Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Предварительное исследование в Мэдисоне было направлено на выяснение того, могут ли техники развития дисциплины ума, которые испытуемый изучал более тридцати лет, вызывать объективно измеряемые изменения активности различных областей его мозга. В ходе эксперимента монаха просили выполнить несколько различных типов медитативной практики, включая сосредоточение на определённом объекте, развитие сострадания и безобъектную медитацию шинэ (которую монах, участвовавший в предварительном исследовании, описывал как медитацию «открытого присутствия», то есть простое пребывание в открытом присутствии ума без сосредоточения на конкретном объекте). Он чередовал минутные периоды нейтрального состояния и конкретной медитативной практики.
В ходе предварительного исследования за мозгом монаха наблюдали с помощью MP-томографа и двух электроэнцефалографов, первый из которых имел 128, а второй 256 электродов, что намного больше, чем у обычных приборов, используемых в клиниках, которые измеряют электрическую волновую активность мозга только непосредственно под черепом. На самом деле фотографии ЭЭГ-экспериментов, которые я видел, выглядели очень забавно. Казалось, будто к голове монаха были прикреплены сотни змей! Однако анализ информации, собранной всеми этими «змеями», с помощью новейших компьютерных программ, которые были разработаны для мэдисонской лаборатории, мог показывать карту активности в зонах, расположенных глубоко в мозге испытуемого монаха [[23].
Несмотря на то что для переработки всей сложной информации, собранной путём различных методов сканирования мозга, компьютерам требовались месяцы, предварительное изучение результатов показало наличие сдвигов в активности больших групп нейронных цепей в мозге монаха, которые позволяли по меньшей мере предполагать соответствие между изменениями в деятельности его мозга и медитативными техниками, которые его просили выполнять. По контрасту с этим аналогичное сканирование мозга людей, не обучавшихся медитации, показало их более ограниченную способность управлять активностью мозга при выполнении конкретной умственной задачи.
Я должен предупредить, что на основании этого исследования нельзя делать никаких окончательных выводов. В конце концов, это была всего лишь предварительная проверка.
Когда я рассказывал об этом эксперименте во время своей недавней поездки в Англию, несколько человек сообщили мне об исследовании, которое проводили учёные колледжа Лондонского университета с использованием техники MP-томографии. Они показали, что у лондонских таксистов, которые в течение двух-четырёх лет должны проходить программу подготовки под названием «Знание», призванную научить их ориентироваться в сложной сети улиц этого большого города, — наблюдается значимый рост в зоне гиппокампа — области мозга, связанной с пространственной памятью. Попросту говоря, это исследование даёт первые свидетельства в пользу того, что регулярно повторяющийся опыт действительно может изменять структуру и функцию мозга.
Способностью распознавать чувства и ощущения других обладают только млекопитающие, чей мозг обладает лимбической областью, которая позволяет им сочувствовать другим живым созданиям и распознавать тонкие различия между эмоциональными состояниями [[24]. Нет сомнений, что эта способность иногда может приносить больше проблем, чем пользы. Разве не лучше отвечать на каждую ситуацию простыми, «чёрно-белыми» реакциями — убить или быть убитым, съесть или быть съеденным? Но такой элементарный подход к бытию был бы огромной потерей! Лимбическая область мозга даёт нам возможность чувствовать любовь и осознавать, что мы любимы. Она позволяет нам переживать дружбу и создавать основополагающие структуры общества, которые обеспечивают нам большую степень безопасности и выживания и помогают гарантировать рост и процветание наших детей и внуков. Лимбическая система даёт нам возможность создавать и ценить тонкие эмоции, вызываемые искусством, поэзией и музыкой. Конечно, эти способности сложны и обременительны, но спросите себя, когда в следующий раз увидите муравья или таракана, бегущего по полу: предпочтёте ли вы жить в элементарных измерениях страха и бегства или же захотите жить с более сложными и тонкими эмоциями любви, дружбы, желания и понимания красоты?
В развитии милосердия и сострадания участвуют две отдельные, но связанные друг с другом функции лимбической системы. Первую из них неврологи назвали лимбическим резонансом — это способность мозга распознавать эмоциональные состояния других индивидов по выражению лица, позе, напряжению мышц и выделению феромонов. Лимбическая область мозга с поразительной скоростью обрабатывает эти тонкие сигналы, так что мы можем не только распознавать эмоциональные состояния других, но и соответствующим образом адаптировать под них свои телесные реакции. Если мы не обучены уделять чистое внимание сдвигам и изменениям в наблюдении своего ума, то процесс лимбического резонанса в большинстве случаев происходит бессознательно. Эта мгновенная приспособляемость — удивительная демонстрация подвижности ума.
Вторая функция называется лимбической коррекцией, что на простом языке означает способность изменять или корректировать нейронные цепи лимбической области — либо путём непосредственного опыта общения с таким человеком, как лама или терапевт, либо путём прямого взаимодействия с набором инструкций, скажем, по ремонту машины или по строительству качелей [[26]. Основной принцип лимбической коррекции заключается в том, что нейронные схемы в этой области мозга достаточно гибки, чтобы выдерживать изменение. Возьмём очень простой пример: представьте, например, что вы рассказываете другу о человеке, к которому испытываете романтическое влечение, и в процессе обсуждения этой персоны ваш друг говорит что-то вроде: «Не приведи бог! Только не это! Ведь это копия того типа, в которого ты влюбилась в прошлом году, и посмотри, сколько страданий принесли тебе эти отношения!» Возможно, причиной переосмысления ваших дальнейших шагов в новых отношениях станут не слова вашего друга, а тон его голоса или выражение лица, которые регистрируются на таком уровне осведомлённости, который не всегда бывает сознательным.
Складывается впечатление, что медитация — особенно медитация на сострадании — создаёт новые нейронные пути, которые усиливают коммуникацию между разными областями мозга, приводя к тому, что некоторые учёные называют «функционированием всего мозга».
С буддийской точки зрения я могу сказать, что медитация на сострадании способствует расширению понимания природы опыта, которое проистекает от избавления от привычной тенденции ума проводить различие между собой и другими, между субъектом и объектом. Это объединение аналитического и интуитивного аспектов сознания является одновременно чрезвычайно приятным и невероятно освобождающим.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
