Среди двушек на ладони Павла в самом деле оказалось три десятикопеечные монеты, которые прекратили официальное хождение после реформы в 61-м году.
– Так понятное дело, что хлеба ты на них не купишь, – невозмутимо ответил спекулянт. – Но вы же звонить хотели, а телефон-автомат эти гривеннички и двушечки не различает.
– Он прав, Вася. Эти старенькие монетки действительно для телефона подходят. А еще один такой гривенник можно было поменять в разменных автоматах на три трехкопеечные монеты и одну копейку – чтобы газировку в автоматах пить. Я этот фокус узнал, когда инкассатором работал и мелочовку по торговым точкам развозил. С этими старыми монетками еще и другие хитрости были, можешь мне на слово поверить. Тьфу ты, вот же прицепилась зараза-присказка.
Павел оглянулся на спекулянта, но того уже и след простыл. Впрочем, им сейчас было не до спекулянта…
– Оленька, ты дома? – Василий дозвонился, только скормив автомату четвертую по счету монету. – Сегодня не работаешь? Забыл твое расписание? Ну, извини, у меня неприятности такие, что я многое забыл. В общем, нужна твоя помощь. Много помощи. Сначала забери меня и моего друга с автостанции, потом его надо в Москву отправить. У него на послезавтра билет, но надо поменять на сегодня. Это очень важно, Оленька. Все, ждем.
Закончив разговор, Василий повернулся к Павлу:
– Жена дома с детьми. Она по скользящему графику работает и в садик их сегодня не повела. Сейчас они все за нами приедут.
Не прошло и получаса, как к зданию автостанции подрулила знакомая «Ока». За рулем сидела молодая привлекательная женщина, из заднего окна выглядывали две идентичные детские физиономии, сильно напоминавшие Василия.
– Близнецы?
– Ага! Месяц назад десять исполнилось. На двоих.
Все трое выскочили из машины и бросились обнимать отца. Близнецы исполняли при этом достойные цирка Барнума акробатические трюки, пытаясь забраться главе семьи на плечи. Больная нога Василия не выдержала радостей встречи, и он со стоном сел на бордюр, серьезно облегчив любителям восхождений задачу. Братцы-скалолазы успокоились, лишь симметрично расположившись по сторонам его головы. Только тогда мужчины заметили ошарашенный взгляд Ольги:
– Что с вами случилось?
Павел с Василием растерянно взглянули друг на друга и осознали, как выглядят.
– Не беспокойся, Оленька, я тебе потом все расскажу. – Василий показал глазами на близнецов, чем снял готовые последовать вопросы. Знал-таки, как разговаривать с собственной женой. – Давай пока займемся проблемами Павла, это срочно, а подробности – как только выдастся свободная минута.
– Но вам же обоим к врачу надо!
– Спасибо, Ольга, – вмешался и Павел. – Пока что обойдемся, а завтра Василий в поликлинику сходит. Ну и я, надеюсь, в свою – по месту жительства.
Глава 31
Новый дневник
В машину забирались под крики, напомнившие о многократно просмотренном «Вожде краснокожих». Павла отдали на съедение людоедам, в смысле – посадили на заднее сиденье вместе с близнецами. Супруги же уединились впереди.
– Расскажи, что там у вас произошло, – все-таки продолжила неизбежный разговор Ольга: – Вопрос «как съездили», судя по вашему виду, неуместен.
– Плохо съездили.
– Как дед Иван?
– Еще хуже.
По тону и односложным ответам Ольга поняла, что продолжать расспросы не стоит, и сменила тему:
– Заедем домой? Под душ залезете. У меня плов сварен…
Павел хотел извиниться и отказаться, но Василий его опередил:
– Нет, Оленька, сначала в аэропорт. Павлу надо улететь как можно быстрее. И еще… ну, не привлекая лишнего внимания.
Похоже, Ольга настолько доверяла мужу, что не допускала и мысли о каком-либо криминале. Надо, значит, надо. Павлу вспомнилась Катюша, возможность разговаривать, не открывая рта. Возможно, и Василий с Ольгой?.. Нет, конечно. Он отбросил промелькнувшую мысль – с ним ведь Василий мысленно не разговаривал. Если бы мог, заговорил бы – очень уж помогло бы такое умение в пережитых ситуациях.
– Рейсов на Москву все равно в ближайшие часы нет. Ни по расписанию, ни отправляемых с задержкой, я проверила. И девочкам позвонила, когда откроется бронь на девятичасовой, они придержат одно место.
– Спасибо! – Павел обрадовался, что все может так легко устроиться. – А бронь откроется?
– Почти наверняка. В Москву ведь начальство всего края летает регулярно. Бронируется чуть ли не по полсамолета каждый день.
Несколько минут молчали – Ольга занималась пропихиванием «Оки» среди более крупных, но менее поворотливых собратьев по дорожному движению – перерытая улица была запружена разнокалиберными грузовиками.
– Так что, поехали обедать? Заодно и переоденетесь. Вася, подберешь что-нибудь подходящее из своего?
Захотелось согласиться, постоять в душе, поесть нормально – обещанного вкусного плова. Но Павел тут же сообразил, что ехать к друзьям опасно. Как только госорганы заподозрят о случившемся, первым проверяемым адресом будет именно квартира Василия.
– Извините, Ольга, но мне бы лучше в магазин. В большой. Там, в туалете, и грязюку с себя смою хоть частично. А вы мне посоветуете, что из одежды к лицу подойдет.
– Точнее, к ссадинам и твоей щетине, – улыбнулся Василий, и сам давно перешагнувший стадию элегантной небритости…
* * *
В аэропорту Павел тут же отправился в туалет, куда за ним двинулся и Василий. Понял, что нужно переговорить напоследок, не посвящая ни Ольгу, ни тем более мало понимающих, но наверняка все запоминающих близнецов. Остановились перед входом в туалет, в закутке.
– Получается, Василий, бросаю тебя под танк. Слушай, может, давайте со мной в Москву, типа в отпуск? Там мне проще со всеми органами разбираться. Про свои связи я тебе объяснял, но есть еще одно. Ведь когда я сюда летел, с Титом, в смысле с Титовым, уже был знаком. Расскажу его начальству, мол, служил ему поддержкой и опорой. Не очень и врать придется. И мы с тобой окажемся не подозреваемыми, а типа сподвижниками борца. Пока все утрясается, Ольга по Москве с детьми погуляет – прекрасное развлечение для мальчишек.
– Нет, не получится. И Ольге не объясню, что надо вот так взять и работу бросить, да и Москва не для меня по той же причине, что для тебя Хабаровск. Здесь все свое. Если надо, найду, кто поможет. А там мы просто местами поменяемся: ты окажешься на моем, а я на твоем.
– Ну, смотри. Приглашение в силе, и остаемся на связи. Только лишнего по телефону не говори. И еще, когда таскать начнут, лучше ничего не врать. Рассказывать правду, но по минимуму: то, что не спрячешь. Так, как ты же и предлагал. А остальное: не знаю, не помню, не слышал. Мы же чуть не утонули, кто что после такого много вспомнит!
