Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
— Вот-вот. И таких эпизодов у меня есть уже достаточно. Но все равно, даже если сложить все их вместе, суммы там получаются незначительные. Главные эпизоды мы доказать пока не можем, вот и приходится топтаться на месте. Так что вся надежда на тебя, Лев Гуров, — лукаво улыбнулся Иван Платонович. — Добывай нам этого заказчика, да пугни его хорошенько, чтобы он со страху все свои мотивы нам выложил и всю подноготную этих афер раскрыл.
— Вы сказали, что директор — один из активных участников во всех этих шашнях. Ведь именно он ставил подписи. А между тем, если зайти к нему в кабинет и, например, к тому же Берестову, сразу бросится в глаза резкое отличие.
— Это да, — усмехнулся Климов, — это ты верно подметил. Наблюдательный — хвалю. Но если пораскинуть мозгами и покумекать, поймешь, что странного тут немного. Кто такой директор? Подписи он ставит, конечно, но, как я мыслю, директор в этой схеме фигура больше техническая. Не он все это придумывает, не он организует. Он только подписи ставит. И за это, соответственно, имеет свой небольшой кусочек этого большого пирога. Ребятишкам на молочишко, так сказать. Следовательно, и разживаться ему особо не с чего. Кабинеты там себе обставлять да разные «Бентли» покупать. Не тот масштаб.
— Берестов покруче будет?
— Намного. Ты хотя бы то в соображение возьми, что сами по себе дотации эти, с которых они воруют, их ведь не директор, их Берестов за собой ведет. Кончится это — твоему директору и той малости не видать, которую он сейчас имеет. Вот отсюда и пляши, если хочешь узнать, кто там самый важный. Бойцов тоже не последнюю скрипку играл. Вот помяни мое слово, так оно и окажется. И в том, что заказ это, а вовсе не какое-то там простое ограбление, и в том, что мотив этого заказа именно с аферами связан, в этом даже не сомневайся. Вот так-то, Лев Гуров.
Несмотря на всю категоричность финального заявления Климова, полковник не спешил менять стратегию своих действий. С его точки зрения, вероятность того, что предполагаемый мотив мог лежать в плоскости личных отношений, была ничуть не меньше, чем вероятность «финансовой версии».
«Одно другому не мешает, — думал он, садясь в машину, чтобы ехать в театр. — В конце концов, все они там варятся в одном котле, как бы не делили их на «резидентов». Личное, общественное — все это вперемешку, как и везде. Ведь не в вакууме же прокручивала эта «троица» свои аферы. Что-то наверняка просочилось в массы. А поговорить о чужих «нетрудовых» доходах всем любо. И тем, кто, по сравнению с остальными, чувствует себя «обиженным» — больше, чем кому бы то ни было. Послушаем, что скажет нам четвертый «резидент».
4
Прибыв в театр, Гуров поинтересовался у знакомого уже охранника, где он может найти Бориса Петровича Пичугина.
Оказалось, что у бывшего худрука, а ныне рядового режиссера сейчас репетиция, и он работает с актерами на сцене.
Пройдя коридорами и открыв знакомую солидную дверь, Лев вновь оказался в зрительном зале.
На сей раз здесь не было столпотворения. Несколько человек на сцене обменивались репликами, видимо, проходя какой-то кусок спектакля, а из зрительного зала за ними внимательно наблюдал колоритный полный мужчина с седеющей гривой длинных, до плеч, волос.
— Нет, Дима, не так, — раздраженно прервал он молодого актера, произносившего монолог. — Что ты пялишься на нее, как баран на новые ворота? Бабу ни разу не видел? Выйди из ступора, поиграй. Ты в будуаре красивой женщины, там масса интересных вещиц. Зеркала, духи, побрякушки. Целый воз всякого вздора. Дай мне это увидеть. Я хочу…
— Вы что? Вы зачем здесь? — раздался у самого уха полковника напряженный сиплый шепот. — Кто вас пустил? Вы видите — репетиция идет? Нельзя, нельзя мешать!
Обернувшись, Гуров увидел невысокого роста худенькую пожилую женщину с широко распахнутыми голубыми глазами и наивно-детским личиком, которое в старину назвали бы «ангельским».
— Я из полиции, — зашептал он в ответ. — По поводу смерти Руслана Бойцова. Мне нужно поговорить с Борисом Петровичем.
При слове «полиция» голубые глаза женщины распахнулись еще шире, и в них появился испуг. Но поняв, что причина появления представителя закона вполне уважительная, она успокоилась и прошептала:
— Сейчас нельзя. Нужно подождать, когда закончится репетиция.
Но деятельному полковнику вовсе не улыбалась перспектива неопределенное время просто сидеть и ждать.
Минут через пять конспиративного перешептывания он выяснил, что его собеседницу зовут Серафима Юрьевна и она — помреж бывшего худрука.
— Тогда, может быть, мы поговорим с вами, — прошептал Лев. — В общем-то эти опросы — больше формальность. Если вы постоянно работаете с Борисом Петровичем, думаю, и вы сможете ответить на эти несколько простых вопросов. И тогда, возможно, мне и незачем будет его беспокоить.
— Хорошо, идемте.
На цыпочках и зачем-то пригибаясь, Серафима Юрьевна вышла из зрительного зала. Следуя за ней, Лев понял, что она ведет его уже знакомым путем к гримеркам. По всей видимости, эти небольшие кабинетики были излюбленным местом для бесед и откровений, и, когда возникала необходимость «поговорить», всех инстинктивно тянуло именно сюда.
В глубине души Гуров был очень доволен, что дело повернулось именно так. Пичугина он уж включил в список потенциальных подозреваемых, поэтому личная беседа с ним могла представлять некоторый риск в плане преждевременного «раскрытия карт», тогда как общение с Серафимой Юрьевной полностью снимало подобные беспокойства.
К тому же в плане информативности оно могло оказаться даже более полезным, чем общение с самим Пичугиным. Самому «обиженному» часто бывает неловко расписывать свои обиды во всех красках. А человеку постороннему не только гораздо проще рассказать о том, как сильно кого-то обидели, но и привести разные красочные подробности, которые сам про себя никто никогда не расскажет.
Наблюдая, как трепетно оберегает Серафима Юрьевна покой бывшего худрука, Гуров предвидел весьма интересную и содержательную беседу.
На сей раз ему самому пришлось устраиваться на диване, поскольку Серафима Юрьевна сразу же прошла к стулу, стоявшему возле туалетного столика.
Гримерка была не та, в которой вчера беседовали они с Голубковым, но мебель и обстановка были очень похожи.
Повидав на своем веку много разных людей, Лев знал, что такие женщины, как Серафима Юрьевна, не любят недоговоренностей. Поэтому, прежде чем устроиться на диване, он вытащил удостоверение и, развернув его, вежливо представился:
— Полковник Гуров, Главное управление МВД.
Серафима Юрьевна пробежала глазами скупые строчки, и по выражению ее лица можно было заключить, что статусом явившегося к ней «уполномоченного» она вполне довольна и отвечать на его вопросы не откажется.
— У меня, собственно, вопросов немного, — как бы читая ее мысли, проговорил Гуров. — Необходимо лишь уточнить несколько деталей. Если я правильно понял, в тот вечер Руслан Бойцов ужинал с коллегами в ресторане. Вы не в курсе, в подобных застольях он участвовал часто или это был единичный случай?
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 96
