Щеголь подошел к двери, вынул ключи и отпер все замки. Он начал открывать дверь, и кто-то тут же просунул в нее ногу, чтобы не дать снова захлопнуть.
— Кто там? — крикнул красавчик. — Кто ломится ко мне в дверь? Назад, или я тебя вздую!
Я узнала туфлю в двери. Это была та самая туфля с царапиной, которую я видела в гостиной. Узнала я и брюки, а затем и их владельца.
Клод.
— Клод! — вскрикнул красавчик.
— Клод! — закричала я.
— Роуленд Коллис, — уныло протянул Роуленд Коллис. — Вот как меня зовут, если это кому-нибудь интересно.
А затем Клод ударил парня с медалью сковородкой. Моей сковородкой.
21 Универсальная затычка для ванны
Повествование Клода Айрмонгера продолжается
Я вхожу
Я ударил Муркуса. Я с ненавистью ударил его сковородой кузины Гастрид (мистер Гарни). Удар был сильным, и Муркус упал на пол, схватившись за свою красивую голову. Мне стало хорошо, я честно признаю это. Я был счастлив. С этим ударом моя ненависть немного ослабла.
— Это, — сказал я, — за Туммиса и Хилари Эвелин Уорд-Джексон. Но этого мало. Сколько ударов ни нанеси, их все равно будет для тебя мало, Муркус. Всех побоев мира, всех пинков земного шара было бы для тебя недостаточно, Муркус.
— Пожалуйста! — завывал тот. — Моя голова! У меня идет кровь! Ты убьешь меня!
— Думаю, я действительно так сделаю, если ты немедленно не заткнешься.
— Клод! Клод! — закричала Люси из камина.
Я вытащил ее. Что они с ней сделали? Она была вся исцарапана и перепачкана кровью и сажей. Она выглядела очень жалко, но все же это была она. Передо мной стояла самая что ни на есть Люси.
— Люси Пеннант, наконец-то! Ну и набегался я из-за тебя!
— Из-за меня, Клод? Почему?
— Я обегал весь дом, начиная с гостиной с красным диваном. Я бы никогда тебя не нашел, если бы ты не нашла бабушку. Она подняла такой шум, что даже я его услышал. Все эти слуги бросились к ней, а затем ты исчезла в дымоходе. Я прикинул, с какими каминами может соединяться этот дымоход, и решил заглянуть к Флиппе и Кросспину, но затем услышал голоса за этой дверью и предположил, что ты у Муркуса. Я услышал, как Муркус сказал, что собирается уходить, и притаился у двери. Дождавшись, когда он начал ее открывать, я просунул туда ногу, и тогда в дело вступила сковородка, мистер Гарни, которого я почему-то нашел в гостиной под диваном. Но, как бы там ни было, я здесь, Муркус здесь и ты здесь. И Сесили Грант, туфля Борнобби, и Генриетта Найсмит, и Малышка Лил тетушки Луиссы каким-то образом тоже оказались здесь. А это кто такой? Я никогда его раньше не видел.
— Подставка для гренок, — всхлипнул Муркус. — Но прошу тебя, не говори никому.
— Это Роуленд Коллис, Клод, — сказала Люси.
— Я — Роуленд Коллис, Клод, — сказал странный парень.
— Он — Предмет Муркуса, каким-то образом превратившийся в человека из плоти и крови, — сказала Люси.
— Роуленд Коллис! Но как он может… как они могут быть… вместе! Это бессмыслица.
— Мы понятия не имеем, — простонал Муркус. — И кто бы знал, как мне хочется, чтобы все было по-другому. В виде подставки для гренок он был гораздо лучше. Как бы мне хотелось, чтобы он снова ею стал! Он был замечательной подставкой для гренок, но превратился в совершенно равнодушного человека. Бабушка сказала, что со временем он должен снова стать куском серебра, но он не стал и теперь изводит меня день за днем. Из Филчинга приезжали доктора, особые доктора, но они были бесполезны — никто не смог превратить его обратно в подставку. Скоро, очень скоро я получу брюки и женюсь на моей Хоррит. Но что она скажет, увидев такую подставку?
— Но это же чудесно! — воскликнул я. — Лучшую новость и представить сложно!
— Это ужасно, — возразил Муркус. — Сложно представить себе худшую новость.
— Это значит, — снова воскликнул я, — это значит, Джеймс Генри Хейворд, моя дорогая затычка, что скоро ты сможешь вернуться в этот мир. Это значит, что есть способ разорвать порочный круг. Как, Муркус, как ты это сделал?
— Я ничего не делал, — сказал тот. — Я лег спать, как и всегда, а утром на месте моей подставки… в общем, моей подставки не было, а вместо нее было это. Представляете, каким это было для меня шоком?
— Но ты должен был сделать что-то необычное. Думай, Муркус, думай!
— Говорю же, ничего необычного не было.
— Должно было быть.
— Не было вообще ничего.
— Думай, Муркус! — прикрикнул я. — Может, мне опять взяться за сковородку? Это поможет, как думаешь?
— Да, возьмись за сковородку, — сказал Роуленд. — Возьмись за нее хорошенько. Это точно поможет.
— Пожалуйста, пожалуйста, Клод! — умолял Муркус.
— А ты делал что-нибудь, Роуленд Коллис?
— Не помню, правда.
— А ты помнишь, как это — быть подставкой для гренок?
— Не помню. Правда.
— А ты можешь вспомнить, кем ты был до того, как стал подставкой?
Он немного подумал и сказал с грустью в голосе:
— Не могу. Увы. Правда не могу.
— Возможно, я к тебе еще зайду, Роуленд. Попозже.
— Можешь одолжить мне сковородку? — спросил тот.
— Не давай ему ее, Клод, пожалуйста, — взмолился Муркус. — Ты так хорошо выглядишь в брюках. Так внушительно.
— Не пытайся мне льстить, — сказал я.
— Клод, — вмешалась Люси, — мы не можем здесь оставаться. Никак не можем. Пойдем, Клод. Если они найдут меня — а они собираются это сделать, — то убьют. Они так и сказали.
— Убьют?
— Именно так, — закивал Муркус. — Они убьют, да. Я сам слышал, как Старридж это сказал.
— Помоги мне, Клод, забери меня отсюда.
— Выхода нет, — сказал Муркус. — Отсюда вам не выбраться. Покинуть дом можно только на поезде, по туннелю. Но поезд все еще не вернулся, а значит, туннель, скорее всего, обрушился. А это значит, что вам не выбраться. Вы здесь застряли, как и все остальные. Пока буря не закончится и туннель не отремонтируют.
— Это правда, Клод? Он говорит правду?
— Должен быть другой путь, — сказал я.
— Его нет, — заявил Муркус. — И ты об этом знаешь.
— Врежь ему! Врежь ему! — разволновался Роуленд. — Я вижу, что ты об этом думаешь.
— Роуленд Коллис, — сказал я, — я бы хотел, чтобы ты взял это себе.
