Книга Неприкрытая жестокость - Колин Маккалоу

Он не осуществил свой план в ранний срок; когда дошло до дела, он просто не захотел. Какой смысл было переходить на следующую ступень, к убийству, если потом он станет упрощать себе жизнь? Большой и мускулистый полицейский Кармайн Дельмонико представлял собой явную угрозу, но Додо знал — он способен одержать над ним верх. Однако поединок между ними и его победа должны быть достойны Катрин Дос Сантос — девушки за стальными решетками и многочисленными замками.

Она рассказала ему свою историю, когда они вместе сидели, хихикая, на кушетке в доме Марка Шугамена.

— Мне риелтор рассказал, — начала она, сверкая своими фиолетовыми глазами, — такой интересный случай! Мой дом строил Симонс и для себя зарезервировал те апартаменты, в которых я сейчас живу. И он хранил свои денежки дома. Можешь себе представить? А когда Симонс умер, решетки и запоры стали его тюремщиками. Пожарным потребовалось несколько часов, чтобы вскрыть дверь. А там они обнаружили его лежащим на кровати — весь разбухший и в окружении пачек денег. Отвратительно!

— И ты не боишься жить в квартире, где такое произошло? — с Улыбкой спросил он.

— Боже мой! Нет! Там я в безопасности — это самое главное.

Постепенно он выяснил у нее все детали. Когда вечеринка закончилась, он проводил ее к автомобилю, поцеловал руку на прощание и больше с ней не встречался, чтобы она невзначай не вспомнила, о чем они говорили. Хотела она его увидеть? Поглядывала ли в надежде на телефон, ожидая его звонка? Если да, то ее ожидания были напрасными. В те дни он только составлял свой список и еще не совершил первого, неуклюжего насилия над Ширли Констебл. Что ж, мужчина должен учиться на собственном опыте, верно? И список нужно пройти полностью, но так, чтобы ни одна из женщин ничего не вспомнила.

Паркуя «шевроле» в привычном месте на Персимон-стрит во вторник, 5 ноября, Didus ineptus не переставал восхищаться своей исключительностью. Это не совпадение, что он начал свою карьеру в високосный год и одновременно в год президентских выборов: удача сопутствует смелым.

Он всегда здесь парковался; он делал это, чтобы владельцы других машин, стоящих на Персимон-стрит, узнавали его. Выбравшись из автомобиля, он не мог не увидеть полицейских. Они были повсюду: проезжали в патрульных машинах, вышагивали парами по тротуарам с открытой кобурой, готовые тотчас достать наручники. Двинувшись в направлении Сидар-стрит, он неожиданно испытал сильнейшее желание отказаться от нападения, но вскоре разозлился на себя за трусость. План А был невыполним, но план Б вполне подходил. Он похромал вниз по Персимон-стрит, приволакивая правую ногу, и в тот миг, когда полицейских не было видно, спрыгнул с тротуара в кусты плана Б, которые живописными группами росли вдоль заборов квартала, выходящего на Сидар-стрит. Солнце садилось; прошло уже полтора месяца со дня осеннего равноденствия, и тени на земле приобрели насыщенный темный цвет.

Кровь пульсировала в жилах, им овладел охотничий азарт — он знал, как и куда собирается попасть, в отличие от этих облаченных в мундиры идиотов. В просветах между кустами он полз по-пластунски, невидимый в маскировочном военном обмундировании, и так до следующих зарослей с низко стелющимися ветками, где мог присесть на корточки, поглядывая то на Сидар-стрит, то на задний двор дома. Дом Катрин располагался примерно в трехстах метрах от Персимон-стрит, но прямо за ним находился дом этих Хохнеров, рядом с Кренберри-стрит. Поэтому он и не мог воспользоваться самыми густыми кустами с той стороны, и план А был отвергнут.

Вдоль забора с тыльной стороны дома Катрин рос рододендрон — шикарный, ветвистый вечнозеленый кустарник, за которым никто не ухаживал. Прямо напротив него и располагалась входная дверь в ее квартиру. Наконец-то! На всякий случай натянув лыжную маску, он достал из кармана три ключа. Он видел, что Хохнеры уже закончили пить свой холодный чай и собираются уйти в дом, а у полицейских не хватит сообразительности расширить зону патрулирования и сойти в сторону с тротуаров. Ему оставалось только положиться на свою удачливость, дабы во время его пробежки до двери с навесом никто не посмотрел во двор.

Солнце скрылось в листве растущего за домом Хохнеров огромного дуба. В сгустившихся сумерках Додо внимательно огляделся и, никого не заметив, рванул к двери Катрин. Ключи легко вошли в замки и провернулись так же, как и ее собственные; почувствовав открытие последнего замка, он повторил действия девушки: прислонился плечом к двери и с силой ее толкнул.