Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Он видел, что даже Илья был сломлен его натиском, но пути назад не было. Евгений поставил на кон все, что имел: семейное счастье, свое доброе имя, которое он создал и отшлифовал, заставив заиграть алмазным блеском, бизнес, который они строили сообща на крови и страхе…
Нет. Он не отдаст всего этого за просто так! Он будет драться, он вымостит свой путь трупами и пойдет по нему к той вершине, которая снилась ему с раннего детства. А жертвы… Они всегда были и будут. Жертвовать приходится каждому и каждый день — не тем, так другим. В конце концов, одна смерть — это трагедия, а несколько — это уже статистика…
Глава 13
— Все, последний адрес остался, — тоскливо произнес Степан, комкая в руке лист бумаги. — Надежды ноль, сил также не осталось. Знаешь, я начинаю склоняться к мысли, что вся эта история не больше чем вымысел истеричной бабы, умело подтасовавшей факты, и…
— Степа, не гунди! — оборвал его Давыдов, смоля десятую по счету сигарету. — Мне и без тебя тошно. Причем тошно от двух вещей одновременно. Первое: если мы на самом деле занимаемся хреновиной, развлекая тем самым какую-нибудь климактеричку, помешанную на сериалах. Второе: если все это окажется правдой и мы с тобой безнадежно опаздываем. Ладно, пошли.
Они выбрались из машины Давыдова и пошли вдоль улицы.
Мотоцикл Новикова они оставили на платной стоянке, решив, что два транспортных средства в одном деле — это роскошь. К тому же им просто необходимо было общаться друг с другом, чтобы окончательно не захандрить, не бросить все к чертовой матери и не уехать к сестрам в благословенный покоем край. Давыдов, кстати, был на волосок от этого. Особенно после того, как однажды поговорил с Ириной по телефону. Он просто сомлел от ее неожиданной заботы и внимания, которых был лишен столько лет. Степану еле-еле удалось вправить его мгновенно поплывшие мозги.
Женщина, которую они теперь собирались навестить, жила в самом конце длинной улицы, на окраине. Частный сектор данной местности излишествами удобств и комфорта не мог похвастаться: зловоние канализационных стоков, асфальт был положен когда-то давно, местами и кое-как, да и сами дома за куцым частоколом производили унылое впечатление.
— Вот этот дом, — пробормотал Степан, пристально вглядываясь в смородиновые заросли. Там определенно кто-то копошился. — Кажется, какая-то женщина… Слышишь, Дима, ты говорить будешь. Я что-нибудь не так скажу.
— Ладно, — буркнул недовольно Давыдов и догадливо хмыкнул: — Что это ты так напрягся? Чуешь что-нибудь?
— Не знаю… Вот она, идем давай…
Женщина шла к ним по подметенной дорожке, держа в горсти пучок смородиновых листьев.
— Это я чай завариваю, — улыбнулась она, проследив направление их взглядов. — Очень душистый получается… Вы ко мне, молодые люди?
Молодые люди переглянулись и согласно кивнули ей.
— Проходите в сад, я сейчас чай заварю.
— Ничего не нужно! — вскричал Давыдов, очень пристально разглядывая женщину.
Что-то в ней было. Он не мог объяснить причину своего легкого беспокойства, которое испытывал, глядя на нее. Лет под пятьдесят, никак не больше. Хрупкая, невысокая. Седые волосы свободно спадают на плечи и спину, не создавая ощущения старческой неряшливости. Голубые глаза глядят открыто. И все, казалось бы, ничего, но почему же тогда ему как-то не по себе от этого ее бесхитростного взгляда?..
Они прошли следом за ней в вишневый сад, которому Чехов бы позавидовал. В гуще вишневых деревьев притулилась уютная скамеечка. Женщина присела на нее первой и жестом пригласила их к ней присоединяться. Степан сел, а Давыдов остался стоять, не переставая разглядывать хозяйку дома.
— Простите, вы?.. — Его лицо сделалось очень напряженным, словно он силился вспомнить ее имя и никак не мог.
Она понимающе улыбнулась и назвалась. Он еле сдержал вздох разочарования. Ничего общего с именем той женщины из списка. Возраст-то, кстати, тоже не соответствовал.
— Понимаете, мы тут проходили… — начал неуверенно Давыдов, потом понял, что начал не с того, и брякнул: — Меня Дмитрием величают. Давыдов Дмитрий. Вот мои документы.
Он полез в карман рубашки, достал свое удостоверение и, заученным жестом раскрыв корочки, поднес их к ее лицу.
Странно, но ему показалось, что она заметно оживилась и даже вроде бы обрадовалась.
— Мы ищем одну женщину. Нам дали именно этот адрес. Степан, покажи. — Он подождал, пока женщина прочтет то, на что ей указывал Новиков, потом продолжил: — Вы ничего не можете сказать нам об этой девушке?
— А что я вам должна сказать?
— Ну… она проживает по этому адресу или нет, для начала? — Давыдов вдруг почувствовал гоночный азарт. — Если проживает, то нам хотелось бы с ней переговорить.
— Проживает, но переговорить нет возможности. — В лице женщины вдруг что-то дрогнуло, а голубизна глаз налилась слезами. — Дочери нет сейчас дома.
— А где она? — прозвучал его очередной, вполне закономерный вопрос.
Она пожала плечами и неуверенно ответила:
— Наверное, на службе, где же еще в такое время бывают люди. Вы вон тоже на работе, или я что-то не так поняла? — Глаза ее снова сделались сухими и смотрели теперь без былой приветливости и открытости.
— Вообще-то… — Давыдову понадобилось ровно две минуты, чтобы решиться сказать ей правду, вернее, ту часть правды, которая не смогла бы все испортить, но при случае могла бы и помочь. — Вообще-то я здесь по поручению одной своей хорошей знакомой. Она попала в беду и попросила меня о помощи. Я долго разбирался с ее проблемами, и вот я здесь.
— И? — Она занервничала и уже смотрела не на него, а на свои колени, на которые нервно натягивала подол платья.
— Это вы звонили ей по утрам?! — вдруг рявкнул не к месту Новиков, чуть все не испортив. Заметив, что она сильно испугалась, он чуть смягчил свой тон: — Это очень важно, поймите! Если это вы, то вам как никому должно быть известно, что она может попасть в беду.
Женщина вдруг протянула руку к Давыдову и попросила тихим голосом:
— Дайте мне, пожалуйста, еще раз взглянуть на ваше удостоверение.
Потом она очень долго читала его, то и дело переводила свой взгляд с фотографии на лицо Давыдова. Захлопнула корочки, вернула их ему и, поднявшись со скамейки, произнесла:
— Идемте в дом, что уж теперь…
В ее доме было чисто, но бедно: домотканые половички, старые зеркала и портреты на стенах в выдолбленных жучком-короедом рамках, две железные койки, заправленные накрахмаленным бельем, стол под кружевной скатертью.
— Это все не наше, — объяснила женщина, заметив, что мужчины с интересом оглядывают жилище. — Нашего почти ничего не осталось. Часто переезжали…
Давыдов, вдруг что-то заметив, быстро ретировался в угол дома. Проследив за ним, Новиков увидел, что тот остановился у маленькой тумбочки слева от одной из кроватей. На тумбочке стоял, бросая вызов убогости интерьера, дорогой телефонный аппарат.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
