— Что с тобой, девонька? — Маленькая старушка поддержала ее за руку. — Ты бледная совсем. Плохо тебе? Может, «скорую» вызвать?
— Плохо, — призналась Ирина. — Но «скорая» тут не поможет.
Старушка внимательно посмотрела на нее:
— Все проходит. И это пройдет.
В этих простых, казалось бы, словах было столько души, старушка произнесла эту фразу так, что внутри Ирины снова все перевернулось.
— Я не хочу, чтобы это проходило.
— А не хочешь, значит, с этим нужно жить. Это не так сложно, как тебе кажется сейчас.
Старушка вздохнула и засеменила прочь. Ирина проводила ее взглядом и поняла, как сильно замерзла.
Игорь пришел домой на следующее утро. Долго топтался в коридоре, потом виновато заглянул в комнату. Ирина смотрела на него ясными глазами, как будто вовсе и не спала. Впрочем, она действительно почти не спала. Дрема, в которую она погружалась время от времени, не была дремой истерики или отчаяния. Ирина просто все решила для себя. А когда принимаешь какое-то решение — жить становится легче. В этом старушка была права.
— Сделай мне и себе кофе, — сказала Ирина, предупреждая оправдания Игоря. — Я сейчас встану.
Игорь моментально умчался на кухню.
По квартире разнесся запах свежесваренного кофе.
— Я поеду с тобой, — сказала Ирина, глотнув кофе, и закурила. — Но у меня одно условие.
— Какое? — с готовностью отозвался Игорь, согласный на какие угодно условия, лишь бы Ирка поехала с ним.
— Я поеду только в качестве переводчицы. Ни о каких супружеских отношениях не может быть и речи. Для всех окружающих мы будем мужем и женой, если ты на этом настаиваешь, но ты должен четко знать, что в этом плане между нами все кончено.
Игорь слегка опешил, потом подумал: да бог с ним, пусть говорит что хочет, главное, чтобы она поехала, а уж в Голландии они как-нибудь разберутся со всем остальным. Что он там, в конце концов, себе бабу не найдет? Или, наоборот, уедут, все утрясется, позабудется — и Ирка передумает. Уж он постарается приложить к этому максимум усилий.
— Хорошо.
— Когда мы уезжаем? Мне нужно еще предупредить маму и брата, они ничего не знают.
— Славик дал нам денег. За неделю сделают паспорта. За эту же неделю нужно разобраться с квартирой и записать пару новых песен.
— Разбирайся и записывай, — сказала Ирина. — Я этими вещами заниматься не буду. Это нужно тебе.
Игорь открыл было рот, чтобы возразить, но промолчал.
— Да, и еще. До отъезда я поживу у мамы. Ничего о наших нынешних отношениях она не знает, я просто скажу ей, что мы уже сдали квартиру.
— К чему такие жертвы? Я же все равно всю эту неделю буду на студии торчать. Хорошо, если пару раз дома переночую.
— Это не жертвы. Я просто хочу последнюю неделю побыть рядом с родным мне человеком.
— Ладно, — возражать Игорю не хотелось. Самое главное то, что она едет! А все остальное такие пустяки!
Влад собирался на работу. Марго наблюдала за ним, откинув с роскошного тела одеяло. Вчерашнее заточение совсем не пришлось ей по нраву. Влад вернулся поздно вечером, когда она, совсем одуревшая от сна, безделья и безумного желания выпить, уже действительно подумывала о том, чтобы стукнуть милейшую Марью Ивановну по голове чем-нибудь тяжелым и сбежать на все четыре стороны. Потом была безудержная ночь любви, после которой оба заснули только под утро.
— Ты возьмешь меня с собой? — осторожно спросила Марго.
— Нет. У меня сегодня деловая встреча с братом, ты мне будешь мешать.
— Ты что, прячешь меня? — возмутилась Марго.
— Как это ты догадалась? Именно прячу. От тебя самой.
— Я могла бы за это время так много сделать для нашего нового ресторана…
— И опять напиться в стельку.
— Это унизительно, в конце концов! — воскликнула Марго. — Я не твоя жена и не твоя рабыня! Ты не смеешь так со мной поступать!
Влад приподнял ее лицо за подбородок:
— Когда-нибудь ты скажешь мне за это спасибо. Марго вырвалась и отвернулась к стене. Но надолго ее не хватило:
— Одежду хоть отдай! А то неудобно в туалет в простыне ходить!
Влад подумал и кивнул:
— Хорошо.
Он вышел из спальни и вернулся, неся в руках длинную шелковую рубаху Марго.
— Этого тебе хватит. Хотя раньше я что-то не замечал за тобой особой стеснительности.
Марго тут же надела рубаху.
— Я ушел. — Влад взял ее лицо в свои ладони, посмотрел прямо в глаза. — Умоляю, не делай глупостей. Ты перестанешь пить, и мы с тобой будем счастливы. Я сделаю для тебя все. Обещаю. Все что ты захочешь. — Влад крепко поцеловал Марго — Договорились?
Марго молча кивнула.
Как только за Владом захлопнулась дверь, Марго ловко, как кошка, забралась на подоконник. Окно было заклеено на зиму. Она открыла форточку и как можно сильнее высунулась на улицу. Повернув голову налево, она увидела то, что ей было нужно, — пожарную лестницу. Марго не пугало, что расстояние до лестницы почти метр, не останавливало ее и то, что на улице зима и минус пятнадцать, а на ней из одежды одна шелковая рубаха. Главное было — выбраться из этой ненавистной квартиры, а со всем остальным она разберется. Вряд ли найдется хоть один человек, который не пожалеет замерзающую женщину. Тем более что в ее квартире остались кое-какие деньги и за такси заплатить она будет в состоянии. Вот только лестница наверняка ледяная… Все руки обдерешь, пока спустишься. Черт с ним! Свобода дороже! А дома в баре — заветные бутылки с водкой, виски, коньяком, вином, шампанским… Марго сглотнула слюну. Нужно еще открыть окно так, чтобы эта дура экономка ничего не услышала. Марго спрыгнула с подоконника и принялась за дело.
Пятнадцатилетний подросток из дома напротив, который прогуливал школу, изображая смертельно больного гриппом, чуть не подавился кашлем, когда увидел, как по пожарной лестнице соседского дома спускается роскошная блондинка в одной полупрозрачной шелковой рубахе, которая, задираясь от ветра, обнажает очень аппетитную круглую попку.
Марго спрыгнула на снег. Огляделась по сторонам, подобрала упавший с ноги тапок, обняла себя за плечи и легкой рысью понеслась к дороге. Первая же машина затормозила около нее так резко, что голые ноги Марго припорошило взметнувшимся снегом. Ничего не говоря, Марго запрыгнула на переднее сиденье. Водитель обалдело моргал не в силах сказать ни слова.
— К любовнику жена пришла. В самое неподходящее время, — очаровательно улыбнулась Марго, согреваясь. — Я еле успела рубашку на себя надеть. Она мне чуть волосы не выдрала. Представляете? Разве можно уничтожать такую красоту? — Марго взяла руку водителя и провела ею по своим золотистым волосам.
