— Позвольте мне, — предложил Роберт.
Он отобрал у меня бутылку, и пальцы его незаметно коснулись моей руки. Конечно, прикосновение могло быть случайным, и однако я еще долго после этого чувствовала, как горит моя кожа. Тупо глядя, как багряный ручеек течет мне на тарелку, я судорожно пыталась проглотить вставший в горле комок.
Весь вечер мы с Робертом старательно избегали заговаривать друг с другом. Все, что мы говорили, было адресовано исключительно Мин и Элли, и хотя странность этого просто бросалась в глаза, казалось, никто кроме меня ничего не замечает. Остается только надеяться, подумала я про себя, что, попривыкнув немного, мы все-таки найдем в себе силы общаться как нормальные люди. Все это время, пока мы сидели на кухне, я вновь и вновь перебирала в памяти то, что произошло между нами, и с ужасом поймала себя на том, что радость постепенно вытесняет из моего сердца мерзкий привкус предательства, к которому я уже успела немного привыкнуть.
Мы все в тот вечер выпили больше обычного, и когда я отправилась в постель, комната кружилась перед моими глазами. С облегчением вытянувшись под одеялом, я закрыла глаза. И тут же услышала, как Хэм, шумно заворочавшись на своем матрасе, почмокала губами и сонно вздохнула. Все было таким знакомым и привычным… можно было подумать, что тот эпизод на тропинке просто привиделся мне. Стиснув зубы, я поклялась, что впредь стану держать себя в руках. Такое никогда больше не повторится. А раз так, значит, и вреда никакого не случится. А мне ничего другого и не надо. Мне хотелось только одного — просто лежать, зажмурившись, и упиваться счастьем, заполнившим, казалось, каждую клеточку моего тела. И действительно, чего еще я могла желать? Роберт любил меня, теперь я это знала. Конечно, мне было в чем себя упрекнуть, и, однако, разве так уж грешно мечтать, чтобы и тебя тоже любили?!
После завтрака, к которому мы спустились немного позже обычного, поскольку как-никак наступили каникулы, Элли потащила меня полюбоваться на Бути и котят. Прошло шесть недель, и за это время их неловкость сменилась живостью и непоседливостью.
— Я их приручила, видите? — ликующе объявила Элли, толкая меня локтем. — Я все время возилась с ним, когда заболела. Что ж, в ветрянке тоже есть свои прелести — по крайней мере не нужно ходить в школу. Ненавижу последний триместр. А торжественное собрание по случаю конца учебного года — особенно. По-моему, все что-нибудь да выиграли… кроме меня, конечно. Только один раз мне достался приз за примерное поведение. Господи, да кому это нужно?! Все равно что получить приз за то, что у тебя самый здоровый нос или самый толстый живот, честное слово! И значок при этом такой дурацкий — видели бы вы его! Я спустила его в унитаз, как только добралась до дома.
Когда мы вернулись на кухню, там уже суетилась миссис Баттер. Мне показалось, она тоже искренне обрадовалась моему приезду. Я сказала, что просто не узнаю этот дом, — до того тут стало чисто и уютно.
— О да, мне тоже кажется, что неплохо, да только откуда ж вам, мисс, знать, каким бывает дом, где живет семья и все вечно ходят на головах! А уж нонешние мои хозяева-то… и смех, и грех — беспомощные, точно младенцы какие! Словно слепые кутята. Поверьте мне, мэм. Я ведь и раньше была в услужении, до того, как замуж вышла, так что многое повидала!
Я поинтересовалась, как дела у Роли. Лицо миссис Баттер омрачилось.
— Все еще без работы. Два места ему предлагали, да так ни одно и не понравилось. Сказал, что ему и так неплохо живется, на свободе то есть!
— Итак, он у вас, значит, свободный художник, — усмехнулась я. — А чем же он занимается?
— Вот не скажу… говорил он, да я забыла… Совсем из головы вон. Вот давеча — пришла к Рэнсому, а никак вспомнить не могу, зачем пришла. Так домой и вернулась несолоно хлебавши.
— Ну, такое со всяким может случиться, — бросила Мин.
— Это уж точно, мэм, да только когда я домой-то вернулась — гляжу, а списочек-то как есть у меня в руке! Так с ним домой и шла! Чудеса, да и только! Мой Роли велел, чтобы я берегла себя. Очень уж он радовался, когда я подыскала себе эту работу. Сказал, надеюсь, они там, дескать, тебя не обижают. А я говорю, да что ты, сынок! Миссис-то Вестон, говорю, уж такая добрая, что и сказать невозможно.
— Спасибо, — пробормотала Мин, поставив перед миссис Баттер кружку. При этом немного кофе выплеснулось на скатерть.
Я съездила в Грейт-Своссер, где меня с распростертыми объятиями встретили и мистер Рэнсом, и другие лавочники, купила на обед огромный пирог со свининой, ножку ягненка на ужин и еще немного моркови, картошки и капусты для салата. На этот раз я предусмотрительно прихватила с собой несколько кулинарных книг, но проблема была в том, что в овощной лавке выбор был на редкость скуден.
— Элли, ты помнишь, что в понедельник тебе нужно съездить проверить зрение? — спохватилась за обедом Мин. — Как ты думаешь, ты достаточно хорошо себя чувствуешь для поездки в Уинкли?
— Думаю, да. Сегодня мне намного лучше. Только все чешется — просто ужас как! И противно все время ходить такой разрисованной и в болячках.
— Прими ванну, — посоветовала я. — А после можно помазать твои болячки гамамелисом. Хочешь, я сама свожу тебя к окулисту? Заодно и в зеленную лавку загляну.
— Ой, конечно! Вот здорово! Ох, ты не обидишься, мамочка?
Она бросила встревоженный взгляд на Мин.
— Нисколько, дорогая. Наоборот — только рада буду, если мне не нужно будет ехать. Тебя следовало свозить к нему уже пару месяцев назад, а доктор Вудс всегда так ругается в таких случаях. Ну, да Дэйзи ему вряд ли удастся выставить вон!
Роберт вернулся к обеду. В волосах у него застряли веточки, а на щеках играл здоровый румянец. Я решила, что он выглядит просто великолепно, и жалела только о том, что не могу броситься ему на шею и сказать об этом сама. А Мин даже не взглянула на него. Наверняка она уже сотни раз видела его таким, уныло решила я. Украдкой вздохнув, я поставила на стол пирог со свининой. От одного вида сдобной, воздушной корочки у меня просто слюнки потекли. Весь такой аппетитный, подрумяненный, он был вдобавок украшен цветочками из узких полосок теста.
— Фруктовый сад выглядит просто великолепно. В этом году весна пришла чуть ли не на три недели раньше, чем всегда. Скоро уже и яблони зацветут, — заметил Роберт, отправив в рот внушительный кусок пирога.
— Надо обязательно что-то решить с тем садом, который за стеной, — продолжал Роберт. И хотя он даже не смотрел в мою сторону, я почувствовала, что эти слова адресованы именно мне.
— Можно посадить там овощи. А заодно и цветы, — предложила я. — Так обычно делают во Франции. А посредине ставят две перголы[21], по которым вьются плетистые розы. Или вистерия. А фруктовые деревья пересадить поближе к стене. Абрикосы, например, персики или даже вишни. Разбить его на квадраты и в каждом посредине посадить штамбовые яблони, а вокруг них — горошек, фасоль, морковку и картофель. Может быть, даже турнепс или свеклу. А как насчет ревеня или сельдерея?
