– Хочу научиться дайвингу. Желательно на Большом Барьерном рифе.
Бернс закатил глаза:
– Сходи посмотри «Открытое море» [83]. Расхочешь.
Он нервно забарабанил пальцами по рулю, и я поняла, что разговор окончен. Я хотела сказать, что убийца вряд ли станет приближаться к дому с охранниками на каждом входе. Эти «агенты 007», должно быть, вооружены до зубов. Его просто изрешетят пулями.
Дверь вдруг распахнулась, и на тротуар хлынул свет. Макс Кингсмит в бешенстве вылетел из дома, и Бернс, обреченно вздохнув, вышел из машины.
– Убирайтесь, инспектор, пока я не позвонил в Скотланд-Ярд! – рявкнул банкир. – Вы палец о палец не стукнули, чтобы защитить нас, а теперь не даете моим парням выполнять их работу!
Выпалив это и не дожидаясь ответа, он взлетел обратно по ступенькам.
– Мило, – пробормотал Дон.
С одной стороны, угроза Кингсмита привела меня в бешенство, а с другой – была нам на руку. За последние два часа ничего не случилось; Бернс таращил глаза, будто у него начались галлюцинации. Вероятно, он делал так, потому что боялся уснуть. Свет по-прежнему горел во всех окнах, а охранников сменили их клоны в точно таких же костюмах. Радио молчало.
Домой мы ехали медленно. Мой спутник повернулся ко мне, но в машине было темно, и разобрать выражение его лица я не смогла.
– Ты им увлеклась? – спросил он. – Пирнаном?
Я молча кивнула, а когда посмотрела на инспектора снова, он выглядел совсем разбитым. Возвращение домой было равносильно признанию поражения. Может быть, он уже жалел, что не стал художником.
Бернс настоял на том, чтобы сопроводить меня до дверей, и, пока мы поднимались, отчаянно зевал на каждой лестничной площадке. Потом я смотрела из окна, как он возвращается к машине, едва волоча ноги, своей чудной, чуть вразвалку, походкой. Вернется домой, вырубится, и никакой будильник его уже не разбудит. В затылке у меня глухо заколотилась боль. Осторожно, на цыпочках, чтобы не потревожить Лолу, я пробралась в ванную за таблеткой обезболивающего. Засыпала долго. Снова и снова я отгоняла лезущие в голову картины тех ужасов, пройти через которые пришлось Поппи. Оставалось лишь надеяться, что убийца проявил хоть каплю милосердия и, как в случае с Джейми Уилкоксом, дал ей снотворное. Но такой вариант представлялся маловероятным. Каждое последующее убийство отличалось от предыдущего более высоким уровнем жестокости. Похоже, он уже не контролировал себя в такие моменты.
Так я, должно быть, уснула, потому что около трех проснулась от резкого звука. На прикроватном столике вовсю мигал телефон, но понять, кто звонит, спросонья получилось не сразу. Сначала мне показалось, что это мама рвется с Крита, чтобы поведать мне о каком-то неизвестном преступлении. Потом до меня дошло, что голос – что-то среднее между шепотом и криком – принадлежит Софи Кингсмит.
– Помоги… пожалуйста…
Из трубки доносилось ее неровное дыхание и еще чей-то голос на заднем плане. Она говорила так быстро, что слова наскакивали одно на другое. Я слушала ее уже сидя.
– Успокойся, Софи. Помедленнее. Я плохо понимаю.
– Он в доме, – прошептала миссис Кингсмит. – Мы не можем выйти.
И снова какой-то шум. Как будто чей-то плач. Но чей, мужчины или женщины? Определить было невозможно. Я уже открыла рот, но тут что-то грохнуло, словно разбившаяся о стену тарелка, и связь прервалась.
Подгоняемая паникой, я торопливо натянула джинсы. Нечего было слушать Кингсмита, пусть бы себе грозился, а мы бы подождали до утра! Я сунула в карман телефон и ключи от машины, выскочила на лестничную площадку и сбежала вниз. Предсказание Уилла начало наконец сбываться. С неба падали первые тяжелые капли. Мне бы порадоваться запаху бьющего в иссохшую землю дождя, но я его даже не заметила. Вода бежала по моему лицу струями, как будто я только что вылезла из бассейна.
Добежав до машины, я набрала номер Бернса, но трубку никто не снял. К счастью, большого движения ночью не было – лишь редкие такси развозили по домам припозднившихся гуляк. К Тауэрскому мосту «дворники» уже трудились на пределе, но все равно не справлялись с потоками воды на ветровом стекле. Я мчалась на запад, не думая о дорожных камерах. Внизу, растянувшись через реку, мигали причальные огни. Я попыталась привести в норму дыхание, успокаивая себя тем, что полиция уже на месте, что семья Софи будет спасена, а Бернс получит свой миг славы.
Я ошиблась, в чем убедилась уже в Мейфэре. Ни патрульных машин. Ни охранников в черном у дверей. Дождь заливал лобовое стекло, будто кто-то опрокидывал на машину ведра воды. Дом то расползался, размытый струями, то снова обретал ясные очертания. Софи с матерью, скорее всего, закрылись в гостиной.
Но потом я вспомнила, как быстр убийца, и поняла, что опоздала. В груди у меня похолодело. Все кончено. Белые перья уже разбросаны, еще один ангел устремил в потолок невидящий взгляд, а ублюдок уже далеко-далеко и поздравляет себя с очередной, отлично сделанной работой.
Первым моим побуждением было взбежать по ступенькам и заглянуть в щель почтового ящика, но я представила гнев Бернса и еще раз набрала его номер. Снова ничего. Я оставила сообщение и подождала, надеясь, что он перезвонит. Город молчал. Только дождь стучал по крыше машины да где-то вдалеке промчался мотоциклист. Я вспомнила, как Дон едва тащился по лестнице. Вернувшись домой, инспектор наверняка уснул мертвецким сном, и никакой рингтон к нему уже не пробьется. А значит, решение, не надеясь на чью-то помощь, придется принимать мне.
Глава 44
В голове у меня прокручивались самые худшие сценарии. Софи лежит, раненная, в особняке, с Молли на руках. Или, может, он убил всех. Я моргнула, стирая страшную картину. Завершив дело, убийца, вероятно, скрылся в одном из закоулков. Если не считать мигающего в одном окне света, дом не подавал признаков жизни. Кем же надо быть, чтобы убить целую семью?! И как он пробрался в дом? Может быть, его пропустил кто-то из охранников Кингсмита? Я снова вынула телефон и набрала 999. Принявшая звонок женщина сначала не поверила мне, сочтя меня фантазеркой. Потом я выбралась из машины и сразу же промокла. Любой, кто смотрел из окна, наверняка заметил бы проскользнувшую по ступенькам серую мышку.
Дверь была открыта, и из дома не доносилось ни звука. Преступник сделал дело и убрался, как бывало и во всех предыдущих случаях. Я перевела дух и напомнила себе, что паниковать уже поздно и что мне остается только проверить, не выжил ли кто. Вкус во рту был такой, словно меня заставили проглотить пригоршню соли. Я переступила порог…
И первым, кого увидела, был охранник в черном, сидевший у батареи отопления. Я опустилась на колени и прижала два пальца к артерии на его шее: кожа была еще теплой, но пульс уже не прощупывался. С рубашки капала кровь, но поиск ран отнял бы время, а мне нужно было сосредоточиться на помощи живым. Оружия в кобуре под пиджаком не обнаружилось. Картина произошедшего начала понемногу складываться. Одолеть четырех вооруженных телохранителей – такое не по силам никому. Значит, убийца скрывался в доме и выжидал подходящий для атаки момент.
