Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
"Мы, генерал Янь Ши–фан, губернатор и комендант, отец этого города, объявляем:
Каждый, кто знает о каких–либо входах в подземелья, обязан в течение 24 часов от момента обнародования настоящего уведомления сообщить о них в свой полицейский участок; лица, проживающие в деревнях, обязаны сделать сообщение жандармским постам или полевой полиции. Неисполнение карается смертью.
Предаются смертной казни все жители тех домов, где по истечении указанного срока будут обнаружены выходы подземелий, о которых не было сообщено властям. Также будут казнены и те, кто живет вблизи от таких мест и знает тех, кто пользуется подземельями, но не сообщил о том властям в надлежащий срок.
НЕСОВЕРШЕННОЛЕТНИЕ НАРУШИТЕЛИ СЕГО ПРИКАЗА
КАРАЮТСЯ НАРАВНЕ СО ВЗРОСЛЫМИ…"
Девочка остановилась на этих строках и прочла снова: "Несовершеннолетние нарушители…" Нет, ей только показалось, будто это напечатано жирным шрифтом. Шрифт самый обыкновенный.
Приказ был датирован вчерашним днем. Значит, он уже вошел в силу. А она видела его в первый раз. У них в штабе его еще не было. Она оглянулась, нет ли кого–нибудь поблизости. Ей очень хотелось сорвать листок, чтобы принести его своим: это интересная новость. Значит, Янь Ши–фан очень боится тех, кто скрывается под землей; он не остановится на угрозах. Может быть, он со своими американскими советниками попробует замуровать или заминировать все входы и выходы подземелий, как это делали японцы. Или пустит под землю газ…
Наконец полицейский, как и ждала Цзинь Фын, отошел от перекрестка и уселся в тени. Девочка потянулась было к листку, но так и не решилась его сорвать: если полицейский не во–время поднимет голову… Нет, сейчас не время. Нельзя ставить под угрозу боевое задание, полученное от командира… Она проскользнула мимо полицейского и пошла вниз по улице.
Улица вывела ее много южнее, чем нужно, но зато тут не было ни патрулей, ни полицейских, ни даже прохожих. Тут негде было ходить и нечего было охранять. Тут были одни жалкие развалины домов. Цзинь Фын уверенно повернула направо: там тоже есть вход под землю, расположенный в развалинах большого дома.
Девочка перелезла через кучу битого кирпича и стала спускаться в подвал. Для этого ей приходилось перепрыгивать через зияющие провалы в лестнице, где нехватало по две и три ступеньки подряд. Но Цзинь Фын умела прыгать. Важно только, чтобы ступеньки были сухие, иначе можно поскользнуться!
В подвале было так темно, что Цзинь Фын пришлось остановиться, чтобы дать глазам привыкнуть после яркого солнца наверху. Цзинь Фын долго ничего не видела, но зато отчетливо слышала, что кто–то тут есть, чувствовала на себе чей–то взгляд. Ей стало страшно. Потому что, если тот, кто ее сейчас видит, враг, он может выстрелить, ударить ее или подкараулить ее за дверью. Она не знает, за которой из двух дверей он притаился.
Девочка стояла и ничего не могла придумать. После некоторого колебания вынула из–под плетенок с овощами электрический фонарик и посветила на ту дверь, в которую ей теперь нужно было итти, чтобы проникнуть в подземелье. Луч фонарика осветил только черный провал, кончавшийся кладкой фундамента. Цзинь Фын там никого не увидела, хотя была уверена, что кто–то там стоял. Если это враг — значит гоминдановцы узнали про этот вход и устроили засаду…
Что же она должна делать? Уйти обратно?.. А миссия?
Нет, она не может уйти обратно. Нельзя вернуться к командиру и сказать, что приказ не выполнен.
А тот, в темноте, опять смотрел на нее. Она это чувствовала и готова была расплакаться от досады. Не от страха, нет! А только от обиды на свое собственное бессилие. Если бы она была большой, настоящей партизанкой, у нее был бы пистолет, она бросилась бы к двери и застрелила бы того, кто за нею подглядывает.
Она порывисто обернулась и, светя перед собою, быстро перебежала ко второй двери. Прижавшись к стене, выхваченный из темноты лучом фонаря, перед нею стоял мальчик, такой маленький, что обыкновенный солдатский ватник был ему, как халат.
Мальчик стоял и мигал на свет. Когда Цзинь Фын поднесла фонарь к самому его лицу, он загородился худой грязной рукой.
— Позвольте спросить, что вы здесь делаете? — вежливо сказала девочка.
— А вы что?
Она взяла его за плечо и подтолкнула к выходу.
— Уходите отсюда, прошу вас.
И тут она увидела, что мальчик вовсе не такой уже маленький, каким показался сначала из–за чрезмерно большого ватника. Он был только очень худой и очень, очень грязный.
— Позвольте узнать, мальчик, как вас зовут? — спросила Цзинь Фын.
— Мое имя Чунь Си.
— Зачем вы здесь?
— Я тут живу, — просто ответил мальчик и с любопытством поглядел на плетенки в корзинке.
— Вы один тут живете?
— С другими детьми… А что у вас в корзинке?
— С какими детьми? — вместо ответа спросила девочка.
— Они просто дети.
— Разве у вас нет дома? — осведомилась она.
— А у вас есть?
— Нету, — ответила она.
Чунь Си повторил вопрос:
— Что в этой корзинке?
Она покачала головой и с укором сказала:
— К чему такое любопытство?
— Мне хочется есть, — спокойно, почти безразлично ответил мальчик.
— А где дети? — спросила она.
— Там, — и он кивком головы показал в подвал.
— Их много?
— Восемь. — И, подумав, пояснил: — Шесть мальчиков и две девочки… Прошу вас, дайте мне того, что в этой корзинке.
Девочка подумала и сказала:
— Покажите мне, где дети.
Чунь Си молча повернулся и, бесшумно ступая босыми ногами, пошел в темноту. Как только девочка погасила фонарь, она сразу потеряла мальчика из виду. Он был такой грязный, и ноги его были такие черные, что в своем сером ватнике он совсем сливался с темнотой. Девочка опять засветила фонарик и, подняв его над головой, чтобы дальше видеть, пошла следом за мальчиком. За стеной она увидела сразу всех ребят. Они лежали, тесно прижавшись друг к другу. Ни по одежде, ни по лицам нельзя было отличить мальчиков от девочек. Под одинаковым у всех слоем грязи Цзинь Фын угадывала одинаково бледные лица. Она строго спросила Чунь Си:
— Я хотела бы знать, чьи вы?
При звуке ее голоса тела зашевелились, и дети стали подниматься. Между тем Чунь Си ответил Цзинь Фын:
— Мы разные: одни погорелых, другие повешенных… — И, подумав, повторил: — Разные.
Девочка достала из корзинки одну из плетенок, — ту, в которой лежали капустные листья. Чунь Си, вытянув лист капусты, хотел сунуть его в рот, но Цзинь Фын остановила его:
— Это всем, — сказала она и, подождав минуту, пока дети сгрудились около плетенки, неслышно вышла из подвала. На миг сверкнув фонарем, она осветила себе путь и дальше пошла в темноте с вытянутыми вперед руками. Так дошла она до спуска в подземелье. Тут Цзинь Фын постояла и, затаив дыхание, прислушалась: кажется, никто за ней не подсматривал. Она ощупала ногой порог лаза и спустилась в него. Только завернув за угол фундамента, снова зажгла фонарь и побежала по проходу.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 125
