моя собственная сила вспыхнула лиловым затуманивая разум. Может так и должно быть, он инкуб, я суккуб, и я с самой первой встречи чувствовала, как нас тянет к друг другу. Но ведь это нелюбовь, ни просто желание, а страсть, демоническая, проклятая… — Не надо, — у меня голос пропал, оставив лишь стон, от внезапного чувства наслаждения, когда его рука скользнула по моей спине. А его губы уже касались моих. И сколько же нежности было в них. Пальцы канцлера растягивали тугие пуговицы моей рубахи. Коснулись кожи. Я вся задрожала в его руках. Сплетение двух сил, полное, и я в нем растворялась. И моя лилия кипела и содрогалась от предчувствия истомы. И, казалось, комната и весь мир перестал существовать. Я сама обвила его шею руками, запустила пальцы в жесткие волосы. Где-то на задворках моего сознания, я пыталась сопротивляться, и не могла. Полностью проваливаясь в волну наслаждения, которую давал мне Крэйк. Еще пару секунд, и я готова была раскрыться перед ним. Подчиниться всепоглощающей и столь притягательной силе древнего инкуба…
Дверь распахнулась внезапно, хлопком ударилась о косяк, заставив нас обоих обернуться. И фраза разом отрезвившая меня.
— Найли, я хотел… — тишина.
Мы стояли обнявшись с лордом Крэйком и смотрели подёрнутыми истомой глазами на застывшего в проеме двери, разом побледневшего, Зака.
Я что-то должна была сказать, но слова застряли в горле.
А у него глаза стали огромными, в них полыхнули огненные языки пламени.
— Ты! — выплюнул он с презрением. — Ты… Как ты могла?.. — и рванул из комнаты.
Я шарахнулась от ректора.
— Найли!.. — приглушенно прошептал он, пытаясь приблизится ко мне. Я отпрыгнула в сторону.
— Найли, послушай меня…
Я не слушала. Я уже бежала по полутемному коридору, гулко отстукивали каблуки, расстёгнутая рубаха распахнулась раскрывая затянутую в тугой лиф грудь. Я бежала по ступеням не пытаясь прикрыться. Да и кто меня может увидеть глубокой ночью. Разве что магические огоньки. И те, испуганно тухли при моем приближении. Я неслась сломя голову, проклиная себя и ректора и то внезапное, непонятное для меня, что вдруг вспыхнуло между нами. Пересекла холл и выскочила на улицу, меня тут же обдало холодом. Неприкрытую кожу защипало. Снег. Пушистый, белый, огромными хлопьями. Я бежала по аллее, ловя снег ртом, растерянная, с разметавшимися волосами.
— Зак! — мой звенящий от напряжения голос эхом разнесся над стадионом, над фонтаном и институтом и унесся в ночь, вслед удаляющемуся силуэту огненного дракона.
Споткнулась упала. Не ощутила боли от удара, но зато боль в сердце казалась попросту разрывает его.
— Зак! — закричала запрокинув голову. Голос сорвался, переходя в полный боли хрип. По щекам поползли слезы. — Прости… Я не хотела…
Чего стоят мои стенания? Нужны ли мольбы о прощении от той, которая еще минуту назад готова была подчиниться и отдаться древнему инкубу? Все мое проклятие. И проклятие ректора. И оба они вместе взятые, будь они прокляты! Меня начала бить крупная дрожь.
Я не сразу увидела выступивший из темноты силуэт. Он приблизился и свете фонаря остановился Север. Усмешка на лице говорила о том, что он все видел в моем окне. Некромант подошел ближе. Остановился напротив меня.
— Он улетел. Думаю, навсегда.
Я вся вспыхнула. Ярость заклокотала в сердце.
— Это ты… Ты подстроил.
Север спокойно смотрел в мое пылающее лицо.
— Разве? Поверь, я не сделал ничего. Да и разве нужно было? Ты и сама прекрасно справилась.
— Ненавижу! — кинулась на Севера. Он уверенно поймал мои руки.
— Он улетел, — сказал бесстрастным тоном. — А я остался, — перехватил руки в одну свою ладонь, и попытался прижать меня к себе.
— Я никогда не буду с тобой! — рявкнула сквозь застилавшие глаза слезы, пытаясь отстраниться.
У него глаза льдом вспыхнули. Он потер запылавший на его шее амулет.
Удар по лицу на секунду оглушил меня. Еще один.
Я задохнулась от боли и обиды. Лилия во мне вспыхнула.
Некромант снова прижал меня к себе, губы впились в мои. Я уперлась руками, не совсем понимая происходящего от ошалелого воя в голове. И только чувствуя, как на меня наваливается огромная мощь, сила, которой не в состоянии сопротивляться обычная суккуб, вековая сила вступившего в право ледяного дракона. И все же лилия ударила, но обращенная в лед осыпалась.
— Не против дракона! — хрипнул мне в губы Север. — Больше со мной такие штучки не пройдут. Теперь я уже знаю, чего можно ожидать от тебя и я готов…
Я глаза закрыла собирая силы и надеясь, если не дать отпор, то хотя бы оттолкнуть его на секунду, за которую попытаться сбежать от некроманта.
— Ты будешь моей! — выдохнул он.
И в тот же момент хватка его рук ослабла, а следом он отпустил меня и я услышала глухой хрип.
Я распахнула глаза.
Север стоял прижатый к стволу древней ивы, бледный, с дрожащими губами и дрожью нервных рук. Его одной рукой держал за шею худой силуэт в длинном плаще. Я охнула узнавая его. Рядом с ним стояла насупившись девочка с двумя тонкими косичками, Кора. И смотрела на некроманта очень нехорошим взглядом. Я сделала шаг по направлению к ним. Мужчина обернулся, капюшон сполз с его головы. Лицо худое настолько, что я засомневалась, а жив ли вообще мой спаситель. Впалые щеки, обтягивающие скулы, серая кожа и черные глаза, в которых, как у ректора, кружатся черные воронки тьмы.
Он убрал руки от некроманта, но тот даже не шелохнулся, стоял, смотря в ужасе куда-то в пустоту.
— Не стоит бродить леди одной по ночам, — прошелестел хриплый голос мертвенных губ. Мужчина протянул мне руку. Я боязливо покосилась на костлявую ладонь. И все-таки протянула в ответ. Тепло. У него были теплые пальцы. Спаситель изнеможённо улыбнулся.
— Думала, он мертвый? — подбежала Кора и начала прыгать вокруг нас. На ней не смотря на холод было одето все то же цветное платье.
Я несдержанно кивнула.
— Да так и думала.
Север продолжал стоять у дерева не смея шевелиться.
— Что вы с ним сделали?
— Ничего… пока ничего… — выкрикнула Кора. А от мужчины повеяло столь явственной угрозой, что на секунду мне стало жаль северного дракона. Но только на секунду. Я потерла щеку, все еще горевшую от удара некроманта.
— Идемте, я провожу вас в общежитие… — голос его прошелестел едва слышно.
— Ты же боевик, — возмущалась забега вперед Кора. — Должна более стойко держать удары. Да и силу… Не бойся выпускать где нужно. Не столь она и неуправляема.
Мы шли по аллеи, и ни один дух не приблизился. И даже я заметила, как едва увидев идущего рядом со мной, хранители тут же пропадали в тенях деревьев. А мой странный сопровождающий ничего не говорил. Он не спрашивал, что я делала столько поздно вне общежития. Он вообще больше не разговаривал. И может оно и к лучшему. У меня на душе висел не просто камень, у меня сердце обрывалось с каждым шагом и душа стонала так, что чудилось, и мой спаситель слышит. Они с Корой проводили меня до двери. И только тогда он слегка кивнул.
