Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 198
– Не знаю – не знаю, – со скепсисом в голосе сказал он. – Если бы про мою девушку сказали, что она – какая-то не такая, я бы обиделся. Знаешь, когда плохо говорят про Гекату, у меня на загривке шерсть дыбом поднимается.
Он тогда что-то хотел рассказать мне про свою ненаглядную Гекату, вернее, про Гектора – лидера «Красных Лордов», но в это время в номер Кирилла в буквальном смысле ворвались Марс – красноволосый басист и некто ангелоподобный – с совершенно очаровательным лицом и большими голубыми глазами. Я видела его мельком, но успела оценить классическую красоту. И кто это был, мне оставалось только догадываться.
– Меня, кажется, сейчас бить будут, – скороговоркой сообщил Кирилл и отключил камеру прежде, чем я успела увидеть, как Марс хватает его за воротник. Чуть позже я узнала, за что – за то, что Кирилл, который обожал шутить, каким-то образом провел в номер Марса несколько горячих поклонников нетрадиционной ориентации. Посчитав, что будет забавным, если они обнажат торсы и станут поджидать кумира, спрятавшись в шкафах, под кроватью и на балконе. Однако в номер Марс вернулся не один, а в сопровождении корреспондента и оператора известного музыкального телеканала – у него брали интервью. Естественно, появившиеся почти из ниоткуда полуголые парни изумили как работников телевидения, так и самого Марса и одного из помощников менеджера группы. Повернув все в шутку, басист известной группы, не будь дураком, понял, кто над ним пошутил, и пошел разбираться с помощью единственного метода, который понимал, – физического воздействия. Как Кезон его избежал – не знаю. Видимо, за счет природной сноровки.
– А кто был тогда с Марсом? – спросила я зачем-то, вновь вспомнив красивого парня рядом с басистом. Наблюдать жизнь почти легендарной группы изнутри было чем-то необыкновенным и захватывающим.
– А, так, приятель Марса, – махнул рукой Кезон и поиграл бровями, явно пытаясь донести до меня, что именно за приятель. И больше о том молодом человеке не говорил. А я и не спрашивала.
Сначала по скайпу мы разговаривали крайне редко и по чуть-чуть, а потом Кирилл, который находился в гастрольном туре, стал показывать мне через свою вебку виды тех городов, в которых находился. Он мог просто идти по улицам, снимать то, что происходило на них, весело комментируя при этом, а я сидела за своим ноутбуком и с интересом разглядывала небоскребы Нью-Йорка, или исторические кварталы Бухареста, или шумный рынок в Мехико. И это действительно было волшебно. С Антоном так не получалось – когда мы с ним общались по скайпу, он предпочитал видеть мое лицо, и чтобы я видела его. Остальное его не волновало.
Нинка считала Кирилла странным, однако тот факт, что мы общаемся, ее неимоверно радовал – отчего-то тешил самолюбие. А еще ей казалось, Кезон – отличный стимул для ревности Антона. Я крутила у виска и говорила, что Кирилла я воспринимаю как приятеля по переписке и даже встречаться с ним вживую не собираюсь. К тому же Тропинин отлично знает, что мы общаемся. Скрывать от него я ничего не собиралась, и, наверное, если бы Антон сказал мне: перестань, я не хочу, чтобы ты с ним общалась, я бы прекратила это, но он сказал совершенно другое, что отчего-то поразило меня. Ведь я считала его слишком большим собственником.
«Я верю тебе», – вот что сказал Антон однажды. И это звучало просто, искренне и глубоко одновременно.
Это было признанием, и я, услышав эти слова, едва не заплакала от переполняющих чувств нежности и благодарности к человеку, который был от меня безумно далеко и близко одновременно.
А как может быть иначе, если он всегда живет в моем сердце?
Наверное, кому-то это казалось глупым, но тогда я поняла одну простую вещь: если любишь – веришь. Ему и в него. И в себя – тоже.
И это стало моим успокоительным. Не давало сойти с ума от мерзкой мысли о том, что он – красив и популярен, и вокруг него множество девушек, которые откровенно могут предлагать себя. А я – совершенно обычная, к тому же и нахожусь непозволительно далеко.
Я верила в него. И я верила в нас. И не потому, что мне не оставалось ничего другого, а потому, что я научилась, наконец, делать это. В какой-то момент вера стала той самой снежной вершиной, до которой добираются не все покорители гор, воздвигнутых из собственных чувств.
Единственное, с чем я не могла справиться – с тоской. Иногда я даже плакала в подушку ночами, потому что безмерно хотела встретиться с Антоном.
Тоска отступила в тень только под Новый год, когда в Европе наступили рождественские каникулы. Я, каким-то чудом закрыв сессию раньше положенного, полетела к Антону в Европу – мы должны были встретиться в Праге и провести вместе полторы недели, которые обещали стать сказочными.
Первый самостоятельный перелет, к тому же через столицу, оказался неожиданно легким, хоть я очень переживала вначале. В пути до Москвы я благополучно спала, видя во сне Антона, который, обнаженный по пояс, стоял напротив меня и неспешно целовал. Проснулась я незадолго до приземления, воодушевленная и предвкушающая скорую встречу. В самолете до Праги я не сомкнула глаз – рассматривала темное небо за иллюминатором, видя в посеребренных луной облаках размытый образ Антона.
В Прагу мы прилетели ночью, и Антон, на сутки раньше прибывший в город и успевший снять номер в отеле, встречал меня с цветами – нежными синими ирисами. Увидев его в зале ожидания, я почти бегом бросилась к нему, не замечая тяжести чемодана, который катила за собой. Не контролируя себя, я крепко обняла его и уткнулась лицом в плечо.
– Я так скучала, Антош, – говорила я, не желая ни на минуту отпустить его, а он гладил меня по волосам и прижимал к себе. Все сердцем, всей душой я чувствовала, что он – мой. И я никому и ни при каких обстоятельствах не собиралась его отдавать.
До гостиницы мы добрались на такси, и едва только открыли дверь в номер, как Антон, на ходу снимая одежду, увлек меня в спальню, не включая в ней свет. Свидетелями всему, что в ней происходило, были рождественские огни широкой нарядной улицы, на которую выходили наши панорамные окна.
Уснули мы под утро, когда на улице пошел пушистый праздничный снег, лежа под одним одеялом друг напротив друга.
Эти полторы недели в заснеженной Праге были невероятными, и я не знала, была ли когда-нибудь счастлива так сильно, как в эти дни. В светлое время суток мы много гуляли по центру города, посещали местные достопримечательности, ездили на экскурсии. Староместская площадь, Собор Святого Вита, Пражская Лорета, Тынский храм, крепость Вышеград – все это было пропитано духом старины и вдохновляло.
Мы неспешно прогуливались по знаменитому Карловому мосту и наблюдали на нем костюмированное представление. Надолго пропали в Пражском граде. Наслаждались чудесным видом на город с Южной башни. Бродили по извилистым улочкам, рассматривали старинные соборы и время от времени заходили в местные пивоварни или кофейни.
Мне безумно нравились замки, особенно средневековый Карлштейн, который казался мне воистину колдовским – было в его гордых готических шпилях что-то сказочное. Правда, находился он на вершине горы, и одну ночь мы решили провести в живописном одноименном городке у подножья замка.
Ознакомительная версия. Доступно 40 страниц из 198
