Книга Мельранский резонанс - Ясмина Сапфир

Ночь прошла относительно спокойно. Особенно после того, как пожелал Милане сладких снов и услышал то же в ответ. Томительное желание ее близости не отпускало, но возможность сказать русалке все, что чувствую, общаться с ней значила для меня гораздо больше.

Ранним утром меня по обыкновению разбудил Литавр. Сообщил, что через полчаса всех ждут в столовой, а через час – высадка на Муританну и был таков.

Я вдруг понял, что больше не отношусь к биоботам, как к машинам – полезным механизмам и не более. После всего пережитого, я начал воспринимать их как полноправных членов команды, почти как друзей. И остальные, кажется, тоже. Даже Лас одобрительно похлопал Литавра по плечу – после завтрака, когда тот первым встал из-за стола и кивнул в направлении выхода…

…Не скажу, что Муританна впечатляла больше, чем Мельрания, но загадочная планета, действительно, оказалась на редкость красивой.

Еще нигде я не видел столько оттенков зеленого! Изумрудный, травяной, лаймовый, болотный… У самого опытного живописца не хватило бы палитры.

Пушистые и не очень кустарники, курчавые и косматые деревья, травы – короткие, словно мхи и высокие – по пояс. Чего тут только не росло!

И почти все цвело и благоухало. Такого коктейля ароматов я не встречал даже в парфюмерной лавке. Соленые и терпкие, сладкие и кислые, горькие и пряные они оставляли на языке странный привкус. Казалось, смешал вместе мясо, торт, маринованные овощи, добавил жгучего перца, мяты, корицы, меда и жуешь все это, запивая крепким алкоголем.

Эймердина потерла переносицу – так учила нас мама бороться с нежеланным чиханием.

Биоботы пораженно оглядывались, Ивар тоже. Галлиас выпучил глаза и даже рот приоткрыл.

Коронованную равнину, где «пришвартовался» наш транспортник, опоясывали знаменитые на всю Галактику муританнские горы.

Громадные вершины испещряли множество извилистых эрридровых жил, похожих на диковинную сверкающую паутину. Этот драгоценный камень сиял ярче самых чистых алмазов, но украшения из него делали крайне редко. Слишком сложно, дорого и муторно оказалось обрабатывать камень, который прочностью здорово превосходил самые твердые материалы в Галактике.

Именно в этой скальной гряде обитали загадочные животные и растения, с аурой индиго, но без признаков высокого интеллекта.

За транспортником раскинулся обширный коттеджный поселок для всех рас сразу. Невысокие здания из крупных каменных брусков соревновались в яркости крыш и рисунках на стенах. По-моему, с легкой руки землян, их называли – граффити.

Но наш путь лежал не туда.

Литавр стремительно рванул вперед, молчаливо намекая, что спутники слишком зазевались, изучая планету, и остальные последовали за ним.

Нашим шагам аккомпанировали сотни разноголосых птичьих трелей. Одни напоминали чириканье, другие – фортепьянные партии, третьи – барабанный бой, четвертые – оперные арии. Насекомые не отставали. Стрекотали, трещали, скрежетали, жужжали, посвистывали… Бабочки всех цветов радуги, размерами не уступали мельранским, а некоторые стрекозы были даже чуть больше.

Под ногами суетливо сновали пушистые и лысые зверьки. Похожие на мышей, сусликов, кроликов, котов, собак и десятки других животных со всех концов Галактики. Да-а-а! Я погорячился, решив, что природа Мельрании ничем не уступала местной. Разнообразие флоры и фауны тут просто поражало воображение.

Я дал себе зарок непременно свозить русалку на Муританну. Она просто обязана все это увидеть.

Уверен, что и Лу с Нартом здесь очень понравится.

Мы отмерили приличное расстояние пешком. На Муританне работал воздушный транспорт, но привлекать внимание аборигенов не хотелось.

Что-то подсказывало – сюда редко залетают чужаки, тем более на огромном мельранском ВИП-транспортнике, вместо небольшого исследовательского судна.

В подземный город мы отправились через обширную сеть пещер, исполосованных эрридровыми жилами так, что глаза заболели. Удивительный камень накапливал энергию тепла и света и сиял даже в кромешной темноте.

Пока мы щурились, смаргивали, вытирали слезы, Литавр невозмутимо достал из рюкзака черные очки и протянул такие же всем членам экспедиции. Геракл извлек из своей походной сумки тюбики с кремом.

– Смажьте открытые участки тела. От слишком ярких лучей эрридра может обгореть кожа, – невозмутимо сообщил Арес.

Мы быстро смазались и начали спуск по витым каменным лестницам. Где-то здесь, если верить Ласу и его разведданным, прятался большой лифт-телепорт. Но вызвать его могли лишь существа с особым уровнем доступа.

Впрочем, лестницы оказались довольно-таки удобными. Широкие, с массивными перилами, выбитыми прямо из скалы, они пролет за пролетом спускались все глубже, и нас окутывал полумрак.

Теперь эрридровые жилы здорово выручали, работая как естественные светильники, пусть даже и слишком яркие.

Подземная прохлада почти не чувствовалась, сырость тоже, воздух оставался свежим, напоенным ароматом мяты и хвои. О местных гостях явно позаботились.

Последний пролет… и… перед нами раскинулся удивительный подземный город, почти неотличимый от любого поселения на поверхности. Вымощенные светло-оранжевыми булыжниками улицы, приземистые дома с пестрыми черепичными крышами радовали глаз. Над деревьями, клумбами и кустарниками, высаженными в громадные каменные кадушки, кружили десятки разноцветных насекомых. Из ветвей и с крыш доносилось птичье многоголосье.

А сверху, будто бы с неба, лился размеренный солнечный свет.

– Рас! Ты чего подвис? – удивился Лас. – Подумаешь искусственный микроклимат. Сейчас такие создают даже в океанских глубинах.

– А я не видел, – спокойно парировал я.

Ивар дернул меня за рукав, и громко с кем-то поздоровался:

– Привет, Вайлис. Я рад, что ты нашел время и встретил нас первым. Кто знает, как отреагировали бы на нас ваши бравые сотрудники службы безопасности. Иногда они перебарщивают с… хм… горячим приемом.

Мы развернулись, как по команде, и увидели высокого, светловолосого мужчину с ярко-голубыми глазами. Не знай я, что он полукровка, принял бы за высокородного мельранца и ни секунды не усомнился.

Крепкая фигура, особенная стать, аккуратно выточенные черты лица и густые волосы, с несколькими более светлыми прядями – так мельранцы «седеют» – говорили сами за себя. Даже в самой затрапезной серой футболке и синих джинсах он выглядел аристократично.