Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
Машины обращают внимание на густые следы, пятнающие атмосферу внизу. Сложные и тонкие алгоритмы вступают в игру, отделяют зерна от плевел, предсказывают движение цели и рассчитывают пересекающийся курс.
Их предсказания точны, но не идеальны: как-никак, у врага тоже есть мыслящие машины. Обманка во всем подражает охотнику. Каждый выхлоп реактивного двигателя снижает вероятность попадания. Виртуально изнасилованные Дежарденом боевые спутники принимают контрмеры — лазеры, собственные ракеты, выпущенные из драгоценных, невозобновимых запасов — но каждое решение вероятностно, каждый ход определяется статистически. В игре шансов ни в чем нельзя быть уверенным.
Три ракеты достигают цели.
Две упали на Флоридский полуостров, одна — в техасский Пыльный Пояс. Дежарден отбил в полуфинале Новую Англию — ни одна ракета не вышла из верхней точки дуги — но удар на юге вполне может покачнуть равновесие, не прими он неотложных мер. Он отправил три подъемника с заданием стерилизовать все в зоне и вокруг нее с двадцатикратным радиусом, дождался подтверждения и в изнеможении откинулся назад. Закрыл глаза. Статистика и телеметрия непрерывным потоком прокручивалась под веками.
На этот раз не какой-нибудь тихоходный Бетагемот. Совершенно новый штамм. Сеппуку.
«Спасибо тебе, Южная Африка, чтоб тебя».
Что за дела с этим народом? Были во многом типичной страной третьего мира, порабощенной, угнетенной и жестоко используемой, как многие ей подобные. Неужели не могли, как все, сбросить оковы и погрузиться в жестокое восстание, возжаждав мести всем и вся? Что за психи, много лет терпевшие чужой сапог на своей шее, додумались ответить угнетателям — только подумать — комиссией по примирению! Какой в этом смысл?
Если, конечно, не вспоминать, что это сработало. Со времени восхождения святого Нельсона южноафриканцы стали мастерами обходных шагов: накапливали силы вместо того, чтобы бросать их в бой, использовали инерцию вражеского удара в свою пользу. Черные пояса социологического дзюдо. Полвека тихарились под взглядами всего мира, и никто ничего не заметил.
Теперь они представляют собой большую угрозу, чем Гана, Мозамбик и другие подобные режимы вместе взятые. Этих-то Дежарден отлично понимал, более того, он им симпатизировал: что ни говори, западный мир, сочувственно цокая языком, любовался, как половые болезни прожигают дымящиеся дыры в возрастной структуре Африки. Хуже приходилось только Китаю (и кто знает, что зреет за его темными непроницаемыми границами?) Не удивительно, что Мем Апокалипсиса дал такой мощный резонанс именно здесь: обкорнанное поколение, мучительно пытающееся восстать из пепла, на семьдесят процентов состояло из женщин. Мстительные богини пересдали карты, обслуживая Армагеддон с океанского дна — даже если бы Лени Кларк не дала им готовую матрицу, столь подходящий миф все равно бы прорвался, вспыхнул бы спонтанно.
С бессильной яростью Ахилл справился бы. А вот улыбчивые уроды с тайными целями создавали гораздо больше проблем, особенно когда за ними стояло наследие биотехнологий, зародившихся, черт побери, чуть ли не век назад, еще с первой пересадки сердца. Сеппуку действовал также, как его южноафриканские создатели: он был чемпионом микробиологического дзюдо и притворщиком, он улыбался, под ложным предлогом залезал к тебе в дом, а потом...
Ни европейцам, ни азиатам подобная стратегия не пришла бы в голову. Слишком тонко для потомков империй, слишком трусливо для тех, кто вырос на политике бахвальства силой. А вот для этих мастеров манипуляций на нижнем уровне, притаившихся в пятке темного континента, это вторая натура. В эпидемиологию она просочилась прямиком из политики, а с последствиями пришлось разбираться Ахиллу Дежардену.
Теплая тяжесть легла ему на бедро. Дежарден открыл глаза. Мандельброт, привстав на задние лапы, передними тормошила его. Не дождавшись разрешения, мяукнула и запрыгнула на колени.
В любую минуту мог загореться огонек на пульте. Уже много лет у Дежардена не было официального начальника, но множество глаз от Дели до Мак-Мердо следили за каждым его движением. Он заверил их, что справится с ракетами. Далеко за океанами правонарушители в более цивилизованных пустошах — и к тому же на поводках Трипа — связывались со спутниками, хватались за телефонные трубки, срочно вызывали Садбери, Онтарио. Никто из них не станет слушать оправданий.
Он мог бы с ними справиться. В его жизни случались куда более серьезные вызовы — и он справлялся. Шел 2056, и десять лет назад он спас Средиземку, развернув на сто восемьдесят градусов свою личную жизнь. Пять лет назад Бетагемот рука об руку с Лени Кларк начали крестовый поход против мира. Четыре года с исчезновения Верхнего Эшелона, четыре года с тех пор, как влюбленная идеалистка насильственно освободила Дежардена от рабства. Чуть меньше прошло с Рио и добровольного затворничество Ахилла в этих руинах. Три года — с Карантина западного полушария. Два — с Выжигания Северной Америки. И Ахилл справился со всем.
Но вот южноафриканцы... они действительно задали проблему. Добейся они своего, Сеппуку прошелся бы по его владениям лесным пожаром, и Ахилл не видел благоприятного для себя сценария. Он сильно сомневался, что сможет долго сдерживать неотвратимое.
Хорошо, что он как раз собрался уйти в отставку.
СЕППУКУ Сущность духовной дилеммы человечества заключается в том, что мы эволюционировали генетически для принятия одной истины, а открыли другую.
Э. О.Уилсон[15]
Я с радостью пожертвую своей жизнью ради двух родных братьев или восьми двоюродных.
Дж. Д. С. Холдейн[16]
ДЮНА
«Вакита»[17]бесшумно бежит из «Атлантиды», пробираясь между подводными пиками и провалами, которые помогают ей оставаться незаметной, но при этом замедляют ход. Курс, по которому движется судно, представляет собой какую-то шизоидную мешанину несовместимых друг с другом целей: жажда скорости находится в неразрешимом противоречии с желанием выжить. Лени Кларк кажется, что стрелка их компаса постоянно работает в режиме генератора случайных чисел, однако со временем суммарный вектор указывает на юго-запад. В какой-то момент Лабин решает, что они благополучно выбрались из окрестностей станции. Без хорошей скорости осторожности теперь и быть не может: «Вакита» выходит в открытое море. Судно плавно движется на запад вдоль склонов Срединно-Атлантического хребта, рыскает время от времени то в одну, то в другую сторону из-за попадающихся на пути кочек размером с орбитальный подъемник. Горы уступают место предгорьям, те сменяются бескрайними пространствами ила. Конечно же, в иллюминаторы Кларк ничего этого не видит — Лабин не потрудился включить внешнее освещение, — но топографический рельеф прокручивается в четко синхронизированном спектре на ярком экране навигационной панели. Зазубренные красные пики, настолько высокие, что их вершины почти скрыты в темноте, лежат далеко позади. Пологие и крутые склоны, цвет которых плавно переходит из желтого в зеленый, остаются за кормой. Подлодка плывет над равниной, покрытой застывшей вулканической магмой, она кажется бескрайним голубым ковром, глядя на который чувствуешь успокоение и даже сонливость.
Ознакомительная версия. Доступно 28 страниц из 139
