Он заглянул в историю болезни и осмотрел ее затылок.
— Нужно будет показаться нам через неделю.
— Думаю, меня здесь уже не будет.
— Тогда сходите к своему врачу. Как голова?
— Как будто по ней проехался бульдозер.
— Боль обычно сосредоточена вокруг раны, однако если вы почувствуете головокружение, потерю равновесия или боль усилится, позвоните своему доктору или приезжайте сюда.
Она кивнула.
— Значит, я свободна?
Он улыбнулся:
— Я оформлю необходимые бумаги и пошлю кого-нибудь к вам. Я выпишу рецепт на обезболивающие препараты, но их лучше не принимать в течение ближайших нескольких часов.
Джесси снова кивнула. Она не собиралась прибегать к лекарствам, зная, что ей понадобится ясность мысли.
— Спасибо.
— Вам следует много отдыхать в течение нескольких дней.
— Хорошо, — пообещала она.
— Вас кто-нибудь отвезет домой?
— Да.
Выходя, он едва не столкнулся с Алексом, державшим в руках поднос.
— Как она? — спросил он доктора.
— Несколько формальностей, и мы ее отпустим. — С этими словами доктор попрощался.
Алекс улыбнулся ей.
— Тебя нельзя упускать из виду. — Став серьезным, он добавил: — Сара попросила забрать тебя. Она знала, что мы договорились о встрече на утро. Все хотели приехать в больницу, но я пообещал привезти тебя на ранчо днем. Ты можешь рассказать мне, что случилось?
— А что Сара сказала тебе?
— На тебя упала тяжелая коробка.
— Коробка действительно упала, — подтвердила Джесси. — Но я не уверена, что на меня.
— Что ты имеешь в виду?
Она решилась сказать Алексу правду. Джесси устала от лжи, намеков и догадок.
— Я слышала твой разговор с Марком о письме Хэда на чердаке. Прошлой ночью я не могла уснуть, вот и решила найти его.
— Сара бы сама тебе его показала, — заметил Алекс.
Однако Джесси не была в этом уверена.
— Я не хотела ждать. Я… вынуждена собирать сведения об отце по крупицам. Никто не хочет рассказать мне, что произошло пятьдесят лет назад, все что-то утаивают. — Помолчав, она спросила: — Это мой отец убил Лори и Хэда?
— Я не знаю, Джесси. И не думаю, что кто-то знает.
— А акции?
— Значит, кто-то все же рассказал тебе о них.
— Честно говоря, это должен был сделать ты, — с укором сказала она. — Я помню, как ты спрашивал меня, что оставил мне отец.
— Я собирался посвятить тебя во все детали сегодня, по крайней мере в те, что известны мне самому. Я не имел права обсуждать с тобой прошлые события в семье Клементс, пока не удостоверился в том, что ты дочь Хардинга.
— Даже когда узнал о кражах в моем доме и магазине?
— Даже тогда. Я не мог знать наверняка, что они имеют отношение к имуществу твоего отца.
Она вопросительно подняла брови:
— Наверняка? Значит, у тебя были сомнения?
— Нет, — ответил он. — Я знаю Клементсов всю свою жизнь. Я бы не заподозрил в краже никого из них.
— Даже Росса? — Вопрос вырвался вопреки ее воле.
— Особенно Росса..
— Почему?
— Он бы не сделал ничего, что могло навредить Саре. Он не показывает своих чувств, но он любит приемную мать. А Сара очень трепетно относится к тебе.
— Потому что я ключ к спасению «Сансета», — с горечью сказала Джесси.
— Нет, — резко ответил он. — Сара любила твоего отца. Ей кажется, что она не смогла защитить его. Она не рассказала тебе всего, потому что сейчас старается защитить тебя. Она щадила твой чувства. Она никогда не считала Хардинга виновным в смерти жены и брата, предпочитая верить, что они погибли в пожаре.
— Но ты в это не веришь?
— Я не знал его, поэтому даже не буду строить догадок.
— А что с акциями?
Он поколебался, не зная, что ответить.
— О чем говорилось в письме?
— Я не видел его. Я знаю лишь, что оно существует.
— Ты знаешь его содержание?
— Марк сказал мне, что в письме Хэд оправдывает кражу денег у семьи.
— Что еще?
— Он написал, что возвратит долг, как только нефтяная компания, акции которой он купил на всю сумму, станет прибыльной. Все. однако, сомневались в успехе предприятия, посчитав, что затея Хэда в очередной раз прогорит.
— Но она не прогорела?
— Нет. Компания получает огромную прибыль. Ее акции могли бы стоить миллионы.
— Могли бы.
— Если они существуют, — заявил Алекс. — Если они не сгорели в пожаре. Если находятся там, где указал Хэд. И никто не знает, сколько акций он купил.
— Все то и дело спрашивают меня о книге. Почему?
— Насколько я знаю, в письме Хэд написал, что спрятал акции в месте, легко доступном для семьи, и оставил указания в старом букваре.
В старом букваре. Джесси замерла, но быстро взяла себя в руки. Нельзя показать Алексу, что упоминание о букваре что-то значит для нее. Сначала нужно попытаться узнать как можно больше. Неужели кто-то подозревает, что книга с ключом к акциям у нее? Но это не так. Она листала свой букварь сотни раз и ничего не нашла.
— Зачем он это сделал? — Джесси надеялась, что голос не выдаст ее волнения.
— Понятия не имею. Каждому из детей был подарен один из комплекта старых букварей, датирующихся семнадцатым веком. По-моему, таким образом Мэри Луиза хотела напомнить детям об их принадлежности к одной семье. Я не знал Хэда и не могу объяснить, почему он использовал именно старый букварь. Возможно, это было завуалированное извинение за свой неблаговидный поступок.
— А букварь моего отца?
— Он лежал в его комнате. Он оставил все свои вещи. Уйдя из дома в тот день, он никогда в него не возвращался. Полагаю, теперь букварь должен принадлежать тебе. — После паузы он добавил: — Ну вот мы и подошли к официальной части. Мы можем обсудить все в моем офисе или на ранчо.
Джесси перевела взгляд на портфель в его руке.
— Я не хочу ничего обсуждать на ранчо, когда там будут Сара и Марк. — Она не знала их истинных мотивов и остерегалась доверять им. — Мы можем поговорить сейчас?
Немного удивленный, Алекс тем не менее кивнул:
— Конечно.
Он сел на единственный стул в палате, а Джесси осторожно опустилась на кровать, приготовившись слушать.
— Думаю, кое-что тебе известно, — начал Алекс. — «Сансет» и его доходы поделены между пятью выжившими детьми Клементсов или их наследниками. Каждый из пяти первоначальных наследников имеет один голос в случае продажи ранчо. Если одна доля делится между несколькими наследниками, как в случае с Элизабет и ее братом, они должны договориться об общем решении. Только кровные родственники могут наследовать имущество Клементсов. Это, как ты знаешь, исключает из завещания Росса. Оно не было обращено против него, поскольку, когда оно было составлено, Росс еще не родился. Но Мэри Луиза и Холл хотели оставить ранчо в руках семьи.
