Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Резко выпрямившись, я увидел – точно в замедленной съемке – как бульдозер, сминая поваленное дерево, сворачивает вправо. Его переднее стекло тоже разбито, и кабина пуста…
А Пашкин братец – черт его знает, как его звали – лежит в грязи возле кювета в обнимку со своим обрезом. Ну не совсем в обнимку – скорее поверх него…
Не знаю, сколько прошло – полсекунды, секунда, минута? – но замедленная съемка пошла вдруг с обычной скоростью. Бульдозер сполз с дороги, воткнулся в подвернувшееся дерево, поскреб гусеницами и заглох. И только после этого я повернулся, наконец, вбок и увидел Вику, с белым, как бумага, лицом и моим «ТТ» в руках… Она так удивленно глядела на зажатый в собственных руках пистолет, словно недоумевала, как он вообще мог тут оказаться. Я осторожно отобрал у нее оружие, и Вика, похоже, этого даже не заметила.
Надо было спешно валить отсюда. Кто знает, сколько еще у Лома детей и не сбегутся ли сейчас они все сюда с ним во главе? Но дорогу все еще преграждало упавшее дерево… И что делать? Бросить машину и убегать пешком?
– Грек, да ты же ранен! – испуганно проговорила Вика, наконец-то выйдя из ступора. – Тебя срочно нужно перевязать…
– Не сейчас, – отмахнулся я. – Ты сама-то цела?
– Кажется, да, – неуверенно пробормотала Вика. – А с теми… на дороге… что?
Мне и самому не давал покоя этот вопрос. И я не знал, что делать, честное слово. Выйти из машины и попытаться оказать помощь братьям? А вдруг они лишь притворяются ранеными и только и ждут, когда я к ним подойду, чтобы, скажем, пырнуть ножом? Попробовать уехать или хотя бы уйти и бросить их к чертовой матери? И что – пусть лежат тут и истекают кровью? Да, они стреляли в меня, хуже того, они угрожали Вике, они уроды, ублюдки и все такое… Но они все равно люди. И чем я буду лучше фон Бегерита, если брошу их умирать на дороге, как собак? Ответов на все эти вопросы у меня не было. И, в конце концов, утешало только одно: ни самого Лома, ни еще кого-либо из его помощников поблизости, видимо, не было. Иначе они давно бы уже примчались сюда.
В свете только что случившегося наша благородная идея пре-дупредить «последнего оставшегося в живых» изрядно поблекла. Ясно было, что вот уж кому-кому, а Лому наши предупреждения до одного места – он тут, на своей ферме, окопался прочно, как в бастионе. Возможно, защищался от односельчан, что, в принципе, было неудивительно – СМИ кишмя кишели историями о том, как соседи сжигали дома и хозяйства тех, кто имел наглость вылезти из грязи и начать зарабатывать своим трудом. Но я не исключал варианта, что боится Лом все же не односельчан, а именно того, кто рассправился с его сокамерниками… Ибо с чего этим придуркам втемяшилось стрелять в нас с Викой? Они что, на всех свежеприбывших с такими приветствиями кидаются? Да и сосну к обрушению явно заранее подготовили…
– Надо перевязать твою рану, – продолжала настаивать Вика.
– Да ладно, – попытался успокоить ее я. – Ничего ж особенного, царапина. Вскользь прошло, а куртка плотная. Видишь, пальцами шевелю, значит, кости, нервы, суставы и прочая начинка целы. Даже кровь почти остановилась. Хорошо бы, конечно, йодом залить, но это подождет.
– Я посмотрю, может, у деда тут аптечка есть, – Вика принялась обследовать кабину и таки действительно отыскала аптечку. Нельзя сказать, что Сергеич содержал ее в идеальном состоянии, но, по крайней мере, перекись водорода, йод и бинты там нашлись.
Осторожно стянув с меня куртку, Вика осмотрела рану и удовлетворенно заметила:
– Да, к счастью, вроде ничего серьезного. Просто порез, только глубокий…
После чего обработала рану и ловко наложила повязку. А потом открыла дверь «бобика».
– Ты что? – испугался я.
– Пойду посмотрю, как они, – отвечала Вика. Голос ее дрожал, да и саму все еще била мелкая дрожь, но это Вику не остановило. И я не остановил, а тоже выбрался из машины и, не выпуская из рук «ТТ», первым осторожно приблизился к лежащему на дороге старшему брату. Тот был без сознания, но дышал. Голова у него была в крови, но крови было немного. Рядом валялся окровавленный же обломок бетона. Очевидно, Вика попала в забор, от него отлетел кусок, разбил стекло бульдозера и контузил старшего брата. Подобрав обрез, я на всякий случай покрепче связал лежащего куском удачно нашедшейся в «бобике» веревки и направился к младшему брату.
Пашка оказался в сознании, только был белый как мел. Ему здорово разнесло правое плечо: выстрел-то был почти в упор, а «ТТ» – не детский пугач. Терпеть боль этот «богатырь», похоже, совсем не умел. Когда я попытался снять его тушу с двери бульдозера, он стонал и закатывал глаза, но даже пальцем не пошевелил, чтобы мне помочь. Подбежавшая Вика подхватила его с другой стороны, вдвоем мы кое-как сняли его, но при этом уронили – ну извините, ни на грузчиков, ни на санитаров не обучались. После того как Вика оказала Пашке первую помощь, я на всякий случай связал и его, хотя, наверное, это была излишняя предосторожность, вряд ли он был опасен с такой раной.
– Вот что, Вика, – решил я, наконец, – тебе не нужно здесь оставаться. Иди по дороге к поселку и жди меня там. Но если увидишь, что кто-то едет сюда, постарайся, чтобы тебя не заметили, поняла?
– А ты? – испуганно посмотрела она.
– А я поговорю с ними, – я кивнул на братьев, – и тоже приду. И там, в поселке, уже будем вместе думать, что делать. А сейчас иди. Я недолго, обещаю.
На самом деле я был почти уверен, что Вика не послушается, попросится остаться со мной. Но она вдруг обняла меня, торопливо чмокнула куда-то между щекой и губами, шепнула: «Только ты приходи скорее» – и поспешила прочь.
Едва переведя дух, Пашка принялся материться так, что даже у меня, привычного к разнообразию нашего великого и могучего родного языка, вяли уши.
– Убили Мишку, суки, – морщась, цедил сквозь зубы Пашка. – Не будь у меня дырки в плече, я б тебе твой «тэтэшник» в жопу засунул…
– Ты смотри, какой борзый, – усмехнулся я. После Викиного поцелуя мне и море было по колено. – Видать, одной дырки тебе мало. Говори, какого лешего вы на нас наехали?
Пашка облизнул губы:
– Да пошел ты…
И тут я разозлился по-настоящему. Сам не знаю, что на меня нашло, но я пнул его ногой (не в раненое плечо, до такого я не опустился – в живот, но довольно ощутимо) и заорал, размахивая пистолетом:
– Хочешь жить – говори быстро! Не то я тебе сейчас не только руку, но и яйца отстрелю! И брошу здесь подыхать!
Как ни странно, мои слова подействовали – Пашка стал еще бледнее и, кажется, собрался даже потерять сознание – ну да, одна мысль об утрате мужского достоинства для таких бугаев страшнее смерти. Однако же он не отключился, и я продолжал, поднося «ТТ» именно туда, куда угрожал:
– Теперь отвечай быстро – нет, очень быстро: с чего вы на нас наехали?
– На второй лимон польстились, – прохрипел он. – Все Мишка, будто ему одного лимона мало…
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
