И не из простого кокетства мы скажем, что большая часть новых клубов – это всего лишь современная версия бывших джентльменских клубов, которые сегодня называют «хостесс-барами», где девушки, хозяйки зала, скрашивая досуг посетителей, пользуются случаем, чтобы предложить им алкоголь по заоблачным ценам, или лесбийские кабаре, представляющие собой символ ушедшей декадентской эпохи.
В наши дни шоу разыгрываются не на танцполе или на коленях у месье, а в кабинах диджеев. Быть диджеем – значит быть звездой. В пантеоне королей вечеринок и авторов музыкального великолепия вы, конечно, обратите внимание на Давида Гетта, блондина, с прядью волос, свисающей на лоб, и в темных очках, который будет шептать вам на ушко непристойности, или Ариэля Визмана, брюнета, с прядью волос, свисающей на лоб, и в темных очках, который тоже будет шептать вам непристойности.
Но нас в данном случае интересуют цыпочки-диджеи. И они даже не нуждаются в представлении. Ле Путафранж, Надеж Винтер, металлистка (в том смысле, что является поклонницей металлического рока), DJ Полетт. За последние пять лет они завладели многими диджейскими пультами в клубах столицы. В программе, разумеется, музыка, но более веселая, чем та, которую предлагают мужчины-диджеи. Они надеются, что им удастся поставить нас на ноги, чтобы мы наконец зашли в клубы и занялись тем, чем там обычно занимаются. Вы думаете, флирт, наркотики? Ничего подобного! Они хотят заставить нас двигаться в ритме хорошей музыки. Надеж Винтер, которая отвечала за связи с общественностью и организовывала хеппенинги в торговом доме Chez Colette, удалось затащить прожигателей жизни и любителей посидеть за столом в танцзалы после того, как она открыла танцевальную студию Colette Dance Class. «Мне так хотелось известности, славы, я буквально бредила тем, чтобы моя работа была связана с движением, чтобы я была на ногах весь день, – рассказала нам эта тридцатишестилетняя парижанка, энтузиазм и отличный вид которой свидетельствовали о том, что дамы в Париже умеют не только брюзжать, но и получать удовольствие от жизни. – Двенадцать лет тому назад я безоговорочно полюбила танцевальную студию “Современный бал”, занятия которой проходили во дворце Шайо. Там мы разучивали множество танцев: от менуэта до функа. Открыв Colette Dance Class, я хотела предложить людям пространство, где бы меньше всего было академизма, где можно просто расслабиться, отдаться музыке, не боясь, что тебя кто-то осудит». Посетив ее танцевальную студию, буквально взбудоражившую весь Париж, мы поняли, насколько все серьезно и не напоказ, а люди сюда приходят, чтобы насладиться радостью движения. Саундтреки к фильмам «Свободные» и «Бриолин», репер MC Хаммер, Майкл Джексон, хип-хоп, крамп[148] и даже Бритни Спирс звучат в стенах ее танцкласса, не вызывая ни в ком недоумения, такова сила ее популярности.
Неврастеничный парижанин, готовый свергнуть с пьедестала то, чему поклонялся несколько минут тому назад, обычно говорит, что первые полтора часа все было вроде бы нормально, но, в конце концов, все оказалось не на должной высоте. Нам даже случалось слышать, как о ночном клубе Baron говорили, что даже в нем уже нет той притягательности и полета. И крестные матери ночной парижской жизни, видимо, примутся горестно вздыхать по поводу бывшего лесбийского кабаре Moune, самого старого заведения подобного рода, открытого еще в 1936 г., которое является храмом для всех сторонниц однополой любви, потому что его выкупили Лионель и Андре, крестные отцы гомосексуализма в Париже.
А что же Baron, на страже которого стоит неприступный Бак, сможет ли он удержать свой статус короля ночной жизни? Ответ в следующей главе.
Барония – неприступная территория
Знаковое место клубной парижской жизни. Побывать здесь просто необходимо. Это, пожалуй, единственное заведение в Париже, где можно отвести душу. У клуба Baron нет недостатков. Слыша восторженные отзывы о нем, мы приняли решение открыть для себя эту неизвестную нам территорию под названием Барония, которую все считают чуть ли не раем на земле. И такая уж она неприступная, эта территория? Меня предупредили: нужно, чтобы кто-то меня представил и ввел в этот круг.
Ну, что ж, никаких проблем, решила я. У меня много знакомых, вполне приличных людей, которые посещают приличные ночные заведения и проводят там чуть ли не полжизни.
Дзын, дзын… Сообщение на автоответчик: «Я бы хотела посетить клуб Baron, вы бы не могли меня с собой захватить?» Эта фраза мне стоила таких мучений, как будто я побывала в ГУЛАГе, минуя исправительную колонию, и оказалась в Сибири. Полдюжины моих приятелей, которые до этого момента считали меня «суперсимпатичной», занесли мой номер телефона в черный список. Хотя одна добрая душа решила откликнуться на мой призыв: «Baron – это очень сложно, ты даже себе не представляешь, через что нужно пройти. А потом Бак, его не уговорить!» Бак, Бак, что это? Бак для воды, бак с песком? Я не представляла себе масштабов проблемы.
Предусмотрительность – мать успеха. А не поступить ли мне следующим образом? Одеться, например, вызывающе и отправиться туда с какой-нибудь подругой? И вот однажды весенним вечером, надев ультрамодные шпильки и напоминая всем своим обликом доступную девицу, я приготовилась к встрече с Б (с Бароном, Баком…). Как и следовало ожидать, все знаменитости на месте. Молодой человек с весьма нелюбезной миной на лице меряет с головы до ног взглядом всех, кто предстает перед его дверью. Но, видимо, те, кого он не пропустил, решили не опускать руки и терпеливо ждут возле красного шнура, надеясь на изменение настроения. И иногда это срабатывает. Я пришла в сопровождении одной знакомой пары. Подойдя к двери, мы приготовились пройти фейс-контроль. Указав рукой на меня, один из вышибал произнес: «Ты, я тебя знаю, проходи. А ты и ты, вас не пропущу», – добавил он, указав другой рукой на моих друзей. Хотя я понятия не имела, откуда он мог меня знать: ведь я его видела впервые. И так как мне совсем не хотелось веселиться без моих друзей, я решила отказаться от посещения клуба в этот вечер. «Прощай, Baron, увидимся завтра». И опять начались телефонные переговоры и эсэмэски. Я нашла молодого и очень симпатичного молодого человека, почти завсегдатая клуба, который был готов меня сопровождать. И в этот раз меня одну, без моих знакомых. Наша встреча была назначена в пивной возле моста Альма в полночь. В половине второго, напившись минеральной воды Perrier с кружочками лимона, растянув мочевой пузырь, я оказалась на тротуаре, поджидая Дана, так звали мой эскорт, который каждые десять минут слал сообщения: «Буду у тебя через две минуты». Про себя я бормотала любимую поговорку: «Не опускай руки за две минуты до чуда». И в тот момент, когда я находилась в двух шагах от гипотермического шока, мой эскорт наконец появился. Промокнув до нитки, взгромоздившись на платформы и десятисантиметровые каблуки, я нашла в себе силы добрести до земли обетованной. Впереди маячил остроконечный фонарь. Сердце мое билось сильнее, я ободряла себя, как могла: мне не холодно, я не промокла, у меня не болят ноги, меня сопровождает почти резидент, мой вход обеспечен, а я – хороша, как богиня, и скоро буду развлекаться в лучшем парижском ночном клубе. Как бы не так! К Дану у меня претензий не было, он сделал все, что мог. Бак в очках-авиаторах на носу, выставив вперед широкую грудь, облаченную в роскошный двубортный пиджак, уставился на нас неподвижным взглядом. Подняв в мою сторону указательный палец, как Золя на процессе Дрейфуса, он отчеканил: «Тебя не знаю, не пропущу!» – «Но как же так, месье Бак, ведь вчера ваш коллега меня узнал». Квадратная челюсть месье Бака шевельнулась, дав мне понять, что аудиенция окончена. И в этот момент я опустила руки, ровно через две минуты после того, как чуда не случилось, потому что по-другому я поступить не могла. Мне хотелось спать, болели ноги, выпитая минеральная вода просилась наружу, и я поклялась себе, что здесь я никогда больше не появлюсь.
