— Отвечаю на твой первый вопрос: я подумал, что в пути тебе захочется почитать. Что касается второго, то книги рассыпались по земле, потому что у твоей сестры не хватило терпения дождаться, пока кто-нибудь должным образом откроет ящик, и она решила его сломать. А насчет ее импульсивных действий… — Джеймс пожал плечами. — Спроси у нее сама.
Изабелла повернулась к сестре, которая уже отложила в сторону довольно высокую стопку книг и принялась собирать вторую.
— Ливви, — спросила Иззи, — что, хотелось бы знать, ты делаешь с моими книгами?
— Даже если ты будешь читать все время, которое проведешь в карете отсюда до Шеффилд-Парка, ты все равно не сможешь осилить все эти произведения. Не понимаю, почему я не могу отобрать кое-что для себя, тем более что их вообще бы здесь не было, если бы я не подала эту идею.
— Да, ты достойный образец скромности и самоотверженности.
Иззи снова повернулась к Джеймсу, склонив голову, словно в смущении. Неужели сердце его жены смягчилось? Ради этого Джеймс готов был купить Оливии книжный магазин!
— Я хочу… то есть…
Она покраснела и выглядела просто восхитительно — словно спелый персик.
— Спасибо, что позаботился обо мне, хотя и проявил некоторую расточительность.
— Почему ты благодаришь его? — Оливия оторвала взгляд от книг. — Если кто и позаботился о тебе, так это я. Он просто заплатил деньги, а замысел принадлежал мне.
— Оливия, — предостерегающе сказал Джеймс, — если ты хочешь получить книги, которые отложила… знаешь, те самые, за которые я заплатил, я посоветовал бы тебе побыстрее забрать их и уйти. Немедленно!
Эта безумная курица не получит от него книжный магазин! Ливви между тем уловила намек и поспешно удалилась в дом, прихватив свои трофеи. Дерзкая девчонка! Истинная погибель для какого-нибудь мужчины — вот бедолага. Его собственная погибель стояла перед ним, посвежевшая и похорошевшая на чистом бодрящем морозном воздухе. Джеймс коснулся тыльной стороной пальцев нежной порозовевшей щеки.
— Ты замерзла, — произнес он. — В карету занесли одеяла и разогретые кирпичи. Пора нам попрощаться со всеми и отправляться в путь.
Джеймс наблюдал, как Изабелла расцеловалась с тетушкой, сестрой и кузиной, а затем они вместе пошли удостовериться, хорошо ли устроена Бриджет во второй карете со служанкой Иззи и няней, Торой, которую Джеймс уговорил остаться у них на службе, предложив тройную плату. Тора оказалась смышленой девицей. Она любила Шотландию, но деньги любила больше, кроме того, она искренне привязалась к его дочери. Славная девушка.
Наконец Джеймс помог Иззи забраться в карету и сам сел рядом. Она многозначительно посмотрела на него, затем на свободную скамью напротив.
— Я не люблю ехать спиной вперед, — заявил он.
— Тогда тебе повезло, потому что мне все равно, — ответила Иззи, пересев на пустое сиденье.
— Нам было бы теплее, если бы мы сидели рядом, — вздохнув, заметил Джеймс.
— Мне и так хорошо, большое спасибо.
С этими словами она уткнулась носом в один из романов, которые он для нее купил. Наверное, это было не такое уж удачное приобретение. Ему хотелось, чтобы внимание Изабеллы было приковано к нему, а не к руинам какого-то замка, где царили запустение и разруха; Джеймс начал уже подумывать, не выбрать ли книгу и для себя, но ему совсем не хотелось читать. Он хотел свою жену.
После пяти мучительно долгих минут молчания Джеймс уже не в силах был этого выносить.
— Что за книгу ты читаешь?
— Третий выпуск «Сироты Рейна», — ответила Иззи, не поднимая глаз.
— О-о-о.
Джеймс подождал, как ему показалось, целую вечность.
— И о чем же там говорится?
Иззи поморщилась от досады.
— Сюжет слишком запутан. Уверена, что первый и второй выпуски тоже где-то здесь, так что можешь прочесть, если тебе интересно.
— А там есть что-нибудь о грехопадении? Я не стану утруждать себя, пока ты не убедишь меня, что в этом романе упоминается о действительно стоящем грехопадении.
— Разве есть такое понятие, как «стоящее грехопадение»?
— Если память мне не изменяет, ты была в полном восторге от своего собственного. Как и я.
Джеймс дал Изабелле время поразмышлять над этим до первой станции. Пока им меняли лошадей, он распорядился, чтобы Иззи предоставили отдельную комнату, где она могла покормить Бриджет. Припомнив, как его жена едва поклевала за завтраком, Джеймс также приказал отнести ей еды. Они отправились в путь спустя примерно час, что он счел весьма удачным, учитывая значительное количество женщин в его команде.
И снова, как только карета тронулась с места, Изабелла уткнулась носом в книгу… и Джеймс снова не нашел в себе сил оставить ее в покое.
— Ты все еще читаешь «Селедку в реке»?
— Что-то в этом роде.
— И наша бедная дорогая селедка в конце концов погибла?
— Да. — Изабелла захлопнула книгу. — Она была безжалостно выпотрошена и проглочена сиротой Рейна.
— Совершенно верно. Ты нашла время подумать о своем грехопадении, дорогая?
— Я не желаю об этом разговаривать.
— А о чем бы ты хотела поговорить?
— Я вообще не хочу разговаривать, я хочу читать!
Бог мой, а ведь это забавно — подшучивать над своей женой. Кроме того, раздраженный ответ лучше, чем никакого.
— Почему бы тебе не почитать вслух? — предложил Джеймс. — Тогда бы ты могла и говорить, и читать.
О, если бы взгляд мог убивать…
— Сейчас меня что-то клонит в сон. — Изабелла зевнула и потянулась. — Думаю, я немного вздремну. Ты можешь последовать моему примеру. Должно быть, ты сильно утомился за последнее время, строя заговоры против меня вместе с моими родственниками. — Она опустила шторки на окнах, уютно примостилась на плюшевых подушках и закрыла глаза.
— Не будь такой занудой, — упрекнул ее Джеймс.
Иззи сделала вид, что не слышит.
— Изабелла, ты никак не могла так быстро уснуть.
Она попыталась изобразить храп, но изданный ею звук больше походил на сопение дикого кабана, разыскивающего трюфели.
Джеймс ухмыльнулся:
— Что за рычание я слышу? Боже мой, должно быть, тебе приснилось что-то интересное!
Изабелла так крепко стиснула зубы, что Джеймс с трудом удержался от смеха. У его жены имелось множество талантов, но актриса из нее не вышла бы.
— Полно, Изабелла, хватит притворяться. Мы оба отлично знаем, что ты не спишь.
В ответ Иззи только крепче зажмурила глаза, и Джеймс усомнился, доводилось ли ей когда-либо прежде наблюдать спящего человека.
