С большой натяжкой можно было представить Тони интересующимся гороскопами и уж тем более обводящим их красными кружками, чтобы они непременно попались ей на глаза.
Но какое другое объяснение может тут быть?
Возможно, все это вообще ничего не значит. Возможно, мальчишка-разносчик читал гороскопы и отметил некоторые из них.
Только одно разумное объяснение этому обстоятельству было немыслимым, невозможным, страшным. Грейс не хотела даже и думать о нем.
Ощущая, как бешено колотится ее сердце, она инстинктивно потянулась к телефону.
Ей следует набрать номер пейджера Тони. Надо поставить его в известность. Но ее рука остановилась на полпути. Она не может ему звонить. Она не в состоянии услышать, как он скажет в своей обычной и вызывающей постоянно у нее болезненный отклик манере: «Это всего лишь гороскоп, Грейс». Другими словами – что тут такого особенного.
Именно так он и подумает, если она не объяснит ему значение этой даты. А сделать этого она не сможет.
И не сделает.
Ей невыносимо даже думать об этом.
Она надеялась, что прошлое останется в прошлом. И саму память о том дне она сожгла, а пепел развеяла по ветру. Она поклялась идти, не оглядываясь, вперед и обеспечить лучшую жизнь себе, а позже и Джессике.
Только один раз в году, а именно двадцать первого января, она позволяла себе вспомнить. И так каждый год только в этот день.
Тошнота подступила к горлу.
Невозможно, невозможно… Такого быть не может.
Возможно или нет, но в результате Грейс была выбита из колеи на весь остаток дня. И напугана. Если невозможное все же возможно, ей надо сказать об этом Тони, причем немедленно.
Но ведь она ни с кем никогда не делилась своей тайной.
Если история Рейчел была ключом к познанию души Тони Марино, то ее тщательно запрятанный секрет, если его выдать кому-либо, откроет путь в глубины ее души.
Но ведь никто не знал о ее тайне. Может быть, гороскоп, обведенный кружком, ничего не означает.
Боже, пожалуйста, сделай так, чтобы гороскоп ничего не означал. Пожалуйста, господи, пожалуйста…
Когда ближе к вечеру Грейс приехала домой, имея в качестве пассажира Пенвика – она отказалась дать ему вести машину, хотя он очень настаивал, – Джессика и Тони играли в баскетбол на площадке у гаража. Это было такое приятное, умиротворяющее зрелище, что Грейс ощутила, как нервная дрожь, сотрясающая ее, начала затихать.
Погода к концу дня разгулялась. Было солнечно, свежо. В прозрачном воздухе кружились серебряные паутинки. Листья на старом дубе в центре двора полыхали ярко-оранжевым пламенем. Другие деревья перед домом и вдоль улицы оделись каждое в свой цвет. Здесь присутствовали варианты на любой вкус – красный, бронзовый, золотисто-желтый. Алыми были кустарники, росшие возле гаража.
Выйдя из машины, Грейс глубоко вдохнула осенний воздух. Под аккомпанемент ударов мяча об асфальт и тявканья собак она шла по дорожке. Собаки, завидев ее, с отчаянным лаем кинулись к ней и сразу обе прыгнули на нее. Большие лапы достали до пояса ее голубого жакета, маленькие лапы – до подола юбки. Грейс осторожно погладила одну, потрепала за ушами другую. В ответ собаки лизнули ей руки, повиляли хвостами и, отбежав, улеглись рядышком на прежнее свое место.
Грейс, не очень уверенная, как ей отнестись к подобной встрече – доброжелательно или с укором, – осмотрела влажное пятно на своем рукаве.
– Хорошие собачки, – все-таки решилась произнести она. Как бы в подтверждение ее слов, собаки мгновенно перевернулись в траве на спину, а их лапы взметнулись в воздух, выражая тем самым настойчивую просьбу поласкать им животики.
– Привет, мам, – приветствовала Грейс Джессика и, воспользовавшись моментальной реакцией противника на этот возглас, поднырнула под руку Мари-но и забросила мяч в кольцо.
– Нечестно! – вскричал он, раздосадованный, а Джессика победно вскинула над головой сжатый кулак.
Грейс подняла откатившийся к ее ногам мяч и подала его подбежавшему Тони.
– Привет, – сказал он, улыбаясь и глядя ей прямо в глаза. На нем была серая спортивная рубашка с короткими рукавами, и в ней он выглядел так привлекательно, что Грейс едва тут же не кинулась в его объятия, выбив у него из рук мяч.
– Привет, – ответила она ему и тоже улыбнулась. Однако до ее сознания дошло, что секунды проходят, а они все стоят на месте, молчат, улыбаются и смотрят друг на друга. Что подумают Джессика и Пенвик? Ей не хотелось, чтобы они заметили разительную перемену в их с Тони отношениях.
Чувство, возникшее между ними, было еще таким непривычным, только-только рожденным, что Грейс боялась вспугнуть его. Ему еще надо дать время, чтобы оно подросло, окрепло, повзрослело. Сейчас еще рано демонстрировать его окружающим.
– Что задали на дом, Джессика? – спросила Грейс строгим голосом. Она хотела выглядеть деловой, организованной, точной во всем женщиной, какой была прежде.
– Алгебру, социологию, испанский, – не оборачиваясь, перечислила Джессика. Расставив руки, она энергично препятствовала Тони пройти дриблингом к корзине.
– И как много ты успела сделать? – Вопрос Грейс остался без ответа, так как момент был захватывающим для игроков.
Впрочем, спрашивать было бессмысленно. Вряд ли, вернувшись домой, Джессика села за уроки. Баскетбол с таким партнером, как Тони, затмил все обязательства перед школой и матерью. Раньше Грейс непременно сделала бы дочке выговор. По заведенному ею правилу, Джессика делала все домашние задания сразу же после школы, но сейчас отчитывать достаточно взрослую и весьма похорошевшую свою копию в присутствии мужчины, от которого она сама была без ума, у нее не поворачивался язык.
Она старательно обошла играющих, чтобы в нее ненароком не угодили мячом, бросив на ходу:
– Я переоденусь и займусь ужином.
Уже на крыльце Грейс оглянулась. Тони прекратил игру и о чем-то беседовал с Пенвиком. Судя по виду обоих, разговор шел серьезный. Охранницы Джессики нигде не наблюдалось. Очевидно, она покинула свою подопечную после прихода Марино.
Мысль об обведенных кружками гороскопах всплыла в ее мозгу вновь, и по спине Грейс пробежал холодок. Надо спросить у Тони его дату рождения. Может быть, это сделал все-таки он и ей не о чем волноваться.
– Два очка! Я вас разделываю под орех! – Восторженный вопль донесся до Грейс, когда она поднималась по ступенькам.
Что касается баскетбола, то тут Джессика никому не даст себя в обиду. Хотя бы это неплохо. Грейс улыбнулась. Но от ее улыбки не осталось и следа, лишь только она стала отпирать дверь. Ключ не входил в замок. Ее ключ не подходил!
О, конечно! Замки ведь поменяли. И охранная система также установлена. Пат специально приходила сегодня вместо среды и впустила мастеров.
