– Сильно! – Илья с восхищением посмотрел на него.
– Ещё займемся аптеками. Фармацевта хорошего, для начала, Дан уже нашел. Дело за малым – осталось найти себе хорошую секретаршу.
– В каком плане хорошую?
– Во всех. Чтоб кофе варила, бумажки могла хорошо занести, да и вообще, чтоб с ней можно было и в кабак, и в постель, – он поймал удивленный взгляд Ильи. – Я, понимаешь ли, Илюша, хоть четыре раза и помирал, но живым всё же остался и мысли у меня грешные, как и раньше.
Через три дня Владислав действительно появился в фирме. Первое, что он сделал, это собрал всех сотрудников. В просторном кабинете Дана сидели он, сам Дан и какой-то светловолосый молодой мужчина, несколько скандинавского типа.
– Господа, – голос Владислава звучал спокойно и уверенно, – я собрал вас здесь для того, чтобы сообщить вам о грядущих переменах. Перемена первая – генеральным директором фирмы теперь буду я. Дан Александрович просится, ну, если не на пенсию, то немного не на такую нагрузку. Все его распоряжения остаются в силе и все принимаемые им решения приравниваются к решениям принятым мною. Теперь считайте, что первых лиц у нас в фирме два. Я так говорю, Дан Александрович, – он вопросительно посмотрел на Дана. Тот довольно улыбнулся и кивнул в знак согласия. – Перемена вторая – вторым лицом в нашей фирме будет исполнительный директор. Это новый для вас человек. Можете познакомится, – он кивнул в сторону скандинава. – Эрик Райвович Тревонен. Он будет заниматься кадрами, внешней деятельностью и в отсутствие меня и Даниила Александровича, будет иметь право первого голоса. Третье перемена и третье лицо – всем вам знакомый Илья Григорьевич Ярошенко. Он будет исполнительным директором диагностического центра и фармакологической части. Подчиняться будет напрямую только нам – мне и Дану Александровичу. В ближайшее время штат у нас значительно увеличится, впрочем, как и помещение. Теперь всё здание принадлежит нам. Я думаю, что не стоит всем объяснять, что результат нашей работы будет зависеть только от нас самих. Как потопаем, так и полопаем. Вопросы есть? – он обвел всех внимательным взглядом и выждал несколько минут. – Что ж, раз вопросов нет, можем вернуться к прежней работе. Спасибо всем.
Назначение для Ильи было новостью. Три дня назад во время разговора Владислав ничего ему не сказал. Вообще это был не прежний Владислав. Таким он его ещё никогда не видел – холодный, жесткий взгляд, холодная спокойная манера говорить, тон, не терпящий возражений. За столом перед ним сидел ХОЗЯИН, БОСС. Все были явно озадачены не меньше самого Ильи.
Через час Владислав сам пришел к Илье. Он сел без приглашения и закурил. Илья поднялся, открыл форточку.
– Ты извини, у меня через двадцать минут клиент будет, – пояснил он.
– Нормально всё. Как освободишься, зайди ко мне, возьми каталоги.
– Влад, чем я обязан такому повышению? – спросил Илья.
– Не нравится? – он удивленно вскинул брови. – Илюша, это будут не плохие деньги. В пять раз больше, чем сейчас, если всё пойдет так, как я задумал.
– А если не пойдет?
– Меньше не будет. Но я знаю, что пойдет. Я очень хорошо всё продумал. Ты обратил внимание на экономистов новых?
– Да. Собственно, я этой частью мало интересуюсь.
– А придется.
– Сколько тебе это будет стоить? – улыбнулся Илья.
– Стоить будет порядочно, но вложенные деньги вернуться быстро. Увидишь. В конце концов, теряю только я. Да, вот ещё чего я пришел, – он поднялся и бросил окурок в форточку, – потолкуй с Эриком и подбери себе людей. Объясни, какого профиля и уровня специалисты нужны в твою часть. Пусть он займется.
– Он медик?
– Нет. Бывший гэбист. Один из моих бывших больных. Мальчик будет предан, как собака. Он сидит уже год без работы – списали по состоянию здоровья. Умный, несколько циничный, хороший аналитик, отличный психолог, порядочный, деловой и очень здравомыслящий малый.
– При чем здесь специалисты и он? – не понял Илья.
– Илюша, сюда с улицы не попадет никто. Я не хочу разводить здесь протекционизм или держать у себя под носом того, кто будет работать на два фронта. Я возьму человека, может, малоизвестного и совершенно незнакомого, но делового и порядочного.
– Тогда я не пойму роли Эрика.
– Я же тебе сказал, что мальчик бывший гэбист. Как он соберет информацию, меня не волнует. Меня интересует всё – деловые качества, личная жизнь, склонности и прочее.
– Это смахивает на копание в грязном белье, – Илья поморщился.
– Если ему будет нужно, то пусть копается. Либо дело делать, либо зарыться под подушку и оттуда не высовываться.
– Влад, ты ли это? – Илья смотрел на Владислава со смесью удивления и страха.
– Я, душа моя, я. И не смотри на меня так. С тобой у нас ничего не изменилось. Зайди, как освободишься.
– Хорошо… Влад, – Илья задержал его у двери, – скажи, а твой мальчик будет и нас проверять, тех, кто работает?
– Да, уже проверяет. Не беспокойся, тебя не будет.
– Почему?
– Потому что ближе людей, чем Алька, Дан и ты у меня теперь нет. Чтобы не происходило, потревожить кого-либо из вас я не смогу, – он слегка сощурился. – Доволен? Получил признание в любви? – он вышел из кабинета.
Всё шло теперь по-новому. Где-то это было нелегко, где-то вызывало у Ильи почти мальчишеский азарт. Он научился возражать Владиславу, другой раз спорил с ним до хрипоты и, если ему удавалось отстоять свою точку зрения, был почти счастлив. Как ни вызывала в нем должность Эрика легкого отвращения, но вскоре он понял, что это необходимо. Владислав очень точно охарактеризовал Эрика. Спустя месяц Илья с ним даже сдружился. Через полгода Илья стал сопровождать Владислава в поездках за границу, когда речь шла о покупках нового диагностического оборудования. Обычно они летали самолетами. Илья терпеть не мог эти поездки – его ужасно мутило на посадке, и любой перелет его выматывал до предела. Владислав переносил эту процедуру получше, если не считать того, что иногда у него болело сердце. Ездить поездами не любил Владислав. В поезде он засыпал, начинал стонать и метаться во сне. В самолетах он не спал. Но за те деньги, которые теперь получал, Илья согласен был несколько раз в год потерпеть. Постепенно он так привык ко всему этому, что ему иногда казалось, что так или почти так стало уже очень давно…
Раз в год, двадцать пятого мая, Владислав и Даниил Александрович отмечали очередную годовщину смерти Валентина и Дины. Обычно после поминок Владислав ходил хмурый и подавленный несколько дней. Он научился улыбаться. Но Илья терпеть не мог этой его улыбки – он улыбался одними губами, будто на несколько секунд натягивал на лицо маску. Временами ему становилось плохо и он мог слечь в постель на несколько дней, а то и недель. Владислав руководил фирмой очень умело, дела шли отлично, прибыль была хорошая. Но при всем этом Илью порой пугала появившаяся в нем странная жестокость, тот небольшой цинизм, который был у него всегда, теперь, как минимум, утроился. Он мог быть резким, холодным, последнее слово оставалось всегда за ним.
