– Это больше твое, – честно признал он, – молодец, Наташка, дерзай.
– А со строительством советом поможешь, – серьезно спросила она, – я ведь в этом деле ни бум-бум.
– Не прибедняйся, пожалуйста. Но помочь всегда помогу.
– Везет же некоторым, – язвительно сказала Настя. – Даже от увольнения не проиграла, а выйграла. Будешь заниматься тем, чем всегда хотела, да еще за такую зарплату.
– Завидуй молча, Настена, – засмеялась Лелька. – Наташка, когда машину поедешь покупать?
– Контракт подпишу и поеду, – призналась Наталья. – Без машины на такой работе мне никуда. Пока кредит возьму, а там видно будет.
Ромка радовался, что у них будет новая машина. Инна требовала эксклюзива на информацию о строительстве. А Ленчик, когда гости ушли домой, нежно прижал жену к себе.
– Я так рад за тебя, Наташа, – тихо сказал он. – Это отличная перспектива. Я ведь знаю, как ты всегда об этом мечтала.
– А вдруг я не справлюсь, – пожаловалась она, уткнувшись в знакомое, родное плечо.
– Справишься. Ты ведь у меня молодец. Обязательно справишься. А мы с Ромкой тебе поможем.
Сегодня предложение выглядело еще лучше, чем вчера. Проект впечатлил Наталью своей грандиозностью. Он был вполне реален, но масштабы работы, которую ей предстояло провернуть, были, действительно, впечатляющи. Страха больше не было. Была уверенность, что все будет хорошо, знание того, чего и как она будет делать, и огромная радость.
Размахивая сумкой, Наталья в припрыжку бежала по поскрипывающему снегу. Ее переполняло ликование. Она была совершенно свободна. От Развольского, от VIP-тура, от мук, обид и боли своей прошлой жизни.
– Зайду в магазин, – решила она, – куплю ананас, груши, яблоки. Дыню Леньке куплю, если есть. Он так любит дыню. Устрою вечером семейный праздник. Завтра я выхожу строить отель. Это нужно отметить.
На крыльце супермаркета сидел маленький замерзший котенок. Поджимая лапки, он дрожал, сотрясаясь худеньким тельцем.
– Месяца три, – на глаз определила его возраст Наталья, проходя во вращающиеся двери. Когда через полчаса она вышла с покупками, котенок сидел на том же месте. Задрав головенку с голубыми глазами, он посмотрел на Наталью и жалобно пискнул.
– Эх, ты, бедолага, – пожалела она его. – Замерзнешь ведь. И куда тебя деть. Ко мне нельзя, у меня такое соседство Сеня никак не одобрит.
Соседство… Неожиданная мысль пришла Наталье в голову. Кряхтя от тяжелых покупок (нет, дыня все-таки была явно лишняя), она подняла котенка и засунула за пазуху своей итальянской дубленки. Тот завозился, устраиваясь поудобнее, дернул застрявшей в шарфе лапой и затих.
Не дойдя до своего этажа, Наталья надавила на кнопку звонка.
– Мария Ивановна, я котенка нашла. Он замерз совсем. Возьмите, а то пропадет, – сказала она открывшей дверь соседке, которая, охнув, во все глаза смотрела на мелкое мохнатое чудо, боясь взять его в руки.
– А как его зовут? – дрожащим голосом спросила бабулька.
– Я даже не знаю, мальчик он или девочка, – призналась Наталья.
– Мальчик, – вынесла вердикт Мария Ивановна, приняв малыша из Натальиным рук и решительно перевернув на спинку.
– Значит, назовем его в честь Матрены Матроскиным, – предложила Наталья. При взгляде на бабкино лицо ей хотелось плакать от нежности.
– Матроскин, – задумчиво произнесла соседка и подняла на Наталью блестящие от слез глаза. – Спасибо тебе, дочка. Дай Бог тебе и твоим близким здоровья. Хорошие вы люди. И пацан твой хороший, вежливый. Ты уж прости меня.
– Не за что мне вас прощать, Мария Ивановна. Можно я вас с Матроскиным проведывать буду?
– Заходи, мы тебе всегда рады, – прижав котенка к лицу, зарывшись носом в его свалявшуюся мокрую шерсть, соседка блаженно закрыла глаза.
Представив, как вскоре она будет просыпаться от визгливого голоса под окном: – Матроскин, Матроскин, иди ко мне, я тебе рыбку принесла, – Наталья счастливо расхохоталась и, перепрыгивая через две ступеньки, помчалась домой. Ее ждали два самых главных в жизни человека – муж и сын.
