Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
Внезапно он вскидывает голову и устремляет взгляд на окно.
Мое окно.
Как будто он точно знает, куда смотреть.
Я падаю в грязь и, затаив дыхание, прислушиваюсь, но сердце бьется так громко, что я почти ничего не слышу. Видел ли он меня? Он уже идет сюда? Я решаю не дожидаться ответа. Встаю на четвереньки и ползу, сердце бьется где-то в горле. Сосновые иголки впиваются мне руки и ноги, одеждой я цепляюсь за кусты – юбкой или блузкой или и тем и другим вместе, – но я не останавливаюсь. Наклонив голову, я упорно продвигаюсь вперед. Еще метров шесть по кустам до конца дома, а что дальше? Как только я выберусь во двор, то окажусь на виду.
Остается только молиться, чтобы он не вышел из дома.
Хлопает дверь, лает собака, и этого оказывается достаточно. Я вылетаю из кустов и мчусь через двор к машине.
Я запрыгиваю на водительское сиденье и трясущимися пальцами сую ключ в замок зажигания… Отъезжая, я успеваю бросить взгляд на двор позади себя и заметить Корбана, который стоит в дверях, рукой прикрывая глаза от солнца.
И улыбается.
Через несколько минут я сворачиваю на парковку у расположенного по соседству магазина «Хоум депот», пристраиваю машину между двумя джипами и пытаюсь отдышаться. Я уже пришла в себя после пробежки по двору, но дыхание все еще остается прерывистым, воздух как будто застревает в легких. Я надуваю щеки и задерживаю дыхание, как меня научил Корбан в нашу первую встречу на поминальной службе – о, какая ирония! – и это помогает. Когда я выдыхаю, спазм в легких исчезает.
Корбан видел меня. И не только видел, но и мог бы с легкостью поймать. Я не спортсмен, а высокие каблуки и узкая юбка – не лучшая экипировка для стометровки. За то время, которое мне потребовалось, чтобы пересечь двор и сесть в машину, такой атлет, как Корбан, преодолел бы это расстояние дважды.
Но он даже не пытался.
И он не выглядел удивленным. И улыбался.
Телефон оживает, толкая меня в живот, и я выуживаю его из кармана юбки. Смотрю на темный экран и вспоминаю информационный вечер, который мы с Тедом проводили для родителей несколько месяцев назад. В тот раз речь шла о киберзапугивании, и всего через полчаса после начала инициативу перехватили несколько «мам-вертолетов», которые без ведома своих чад установили на мобильные телефоны подростков GPS-трекеры. Они рассказывали об этом с такой гордостью, словно право шпионить за детьми даровано родителям свыше, и я имела неосторожность вслух поинтересоваться, не кажется ли им, что этим они перешли некую грань. Остаток вечера Теду пришлось успокаивать разгоревшиеся страсти.
Но суть в том, что я знаю о существовании таких технологий.
Трекеры, о которых говорили родители, невозможно обнаружить, они работают в фоновом режиме. Все, что нужно, – это получить в свое распоряжение телефон другого человека, чтобы установить приложение, и – бинго, вы всегда знаете, где он находится. Неприятная истина постепенно доходит до моего сознания, и, если бы не сообщения от Уилла, я бы выкинула телефон в окно.
Но потом в голову приходит следующая мысль, от которой у меня снова сбивается дыхание.
Скрытый номер привел меня к Корбану, а не к Уиллу.
Трясущимися пальцами я включаю телефон и просматриваю все восемьдесят семь сообщений – одно за другим.
Искренние извинения, подробные объяснения и полные раскаяния сожаления. Все написано верно, кроме одного.
Семнадцать раз он пишет, что любит меня. Но ни разу не использует слова, которые я хочу увидеть. Наши слова. Ни разу он не написал, что я его самый любимый человек на планете, а это значит, что скрывающийся за этим номером – не тот, кого я люблю.
Это означает… что? Уилл мертв? Как бы я ни была зла на него за то, что он предпочел мне деньги, я отказываюсь в это верить. А как же записки, в которых он извиняется и просит меня прекратить копаться в его прошлом? Если сообщения на телефон дело рук Корбана, то получается, что и письма писал тоже он?
Я приваливаюсь плечом к окну. Все пережитое за этот день наваливается снова, и меня начинает мутить. Я чувствую знакомое раздражение в легких, жжение в уголках глаз, ощущение, будто чья-то рука сжимает мое горло. Все говорит о том, что я на краю катастрофы.
Когда начали приходить эсэмэски и письма, я предпочла поверить, что за ними стоит Уилл. Мне нужно было верить в это. Столкнувшись с реальностью, в которой были рухнувший самолет и обуглившееся кукурузное поле, я предпочла смотреть в другую сторону, так же, как я делала это в нашем браке. Да, Уилл не хотел говорить о своем прошлом. Да, в его историях зияли пробелы. Ну и что с того? Каждый раз, когда возникало какое-то несоответствие, я убеждала себя, что это просто глупая ошибка, приказывала себе не обращать внимания. Единственное, что имеет значение, – это наше настоящее, так я всегда думала.
Только как можно любить человека, которого на самом деле не знаешь?
Ответ зарождается и растет внутри меня, в клочья разрывая печаль, пожирая ее целиком и изрыгая обратно в виде колючего шара злости – не столько на Уилла за его предательство, сколько на себя, что позволила так поступить с собой.
Любовь и жертвенность. Честность. Доверие. Мы видим то, что хотим видеть. Мы собираем информацию, используем или игнорируем ее, чтобы создать наши собственные представления, сделать свой собственный выбор, чтобы утаить любовь или отдать ее по доброй воле.
Я швыряю телефон на пассажирское сиденье, завожу машину и выезжаю обратно на автостраду.
Мой муж мертв.
Мое сердце разбито.
Мои глаза теперь открыты.
Несмотря на час пик, я проделываю обратный путь до Литл-Файв-Пойтнс менее чем за полчаса. Уже почти семь, и небо окрасилось в розовато-сиреневые тона.
Внутри музыкального магазина пусто, если не считать симпатичной девушки за прилавком. Она пересчитывает деньги и, заслышав звон дверного колокольчика, поднимает палец, прося подождать. Я не собираюсь ждать, когда она оторвет взгляд от пачки купюр, и направляюсь прямиком к ярко-желтой двери.
Я нахожу Зеке там же, где в прошлый раз, в захламленной комнатке, постукивающим пальцами по клавиатуре.
– Вы вернулись, – говорит он, не отрывая глаз от монитора.
Я кладу телефон на стол.
– Вы пропустили трекер.
– Нет, я видел его. – Он поднимает голову и замечает мои растрепанные волосы, мятую блузку, правый рукав которой порван в двух местах. – Черт, что с вами случилось?
– Трекер со мной случился. Было бы лучше, если бы вы сказали мне про него.
– Вы не спрашивали.
Мне не удается подавить рвущийся наружу вздох.
– Вы можете его отключить? И я хочу, чтобы вы отследили для меня еще один номер. Он в самом начале списка контактов, первые цифры 678.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 81
