Крысолов опустил мертвую крысу в один карман, хорька – в другой. Затем залез в свой рюкзак и извлек из него – подумайте только! – вторую живую крысу.
– Боже милостивый! – воскликнул Клод.
– Всегда держу при себе парочку крыс, – невозмутимо заявил он. – В этом деле крыс нужно знать, а если хочешь их знать, нужно держать их при себе. Эта крыса из канализации. Долго там прожила, умная, как черт. Видите, как она на меня смотрит, – что это я собираюсь делать? Видите?
– Очень неприятно.
– А что вы собираетесь сделать? – спросил я. У меня было предчувствие, что это его представление понравится мне еще меньше, чем предыдущее.
– Принесите мне кусок веревки.
Клод принес ему кусок веревки.
Левой рукой он закрепил петлю на задней лапе крысы. Крыса сопротивлялась, пытаясь повернуть голову и посмотреть, что происходит, но он крепко держал ее за шею указательным и большим пальцами.
– У вас в доме есть стол? – спросил он, осматриваясь вокруг.
– Нам бы не хотелось пускать крысу в дом, – сказал я.
– Мне нужен только стол. Или что-нибудь плоское, вроде стола.
– Как насчет капота вот этой машины? – спросил Клод.
Мы подошли к машине, и он выпустил крысу, долго прожившую в канализации, на капот. Веревку он прикрепил к стеклоочистителю, так что крыса была теперь на привязи.
Сначала она вся сжалась и, не двигаясь, подозрительно поглядывала по сторонам – крупная серая крыса с блестящими черными глазками и длинным голым хвостом, который, скрутившись кольцом, лежал на капоте. Она смотрела в сторону от крысолова, но искоса поглядывала на него, чтобы видеть, что он собирается сделать. Человек отошел на несколько шагов, и крыса тотчас же расслабилась. Она присела на задние лапы и принялась лизать серую шерсть на груди. Потом стала скрести свою морду передними лапами. Похоже, ей не было никакого дела до стоявших рядом троих мужчин.
– Может, поспорим? – спросил крысолов.
– Мы не спорим, – сказал я.
– Да просто так. Интереснее ведь, когда споришь.
– А на что вы хотите поспорить?
– Спорим, что я убью эту крысу без рук. Я засуну руки в карманы и не выну их.
– Значит, убьете ее ногами, – сказал Клод.
Было ясно, что крысолов собрался немного заработать. Я посмотрел на крысу, которую собирались убить, и мне стало немного нехорошо, и вовсе не потому, что ее собирались убить, а потому, что ее должны были убить каким-то особым способом, с каким-то удовольствием.
– Нет, – сказал крысолов. – Не ногами.
– Руками ничего не будете делать? – спросил Клод.
– Никаких рук. Ни ногами, ни руками ничего делать не буду.
– Тогда сядете на нее.
– Нет. Давить ее тоже не буду.
– Тогда посмотрим, как вы это сделаете.
– Сначала поспорим. Ставьте фунт.
– Вы что, рехнулись? – сказал Клод. – С какой стати мы должны ставить фунт?
– А что вы поставите?
– Ничего.
– Хорошо. Тогда ничего не будет.
Он сделал движение, будто собрался отвязать веревку от стеклоочистителя.
– Ставлю шиллинг, – сказал ему Клод.
Тошнота подступила к моему горлу, но что-то во всем этом было такое притягательное, и я поймал себя на том, что не в силах ни отойти, ни даже пошевелиться.
– Вы тоже?
– Нет, – сказал я.
– А что это с вами? – спросил крысолов.
– Просто не хочу с вами спорить, вот и все.
– Значит, вы хотите, чтобы я это сделал за какой-то паршивый шиллинг?
– Я вообще не хочу, чтобы вы это делали.
– Где деньги? – спросил он у Клода.
Клод положил шиллинг на капот, ближе к радиатору. Крысолов достал две монеты по шесть пенсов и положил их рядом с монетой Клода. Когда он протягивал руку, чтобы положить монету, крыса съежилась, втянула голову и распласталась на капоте.
– Ставки сделаны, – сказал крысолов.
Мы с Клодом отступили на несколько шагов. Крысолов сделал шаг вперед. Он засунул руки в карманы и отклонился всем телом, так что его лицо теперь находилось на одном уровне с крысой, футах в трех от нее.
Он встретился взглядом с глазами крысы и принялся неотрывно смотреть на нее. Крыса вся сжалась, предчувствуя крайнюю опасность, но страха еще не обнаруживала. По тому, как она сжалась, мне показалось, что она изготовилась прыгнуть ему в лицо, но в глазах крысолова, должно быть, была какая-то сила, которая не давала ей сделать это. Подчинившись этой силе и испытывая все больший страх, крыса начала пятиться, медленно отступая на полусогнутых лапах, пока веревка туго не натянулась. Крыса попыталась отступить еще дальше и принялась дергать задней лапой, чтобы высвободить ее. Крысолов потянулся за ней, приближая к ней свое лицо, не спуская с нее глаз, и неожиданно крыса, запаниковав, отпрыгнула в сторону. Веревка дернулась, едва не вывихнув ей лапу.
Она снова распласталась на капоте как можно дальше от крысолова, насколько позволяла длина веревки, и теперь была напугана основательно – усы ее дергались, длинное серое тело дрожало от страха.
В этот момент крысолов снова начал приближать к ней свое лицо. Он делал это очень медленно, так медленно, что вообще не видно было никакого движения, однако всякий раз, когда я смотрел на его лицо, оно оказывалось чуточку ближе. Он ни разу не оторвал взгляда от крысы. Напряжение было огромное, и неожиданно мне захотелось крикнуть ему, чтобы он остановился. Я хотел, чтобы он остановился, поскольку то, что он делал, вызывало у меня тошноту. Но я не мог себя заставить произнести хотя бы слово. Что-то чрезвычайно неприятное должно было произойти – в этом я был уверен. Что-то зловещее, жестокое и крысиное, и, наверное, меня и в самом деле стошнит. Но я должен был видеть, что будет дальше.
Лицо крысолова находилось дюймах в восемнадцати от крысы. В двенадцати дюймах. Потом в десяти или, может, в восьми, и вот их разделяло расстояние, не превышающее длину человеческой руки. Крыса напряглась и всем телом прижималась к капоту, испытывая огромный страх. Крысолов также был напряжен, но в его напряжении чувствовалась предвещавшая опасность энергия, будто в плотно сжатой пружине. На губах его мелькала тень улыбки.
И вдруг он кинулся на нее.
Он кинулся на нее, как кидается змея. Сделав резкое молниеносное движение головой, он вложил в этот бросок напряжение всех мышц нижней части тела, и я мельком увидел его рот, открывающийся очень широко, и два желтых зуба, и все лицо, искаженное усилием, которое потребовалось для того, чтобы открыть рот.
Больше я ничего не хотел видеть. Я закрыл глаза, и, когда снова открыл их, крыса была мертва, а крысолов опускал деньги в свой карман и плевался, чтобы очистить рот.
