Хотя как знать. После истории, рассказанной Хоакином, Элизабет во многом пересмотрела свое отношение к Мигелю Васкесу.
— Всю-всю? — недоверчиво уточнила она.
— До последней вещицы. Я уже договорился с руководством музея. Они выделят под мое собрание особый мемориальный зал. Золотое сердце Монтесумы по праву займет там центральное место.
— В этом я сильно сомневаюсь! — раздался в столовой молодой сильный голос.
Сидящие за столом обернулись и заметили появление в столовой нового действующего лица.
Высокий симпатичный парень с открытым, правда, немного бледным лицом. Небольшие усики, широкие развернутые плечи, тонкая талия, перетянутая портупеей. И волосы какого-то ненатурального желто-соломенного цвета.
Юноша приветливо улыбался, одаривая всех присутствовавших ласковым, мечтательным взглядом черных миндалевидных глаз.
“Ордоньес!” — узнала его Элизабет, и ее сердце отчего-то учащенно забилось в груди перепуганной птицей кецаль.
— А ты как здесь очутился? — выпучил на него глаза Васкес. — Как тебя пропустили мои парни?
Лейтенант легонько вздохнул и посмотрел снисходительно, как смотрят матери на шалуна: что-де с тебя взять. У дона Мигеля мгновенно выступила на лбу испарина, и задавать лишние вопросы ему расхотелось.
— Во, — пробурчало гостеприимное чадо, — явился не запылился! Где только тебя черти носили все это время? Пока другие вовсю с оборотнями сражались, он в теплом сортире отсиживался!
И на этот недружелюбный выпад молодой полицейский ничего не ответил. Только горько усмехнулся.
Бетси заметила, что в уголках его оленьих глаз появились “гусиные лапки”, которых прежде, кажется, не было. Бедняга! Вероятно, несладко ему тут жилось.
Ордоньес словно прочитал ее мысли. Потому как повернулся к ней всем корпусом и несколько долгих мгновений всматривался ей в лицо. Затем… склонил перед Элизабет голову, прижав правую руку к сердцу.
— Ишь, галантный кавалер выискался! — ревниво съязвила брюнетка.
— Слушайте, люди, — медленно, размеренно, как будто читая стихи, обратился к хозяину дома и его гостям юноша в форме полицейского. — Вам всем грозит опасность. Сегодня было совершено нападение на “Банк оф Мехико”. Грабители не взяли ничего, кроме содержимого одного сейфа. Его номер тысяча пятьсот одиннадцать. Знакомая цифра, не так ли, сеньор Васкес?
Дон Мигель нервно захрипел и схватился рукой за сердце.
— Да-да, это именно тот сейф, в который вы спрятали на прошлой неделе подлинник золотого сердца Уицилопочтли.
— Что?! — вскочил со своего места Крюгер. — Какой еще подлинник?
— В сейфе, который вы, мисс МакДугал, так героически защищали, находилась всего лишь жалкая копия. Подделка.
— Так вот почему мне показалось, что с артефактом что-то не то! — хлопнула себя рукой по лбу девушка. — Теперь понятно, почему вокруг него не было ауры.
— Ах ты, негодяй! — заорала на коротышку взъярившаяся пантерой Труди. — И из-за обыкновенного куска золота мы едва не поплатились нашими молодыми жизнями! Scheipe! Ордоньес, немедленно арестуй его!
— Но как? — еле выдавил из себя Васкес. — Как они смогли проникнуть в банк с его суперсовременной системой охраны и, главное, как сумели открыть мой сейф с атомным замком?
— Так же, как я проник в ваш дом. А замок не был взломан.
— И такое под силу человеку? — не поверил дон Мигель.
— Тотек Чикауа не человек, — развел руками юноша в форме. — Как, впрочем, и я.
Регентруда разинула рот. Это еще что за бредятина?
Фриц Думкопф на всякий случай сунул руку в карман, где у него был припасен обсидиановый нож.
Пако Сорес превратился в соляной столп. Он ничего не понимал, так как наниматель ни словом не обмолвился ему о событиях прошедшей недели.
— Кто же ты? — дрожащим от ужаса голосом вопросил Васкес.
Еще до того, как желтоволосый ответил, Бетси уже знала, что он сейчас произнесет.
По роду своей деятельности ей довольно часто приходилось сталкиваться с необъяснимыми, странными вещами. Из многих мест, которые интересны и перспективны для археолога, она, как правило, выбирала те, что были связаны с некоей тайной, чудом. То ли это заброшенные или исчезнувшие святилища, вроде того, что находилось на острове Змеиный. Или известные из анналов древности мощные мифические и полулегендарные артефакты. Никакой нормальный, трезвомыслящий ученый не стал бы на ее месте гоняться за подобными химерами. Но такой уж у нее характер…
И вот, когда она оказывалась в очередном таком месте, с нею начинали приключаться таинственные происшествия. Казалось, что оживают древние, до этого мирно покоившиеся силы и властно вмешиваются в ход исследований. Некоторые из них помогали, как бы желая, чтобы и эта тайна, хранимая Клио, была раскрыта. Другие, напротив, ревниво оберегали свои секреты, всячески вредя раскопкам. У нее даже специальный термин родился: “сакральная археология”. Девушка втайне мечтала, что когда-нибудь, когда она станет такой же тяжелой на подъем и ворчливой, как ее учитель профессор Алекс Енски, то обязательно напишет об этом специальное исследование.
То, что происходило с ней в Мексике, прекрасно укладывалось в уже привычную схему.
— Мое имя Цонкоцтли! — просто сказал парень. — Кое-кто из присутствующих здесь его уже слышал.
— Бред! Бред сумасшедшего! — захихикала баронесса фон Айзенштайн. — Докажи!
— Не стоит, — подняла руку мисс МакДугал. — Мы верим тебе, друг и соратник Уэмака!
Труди повертела пальцем у виска:
— Еще у одной произошел сдвиг по фазе. Немедленно вызывайте карету “скорой помощи”!
— Когда ты догадалась? — тихо молвил златокудрый, переходя на науатль.
— Не после того странного случая в Чапультепеке со статуей Тлалока, — призналась девушка. — Гораздо позже, в Теотиуакане, когда купила у тебя статуэтку. Я узнала твои глаза. Ведь это был ты?
Цонкоцтли кивнул.
Черты его лица вдруг оплыли, по телу пробежала волнистая рябь, словно вся его фигура состояла из чудом застывшей воды. Мгновение — и перед изумленными гостями стоял загорелый субъект в зеленой панаме.
— Педро! — воскликнул Адам. — Наш нечаянный помощник!
— Вампир-оборотень! — заорал Фриц, выхватывая из кармана убийственное для джумби средство из темного вулканического стекла.
Труди просто хлопнулась в обморок, и Мигель с Думкопфом, отталкивая друг друга, кинулись ей на выручку.
— Так ты все время находился рядом, — ласково уточнила Бетси.
Золотоволосый, вновь принявший облик юного божества красоты, в который раз кивнул.
— То кецалем, то собакой, то старцем. Я хотел быть уверенным, что с тобой не случится ничего плохого…
