Правда, внутренний голос и здесь попытался напакостить.
«А может, это мираж?» — предположил он без особой уверенности.
«Сам ты мираж!» — невежливо ответил Александр Борисович.
Когда до океана Оставалось не более километра, Александр Борисович решил, что у него что-то не в порядке с головой.
Берег шевелился.
Остальные участники группы, казалось, не обращали на это никакого внимания. Более того, они резко прибавили шагу. Александру Борисовичу пришлось сделать то же самое.
Лишь подойдя почти вплотную к берегу, он понял, что с головой у него все в порядке.
Весь огромный берег был оккупирован морскими котиками.
Они расслабленно лежали везде где только можно и грелись на солнце. Время от времени отдельные особи лениво вылезали из общей кучи и, не стесняясь наступать на головы своих собратьев, направлялись к воде. На подошедших людей котики не обратили никакого внимания.
К счастью, те времена, когда эти миролюбивые животные безжалостно истреблялись человеком, канули в прошлое, и нынешнее поколение морских котиков не стало впадать в панику при виде царя природы.
Участники группы побросали свои рюкзаки на землю и полезли за фотоаппаратами.
Обессилевший Александр Борисович уселся прямо на землю.
В такой позе его и сфотографировал Витя Солонин.
— А ведь дошли! — радостно сказал он Турецкому и хлопнул его по плечу.
Александр Борисович поморщился.
Ему было все равно. Больше всего сейчас Александр Борисович хотел упасть на спину, закрыть глаза и заснуть.
К нему подошли патриархи группы во главе с командиром.
— Александр Борисович, — торжественно провозгласил Юшин, — от лица всей группы поздравляю вас с боевым крещением. Можете собой гордиться.
Александр Борисович вяло улыбнулся.
— А теперь поднимайтесь, — серьезно продолжил Юшин, — нам надо идти дальше.
Александр Борисович Турецкий почувствовал предательскую дрожь в коленках.
— А разве это не Берег Скелетов? — спросил он.
Сергей Юшин выдержал паузу.
Пока длилась эта пауза, Александр Борисович прилагал все свои силы, чтобы не отключиться. Необходимость идти дальше его подкосила.
Наконец на губах Юшина появилась коварная улыбка.
— Берег Скелетов, — подтвердил он. — Но мы же не собираемся ночевать прямо здесь, на берегу.
На это предположение Турецкий мог возразить многое.
— Все в порядке, — вмешался в разговор Якуб, заметивший состояние Александра Борисовича, — Отсюда до мотеля не более пятисот метров. Там разбиваем лагерь и ужинаем.
— Ужинаем, — эхом откликнулся Турецкий.
До мотеля оказалось не пятьсот метров, а почти что километр, но Александр Борисович был благодарен Гожелинскому за то, что тот сразу не назвал эту цифру. Тогда бы Турецкий не пошел.
Да и сам мотель представлял собой совсем не то, что ожидал увидеть Александр Борисович.
Возле шоссе росло неимоверной ширины дерево с густой кроной. Оно было окружено на некотором расстоянии невысокой, в половину человеческого роста, стеной, сложенной из массивных, необработанных камней. С одной стороны располагался вход.
Таким образом, получалось нечто вроде дворика, в котором легко могла поместиться вся группа выживания.
Только сейчас Александр Борисович сообразил, что спать им предстоит под открытым небом.
Ужин состоял из разогретых консервов и легкого вина. После ужина Турецкий, собрав последние силы, разложил спальный мешок и, забравшись в него, тут же провалился в сон.
Проснулся он ночью, часа в три. Со всех сторон раздавался храп. Ночное небо было усеяно звездами, отчетливо было видно созвездие Южного Креста.
Поворачиваясь на другой бок, Александр Борисович вдруг заметил, что соседний спальный мешок, принадлежащий Вите Солонину, пуст.
«Прогулка под звездами, — засыпая, подумал Турецкий. — Романтика».
Витя Солонин действительно совершил этой ночью прогулку под ночным африканским небом. Но соображения, которыми он руководствовался, были отнюдь не романтические.
Когда участники группы заснули, да и сам Виктор уже готовился видеть сны, вдалеке послышался шум приближающейся машины. Сквозь полузакрытые глаза Солонин увидел, как Юрий Данилович тихо вылез из своего спального мешка и, аккуратно переступая через спящих людей, вышел из дворика.
Тем временем машина остановилась, не доехав до лагеря несколько сот метров.
Еще раз оглядев спящих, Юрий Данилович направился в ту сторону.
Когда он отдалился на достаточное расстояние, из лагеря так же осторожно вышел Виктор Солонин.
Ему пришлось пробираться в стороне от дороги. На каждом шагу он опасался с грохотом упасть, зацепившись ногой за какой-нибудь камень.
Машина стояла с потушенными фарами, но свет в салоне горел. Возле машины Солонин увидел Юрия Даниловича и двоих африканцев. Того, с которым Юрий Данилович встречался в ресторане, среди них не было. В какой-то момент Юрий Данилович повернулся, и в правом глазу у него что-то блеснуло. Присмотревшись, Солонин понял, что это увеличительное стекло, которое используют ювелиры. Что мог рассматривать Кокушкин с помощью такой лупы, следователь знал без подсказки.
Это могли быть только драгоценные камни. И эта камни Юрию Даниловичу привезли ночью два африканца.
«Теплее, — подумал Витя Солонин. — Уже теплее».
В это время стоявшие возле машины люди начали прощаться, и Виктор понял, что не успел заметать, куда делись камни — взял ли Юрий Данилович их себе или они остались у африканцев.
Солонин осторожно двинулся обратно к лагерю. Ему было необходимо успеть туда раньше Кокушкина. На половине! дороги он услышал сзади шум отъезжающей машины.
Витя как раз успел забраться в спальный мешок и застегнуть «молнию», когда во дворик вошел Юрий Данилович. Убедившись, что все спят, он так же аккуратно прошел на свое место и, судя по тому, что вскоре к общему хору добавился еще один храп, заснул.
Весь следующий день прошел в машине. Для того чтобы добраться до следующего препятствия, группе выживания необходимо было проехать за световой день более тысячи километров.
Три раскалившихся докрасна внедорожника неслись по африканской дороге на предельной скорости.
Участники группы выживания по очереди воздавали хвалу такому прекрасному изобретению человечества, как кондиционер. К счастью, никого из присутствующих в машине не укачивало.
Ехать целый день оказалось не менее сложным испытанием, чем марш-бросок по саванне. К вечеру все были измотаны и, остановившись возле очередного мотеля, высыпали из машины с радостью маленьких детей, которые наконец-таки доехали до своего пионерского лагеря.
